Ладно, с этим закончили. Ну, почти закончили, осталось сделать еще пару штрихов – и картина готова. А дальше пускай рулят те, кто знает, как это делать. Я не человек войны, этому не учился. Вот есть Лоссарнах, мастера боя Гедрона – им и шашки в руки. Хоть кавалерийские, хоть простые.
– Пошли, – сказал я Трень-Брень, доедавшей бог весть какую порцию мороженого. – В замок пора.
– А у меня денежек нет, – сообщила мне она и показала на пустую посуду на столе. – Надо же заплатить.
– Резонно, – согласился с ней я, кладя на стол золотую монету. – Скажи мне, ребенок, что такое случилось? Тебя же узнать невозможно. Ни шума, ни гама. Мне почему-то тревожно на душе. Ты что-то такое сотворила, что ни в сказке сказать, ни пером описать?
– Просто боюсь, – помолчав, ответила она.
– Н-да, – озадачился я. – Это очень размытый ответ. Ты боишься за себя, за меня, за наше общее дело? Тебе кто-то угрожает?
– Боюсь, что ты меня с собой в воскресенье не возьмешь, – выпалила фея. – Вот и держу себя в узде. И ем много. Я, когда нервничаю, всегда много ем. Вот, например, кто-то в сессию худеет, а я наоборот – толстею. А еще…
– Все, – остановил я ее. – Ладно, возьму я тебя с собой. Но от меня чтобы ни на шаг не отходила!
– Не-не, – замахала одновременно руками и крыльями фея. – Я за тобой, как за каменной стеной! В смысле – спрячусь.
– Смотри у меня! – помахал я пальцем.
Вовремя мы поспели в замок – король как раз собирался отходить ко сну. Выглядел он замученным.
– Ну вот, – я коротенько изложил ему, кого мы ждем в пятницу вечером к нам в гости. – Ты понимаешь меня, брат мой король? Восемьсот бойцов. Это, считай, наша победа. И все – абсолютно по правилам, ни одна гадина не прошипит! Не посмеет! Мне не веришь – дядюшку Фергуса пригласи, он наши обычаи назубок знает. Вот, правый глаз в залог даю – он тебе то же самое скажет!
– Да я не спорю с тобой. – Лоссарнах потер подбородок. – Да и где ты сейчас бейрона Фергуса найдешь? Он со своими людьми уже небось к долине Карби выдвинулся. И я, кстати, завтра собирался сделать то же самое, а тут ты со своими гостями.
– Соратниками, – поправил я его. – И накой тебе куда-то идти? Порталы пока никто не запрещал, даже здесь, в Пограничье, где волшба не приветствуется. Доставлю я тебя туда, куда надо.
– Да? – король посопел. – Неправильно это.
– Я тебя доставлю в субботу с вечера, за десяток километров от поля битвы, – начал выходить из себя я. – Если тебе неймется побегать по холмам – ради…. Э-э-э-э-э… Пожалуйста! Но в пятницу ты мне нужен здесь. Эти люди, мои друзья – они профессионалы, они умеют воевать. Причем в каком-то смысле – получше, чем мы. Надо выработать стратегию!
– Я же сказал – хорошо, – Лоссарнах стукнул меня в плечо. – Ты знаешь, у меня ощущение есть, что мое воцарение тебе нужнее, чем мне.
– Ты мой брат, – я топнул ногой. – И ты должен получить то, что твое по праву. Ну, и потом – за тебя пойдет моя сестра, а значит – мои дети будут королевскими родственниками. А это, знаешь ли… Нам нет дела до этих условностей, а вот наши внуки, возможно, будут думать по-другому.
Лоссарнах призадумался, улыбаясь, и я, пользуясь его расслабленным состоянием, добавил, что за свою помощь Гедрон захочет земли в Пограничье, для замка.
– А что ты думаешь по этому поводу? – спросил он у меня. – Давать?
– Обязательно, – кивнул я. – Я даже скажу, какую и где.
– Догадываюсь, что ты удумал, – ухмыльнулся король. – Ты тот еще пакостник. А ну-ка?
– Отдай ему долину Карби, – улыбнулся и я. – И скажи что-то вроде: «Ты хотел земли? Пойди и возьми ее, она твоя. Даю в этом свое слово». Красиво, и в тему разговора будет.
– Ну, что-то такое я и предполагал, – король повторил слова, которые я произнес секундой раньше: – Пойди и возьми. Нет, правда, красиво. Так и сделаем. Ну, все, спокойной ночи. Меня просто ждут…
– Ох, ваше величество, ваше величество, – я похлопал его по спине. – Трах, понимаешь, тибидох!
Он почти ушел, когда я вспомнил об еще одной вещи.
– Стой, – я в два прыжка догнал короля. – Слушай, а где сейчас новый Верховный годи? Как там бишь его?
– Готсард, – ответил мне нетерпеливо Лоссарнах. – Он скоро будет здесь, в моем замке, уже утром. Он решил присоединиться к моему отряду, мол – вера предков поддерживает будущего короля. На самом деле, по-моему, он просто боится ехать в долину Карби без охраны. Трусоват он.
– Все, вопросов больше нет, – задумчиво сказал я ему. – Тогда – до завтра.
Совсем хорошо. На ловца и зверь бежит. Ладно, тут все, теперь последний мазок краской – и картина почти готова. И вот еще – надо прямо сейчас письмо Глену написать, а то забуду.
Выйдя из игры, я шустро вылез из капсулы, глянул на часы, убедился, что уже вечер, но еще не ночь, хлопнул по попке Вику и цапнул телефонную трубку.
– Костик? – сказал я в нее, когда на той стороне послышалось вялое «Да?». – Слушай, это Киф. Надо бы поговорить.
Глава двадцать перваяв которой все намеченное потихоньку реализуется
– Ты знаешь, я тебя уже немного боюсь, – сообщил мне Костик, с которым я встретился внизу, в холле. Дарьи теперь там не было, так что это место стало безопасным. – Серьезно.
– Чего так? – даже как-то расстроился я. – Вроде я нестрашный.
– Я как с тобой поговорю, так все какая-то гадость случается, – помолчав, ответил Костик. – И вот еще что. Тогда, в коридоре, я маленько погорячился. Ну, ты понял, наверное, о чем речь?
Понял, не дурак. Это когда он пытался за грудки меня брать и, брызгая слюной, объяснял, чьи в лесу шишки.
Интересно, это он сам дозрел до извинений или ему подсказал кто-то, что надо это сделать?
– Да забудь, – великодушно сказал я. – Тем более, что мои тогдашние слова – они в силе. Костик, игра – это твоя полянка, на которой стоит коровка с толстым-толстым выменем. И именно ты ее доишь.
– Ты дурак? – Костик завертел головой. – Ничего я не дою. То есть – никого. То есть… Я вообще не понимаю, о чем ты.
Эва как. Всполошился наш умник. Я вообще-то пошутить хотел, а не в яблочко попасть. Неужто и у него рыльце в пушку? То есть – я помню не столь уж давний разговор с Валяевым, но не думал, что процессы зашли так далеко.
Нет, нет на свете честных людей, нет хороших. Прав Азов – все мы персонажи «Трехгрошевой оперы». И я тоже.
Но теперь у меня снова появилась дилемма – слить его или нет? Право слово, я тоже начинаю его бояться, он все время заставляет меня принимать скользкие решения.
– Чего замолчал? – опасливо спросил у меня Костик.
– Думаю, – предельно честно ответил ему я.
– Бросай ты это безнадежное дело, – посоветовал мне он. – У нас вон один так думал, думал, тоже в одну точку смотрел. А потом бац – и сердечный приступ.
Это он мне угрожает что ли?
– Я не к тому, ты чего? – немедленно пояснил Костик, заметив мой потяжелевший взгляд. – Это к тому, что… Слушай, чего тебе нужно? Давай уже говори – и разбегаемся, у меня нервы не казенные.
И, согласившись с ним, я изложил ему свою просьбу.
– Ого, – почесал затылок Костик. – Нет, технически это решается на раз-два. Но тут санкция сверху нужна. Ты с Валяевым говорил?
– Кость, вопрос плевый, – пристыдил я его. – Твоих полномочий – за глаза.
– Не скажи, – умник снял очки и протер их. – Если бы был замес рыл в двадцать-сорок – тогда да. И то – если НПС. А тут масштаб сражения какой? Причем в нем участвуют и игроки, учти это особо. Опять же – зрителей будет сколько.
Он многозначительно глянул на меня и потыкал указательным пальцем вверх:
– И не только там, но и здесь смотреть будут. А ты мне предлагаешь такое самому провернуть.
– Нет? – уточнил я у него и сунул руку в карман.
– Нет, – подтвердил Костик. – Утрясай и согласовывай с нашими вождями. Санкционируют такую штуку – не вопрос, будет тебе счастье. Нет – значит, нет.
Я кивнул и набрал номер Валяева.
– Киф, – ответил он после первого же гудка. – Давно не слышались. Ты как – просто потрещать или опять по делу?
– Привет, – ответил ему я. – По делу.
– Экий ты поганец, – искренне расстроился тот. – Все-таки изменил тебя «Радеон», изменил, деловым ты стал. А когда-то ведь просто так звонил, и даже захаживал в гости. Посидеть, выпить, покушать.
– Если бы ты не вешал на меня столько задач, то и занималась бы наша дружная компания только названными тобой приятными вещами, – обернул горькую правду жизни в фантик шутки я.
– Просто ты нерационально распределяешь время, – пояснил мне Валяев. – Не умеешь расставлять приоритеты. Есть время для работы, для войны, для любви и для застолья. Вот я, например, … Хотя да, я тоже не умею его распределять. Ладно, чего тебе надобно, друже?
– Твоего «одобрямса» в одном деле, – не медля ни секунды, ответил я. – Если конкретнее – надо кое-что провернуть в воскресной битве. Ну, той, что…
– В какой – понятно, – чуть посуровел голос Валяева. – Сразу говорю – ослаблять и усиливать стороны не буду, даже не проси. Тут все по-честному будет, победит тот, кто на момент сражения окажется в лучшей форме. Ну, и правильную стратегию выберет. Проще говоря – дракона, ребята, я вам не дам.
– А у тебя есть дракон? – заинтересовался я. – Серьезно? Это тот, который последний, Великий? То есть – это не сказка?
Дракона я хочу, с драконом жить станет намного веселее. Тяжело в Файролле без дракона.
– Это фигуральное выражение, Никифоров! – опешил от моего напора Валяев. – Дракон – залог победы, с ним любой дурак победит.
– Понятно, – немного опечалился я. – То есть дракона у тебя нет. А совесть – есть?
– И совести нет, – начал закипать Валяев. – Я ее когда-то на золотой пенни сменял, это были хорошие деньги.
– Ну, хоть дружеские чувства ты ко мне испытываешь? – продолжал изводить его вопросами я.
– Ты меня пугаешь, – помолчав, сказал он.
– Вот видишь. – Костик ткнул в меня пальцем, как видно, расслышав последние слова Валяева. – Не я один тебя боюсь. От тебя скоро люди будут шарахаться.