Не уверен, что официантка это знала, но она понимающе кивнула и удалилась в сторону кухни.
Уж не знаю, что именно принесли Старику, мы после этого откланялись и покинули столовую.
– Пойду к себе, – взъерошил и без того растрепанные волосы Костик, который тоже не остался там. – От греха. Всем привет. Вик, слушай, у меня к тебе просьба. Мы с Мэри собирались сегодня в кино, но, видимо, не получится ничего. Ты ее как-то успокой, а?
– Можно подумать, что она будет по этому поводу неистовствовать, – язвительно произнесла Вика. – Велико горе!
– Велико, не велико, а орать будет, – насупился Костик. – Тебе смешно, а мне выслушивать.
– Ладно, скажу, – сменила гнев на милость Вика. – Так и быть!
– Выходит, я и в самом деле близок к результату? – обратился я к Костику.
– Все от тебя зависит, – уклончиво ответил он. – Ладно, я ушел.
И мы остались втроем.
– Ну, давай, налаживай контакты, – скрестила руки на груди Вика и насмешливо посмотрела на нас с Олесей. – А я постою, посмотрю. Могу даже у двери покараулить или свечку подержать.
– Зачем вы так? – немного обиженно сказала Олеся. – Я в шоке до сих пор от того, как это все случилось.
– А как это все случилось? – уточнил я.
– Неожиданно, – выдохнула Олеся. – Валериан Валентинович к нам полчаса назад заходит и говорит: «Кто из вас Верейская?». Ну я руку и подняла. Он тогда спросил, точно ли я готовила все отчеты и доклады для Вежлевой. Оно так и было, чего скрывать? Тогда он и говорит: «Теперь ты вместо нее, пока исполняющей обязанности, с разницей в окладе».
– В его стиле, – подтвердила Вика, кивком показав на дверь столовой. – Верю.
– Он взял меня с собой и сюда привел, – закончила свою историю Олеся и всхлипнула. – Я не знаю, что теперь делать.
– Работать, – пожала плечами Вика. – Что еще? Тем более, что ты в теме. Если ты все делала за Вежлеву, то какие сложности? Теперь ты это все будешь делать для себя.
– Это понятно, – Олеся плакала так беззащитно и трогательно, что хотелось ее пожалеть, вот эдак прижать к груди и гладить по голове. – Но меня же теперь поедом есть будут. У нас на это кресло трое претендовали, меня в их числе даже не было. Они ведь теперь объединятся и мне жизни не дадут. Это ад будет!
– Здесь у каждого свой ад, персональный, – вступил в беседу я. – Конкретно эта ситуация яйца выеденного не стоит. Уволь их всех. Ну или хотя бы одного для начала. Одного уволишь, остальные притихнут.
– Правильно, – одобрила Вика. – Олеся, ты замужем?
– Нет, – перестала хныкать русоволосая красавица.
– Плохо, – Вика покачалась на носках. – Вот этот тоже пока нет. Ключевое слово «пока».
– Да о чем вы? – отмахнулась Олеся. – Глупости какие! Мне вообще не до того сейчас. И потом – при всей моей симпатии… Короче – глупости все это.
Ну вот, при всей ее симпатии, я не в ее вкусе, это читалось четко. Старею, раньше мне хоть шанс давали, а тут и этого нет.
Ладно, спишем на шок и трепет.
– Глупости, не глупости – я предупредила, – жестко произнесла Вика.
Надо же, какая собственница.
– А я услышала, – неожиданно бойко ответила Олеся. – Но и вы помните о том, какое распоряжение отдал хозяин. Он приказал, мы выполнили. Если вы не в курсе, в этом здании действуют именно такие законы. Если нам надо будет с Харитоном поработать, то ваше одобрение для этого мне не требуется. И ему – тоже. И вы, Виктория, нам тоже не нужны будете.
Вот тебе и раз. И слезинки высохли, и взгляд другой, и голос, и румянец на щеках появился. Как подменили застенчивую девушку, пребывающую в шоке по поводу неожиданного возвышения.
Ух ты.
– Совет неплох, – повернув голову ко мне, произнесла Олеся уже куда мягче. – Правда, я еще никогда никого не увольняла.
– Все когда-то бывает в первый раз, – пробормотал я.
– Как это все некстати, – вздохнула девушка. – Ладно, пойду к себе, на свою личную Голгофу. Вы поразмыслите, какой мы совместный проект можем соорудить. Ну на тот случай, если он нас двоих вызовет и спросит, как наше сотрудничество.
Как ловко она выделила голосом «нас двоих», Вику аж передернуло. Впрочем, возможно, дело в словах «совместный проект».
Нет, эту барышню точно не сожрут. Скорее, она кого хочешь сожрет. Я так думаю, что она поначалу еще из примеренной на себя роли не вышла. Ну или перед нами комедию ломала, чтобы посмотреть на нашу реакцию. Репетировала, так сказать. Пристрелка. Проверочка естественности.
Я-то сначала подумал, что старик чудит. А теперь вижу – нет, кого-кого, а его не проведешь. Эта Олеся присной памяти Вежлеву со временем переплюнет.
Главное, чтобы так же как она не закончила.
– Так весенний игровой турнир, про него Зимин на недавнем совете докладывал. Расспросите своих, они расскажут, – отозвался я, голосом давая ей понять, что все понял и оценил. – Там работы на десятерых хватит, не то что на нас двоих.
– Моя визитка. Уже старая, но телефоны и почта верные, – Олеся достала из кармана пиджачка бумажный белый прямоугольник. – Вышлите мне все материалы по этому мероприятию, хорошо? И – до встречи.
С Викой она прощаться не стала.
– «Вышлите», – передразнивала ее та всю дорогу до редакции. – «До встречи». Знаю я таких тихонь! Я сама такой была! И ты хорош, сразу на нее уставился, ми-ми-ми, Олеся – Олеся. Да тьфу на тебя!
– Хорошо, – согласился я.
– Что хорошо? – захлопала ресницами Вика.
– Все хорошо. И тьфу на меня, и ми-ми-ми, и Олеся. Как скажешь.
Вика булькнула горлом, что-то хотела сказать, но не стала. Призадумалась. Причем хорошо так призадумалась, на весь день.
Народ в редакции даже перепугался немного. Не привыкли они к тому, что заместитель главного редактора никому фитиля не вкручивает и везде свой нос не сует. После обеда они и вовсе начали шушукаться, а вскоре выслали ко мне парламентера.
– Дражайший начальник, – постучав в дверь, но, как и всегда, не дожидаясь разрешения, ко мне в кабинет вошла Шелестова. – У нас вопрос.
– Сразу нет, – ответил я, пребывая в задумчивости.
Подумать было о чем. В первую очередь о предстоящем призыве богов. Древесина однозначно говорила о кострах, но это было как-то очень просто. Разжег костер – и все? Не по-нашему это, не по-файролльски. Вот если бы сначала надо было добыть пять каких-нибудь специальных треножников, к ним зелье из пяти реагентов, разбросанных по всему континенту, а после специальные спички – вот это да.
А тут что? Добудь дрова, запали огонек? Жидковато.
С другой стороны – а почему нет? Парадоксы простоты я в игре тоже видал. Как тогда, с дочкой кенига. Я расследование провел, нордлигов подрядил, морскую битву устроил, а все можно было решить куда проще и незамысловатей. Может, я и пошел по этому легкому пути? И определила его пятая печать. Смени я ее тогда, не помешай мне Сэмади – и все стало бы сложнее.
Кстати, Сэмади. Как это в его памяти ничего не осталось? Он, конечно, тоже порождение Ставроса, но только отчасти. Валяев и его люди к нему руку приложили, я помню, он что-то по этому поводу говорил. Тем более, что его присутствие на данном континенте вообще не предполагалось, вот какая штука. Он же неучтенный фактор. А значит, полностью подконтрольный Костику сотоварищи. Вроде бы.
А оказывается – нет?
Или все это проделки Странника.
Опять же – Странник. Он все понял про печати и явно был не против того, что я притащу в Файролл богов. Хотя ему как раз это невыгодно.
Или выгодно? Или он, наоборот, только того и хочет, тоже работая на парадоксах?
Как же все сложно, как все тут запуталось и перепуталось.
Одна радость – не мне эти хитросплетения распутывать. Все понимаю, даже то, что нарываюсь, но я после призыва богов из игры сваливаю. Устал. Не хочу больше.
– «Нет» – что? – уточнила Шелестова.
– «Нет» всё, – ответил я. – Или «да». Не знаю, сама выбери и подчеркни нужное слово.
– У меня вообще-то много вариантов, и на «нет», и на «да» есть, – Елена поправила волосы. – Но я по другому поводу. Скажите, а что с нашей дорогой Викторией Евгеньевной? Она сегодня как клубника из магазинного пакета.
– В смысле? – не понял я.
– Замороженная, – объяснила мне Шелестова. – Всякое видела, но такого нет. Она уже полчаса в одну точку смотрит и ни на что не реагирует. Уже и Петрович рядом с ней покурил, и Таша пять конфет съела, а после фантики на пол побросала, и я чулки подтянула, а ей хоть бы хны. Нам страшно и дискомфортно. Мы же без трендюлей как без пряников.
– Напишите табличку «Ушла в себя, буду нескоро», поставьте рядом с ней и успокойтесь, – посоветовал я.
– Это понятно, – Шелестова присела за стол. – Но проблема таким образом не решится. Верните нам нашу Викторию Евгеньевну.
– Как? – заинтересовался я. – Как именно я это сделаю?
– Не знаю, – наморщила лоб Елена. – Она с вами приехала такой, значит, вы знаете причину. Вот и давайте, выбивайте клин клином. В конце концов, примените самый убойный аргумент.
– Это какой? – я сдержал улыбку. – Поколотить ее, что ли? По старому русскому обычаю?
– Ну можно и поколотить, – согласилась Елена. – Но я имела в виду другое. Взбодрите ее как следует прямо тут, на столе. Мы даже можем из кабинета выйти. Хотя можем и не выходить, так даже пикантнее будет.
Слабенько. Раньше смешнее шутила и не так толсто.
– У меня другое предложение, – заговорщицким тоном предложил я. – Давай я лучше тебя прямо тут и на столе. Знаешь, как она сразу взбодрится! Слово даю!
– Ну нет, – Шелестова скептически посмотрела сначала на стол, потом на меня. – Я люблю экстрим, но не до такой степени.
– Тогда извини, – печально вздохнул я и вытянул из пачки сигарету. – Тогда испытывайте дискомфорт дальше.
– Я могу с Мариэттой поговорить, – предложила Шелестова. – Или с Ксюшей. Они ради любимой начальницы на многое готовы пойти.
– Ты еще предложи Ташу тортом подкупить, – рассмеялся я. – Ладно, не парься. Отвиснет ваша начальница скоро. Переварит утренние новости и оживет.