– Парой минут тут не обойдется. Их дети мертвы.
– Откуда ты знаешь? – ахнула Софи.
Леон кивнул на окно, выходящее как раз на передний двор.
– Вижу тени за их спинами. Большое количество тьмы в организме имеет свои преимущества.
– Тогда скажи им это, – попросила Алиса. – Неизвестность страшнее смерти.
– У меня нет времени, Алиса, – раздраженно ответил Леон. – Нельзя просто сказать людям, что их близкие мертвы. Нужно привести какие-то доказательства, а я не собираюсь тратить на это время. И силы, если уж на то пошло. Этим детям я уже ничем не помогу.
– Какая же ты сволочь, – покачала головой Софи.
Леон усмехнулся уголком губ.
– Если хочешь, пойди и скажи им это сама, – предложил он. – Только ты этого тоже не сделаешь, потому что знаешь, что я прав. Совещание через десять минут. Свободны.
Алиса и Софи вышли из кабинета, сильно хлопнув дверью.
– Ты скажешь им? – спросила Алиса.
Софи долго молчала, затем призналась:
– Нет. Потому что Леон прав. Как бы мне этого ни хотелось. Так что придется просто сказать, что он их принять не может.
Она ушла, а Алиса осталась стоять в коридоре, раздумывая над ее словами. Неизвестность страшнее смерти, в этом Алиса была твердо уверена, поскольку еще помнила, с каким отчаянием ее мать искала пропавшего мужа. Сколько раз говорила, что было бы проще знать, что он умер, и носить ему цветы на могилу, чем думать о том, где он и что с ним. Однако Леон прав, как ни прискорбно это признавать. Если он просто скажет женщинам, что дети мертвы, они ему не поверят. Он лишь причинит им боль, но не убьет надежду. Пока матери не увидят тела, они не поверят. А искать погибших у Леона нет времени. Он еще может помочь живым, мертвым это уже без надобности.
Снова собрались в кабинете у Леона через означенные десять минут. К девушкам присоединился и Влад. Судя по его помятому виду и красным глазам, он либо много пил, либо почти не спал. Алиса не сомневалась, что причина была точно не в алкоголе. И, как вскоре выяснилось, ошибалась.
– Некоторые люди готовы делиться информацией исключительно за бутылкой вискаря, – жаловался Влад, вливая в себя чашку крепчайшего кофе. – А я столько пить не в состоянии.
– Ну хоть информацию добыл? – сочувственно поинтересовалась Алиса.
– Крайне интересную, – кивнул Влад.
– Сначала вы, – перебил его Леон, обращаясь к девушкам.
Софи подробно пересказала все, что говорил им накануне Голубицкий. Леон слушал молча, никак не комментировал, лишних вопросов не задавал. Сложил пальцы домиком, прижал их к губам в привычном жесте и лишь смотрел в стену. В какой-то момент Алисе даже показалось, что он так глубоко ушел в свои мысли, что перестал слышать их рассказ, но, когда Софи замолчала, сразу же сказал:
– Интересно. И совпадает с тем, что нашел я.
– Что именно? – уточнила Софи.
Леон убрал руки под стол, посмотрел на Влада.
– Теперь твоя информация.
– В общем, у меня тоже есть кое-что интересное, – заметил тот, выпрямляясь в кресле. – Во-первых, я узнал, что никто Цаплина в область не переводил, он сам попросил о переводе. О том, что его перевели за какие-то грехи, он начал распространять слухи самостоятельно. Да, бывшие коллеги вздохнули с облегчением, но перевод – исключительно его рук дело.
– Зачем? – задал закономерный вопрос Леон, снова прижимая кончики пальцев к губам.
– Интересный вопрос, – кивнул Влад. – К сожалению, дать на него ответ может лишь сам Цаплин, а я спрашивать как-то не решился. Руководству он сказал, что доктора прописали ему побольше свежего воздуха и поменьше стресса. Мол, ему бы вообще лучше уволиться, но накоплений у него нет, денег на лечение уходит много, поэтому хоть в район переедет, доживет последние месяцы спокойно.
– Последние месяцы? – удивленно переспросила Алиса. Она точно помнила, что прошлая информация говорила, что онкология у Цаплина была не слишком серьезная, довольно быстро его вывели в ремиссию. Да и сам следователь, с которым она встречалась всего лишь вчера, не походил на умирающего.
– Ага! – усмехнулся Влад. – Рак у нашего следователя диагностировали прошлой зимой, да такой, что ему реально оставалось несколько месяцев. Причем это точно, я лично видел медицинские документы.
– Дай угадаю, – снова сказал Леон. – Перевод он попросил примерно в конце весны – начале лета, и с тех пор в клинике его никто не видел.
– В точку! В клинике Цаплин тоже сказал, что переезжает, будет лечиться по месту жительства, но туда он так и дошел. Коллеги на прошлой работе говорят, что, когда он уходил, смотрелся – мертвецы лучше выглядят. А на новой он показался всем живее всех живых. Причем и пил, и курил наравне со всеми. Вовсе не походил на умирающего.
– И что это значит? – не поняла Софи. – Как так вышло?
Влад замолчал, предоставляя право Леону озвучивать выводы.
– Вышло так, что где-то весной наш следователь, доживающий последние дни, внезапно полностью исцелился, – задумчиво проговорил Леон. – И, чтобы скрыть этот факт, попросил перевод на другую работу и переехал на другое место жительства.
– Значит, нашел сильного целителя? – догадалась Алиса.
– В нашей области таких нет, – покачал головой Леон.
– А никуда за ее пределы Цаплин не выезжал уже почти два года, – добавил Влад. – Я проверил его передвижения.
– Какой-то не учтенный тобой целитель? – предположила Софи. – Или заезжий?
– Если бы хотя бы на день рядом появился целитель, способный вылечить человека на последней стадии рака, я бы знал, – уверенно заявил Леон.
– Тогда как?
Леон посмотрел на Влада. Оба будто знали что-то, чего еще не понимали девушки. Первой догадалась Алиса.
– Сделка с демоном?
– Это Леон тоже наверняка почувствовал бы, – с сомнением возразила Софи. – Ведь почувствовал бы?
В лице Леона отражалась крайняя степень задумчивости.
– Призвать демона самостоятельно можно лишь в Пропащей долине, – наконец медленно произнес он. – Я уже не говорю о том, что это могу сделать только я. Либо колдун, не уступающий мне в силе, но в любом случае это можно сделать лишь в долине. И я бы почувствовал это. Но, как мы знаем, у нас есть демон, то и дело поставляющий бездушных, и демон, проводящий ритуалы. Теперь вот еще и некто, исцеливший следователя. Нет сомнений, что все это – одно лицо. И у него есть хозяин, человек.
– Цаплин? – предположила Софи.
– Нет. Цаплин – простой исполнитель, как, собственно, и его сын Никита, как Павел. Они лишь оружие в руках демона. Кстати, думаю, Никита оказался в этой компании не просто так. Именно Цаплин привел к нему демона. Не было там никаких внезапно проснувшихся отцовских чувств. Уж точно не у такой мрази, как наш следователь. Летом демон был еще слишком слаб, не мог самостоятельно найти того, кто возьмется за ритуал, придающий ему силы. Поэтому с Цаплиным была заключена сделка: исцеление взамен на помощь. Тут остается только догадываться, что было вначале: курица или яйцо. Знал ли демон – или его носитель, – что у Цаплина есть подходящая кандидатура, а потому именно с ним была заключена сделка. Или же Цаплину просто было дано задание найти подходящего парня, а он уже вспомнил о сыне. Ведь помним: подходит парень-сирота, у которого нет защиты от родителей. Приемные, даже любящие, даже кровные родственники, не в счет. В любом случае, Никита оказался предан собственным отцом. Более того, книга в старой церкви. Открыть ящик мог лишь тот, кто никогда не касался тьмы. Сказание о Неемане намекает нам, что это сделал именно тот, кто потом исцелился. Он открыл ящик, но вот, когда листал книгу, оставил на ней свой кровавый отпечаток, поскольку не должен был ее касаться и получил, скажем так, отдачу. Цаплин не носитель демона, но он определенно знает его. И помогает.
– Но зачем в таком случае он вынудил тебя расследовать этот ритуал? – задалась справедливым вопросом Алиса. – Не проще ли было держать все в тайне, не привлекать лишнего внимания?
– Может, в глубине души он испытывает угрызения совести из-за того, что обрек на смерть собственного сына? – хмыкнул Влад. – И таким образом хочет остановить демона?
– Не думаю, – покачал головой Леон. – Думаю, демон так развлекается. Эти существа коварны и хитры, а еще любят то, что мы назвали бы острыми ощущениями. Судя по всему, он обитает в нашем мире уже давно, но последние лет шестьдесят был слаб. И сейчас, получив силу, просто развлекается. Ведет меня к чему-то.
– С чего такие выводы? – приподнял бровь Влад.
– Вызвать демона можно только в долине, – терпеливо повторил Леон. – А последние шесть лет она принадлежит мне. Значит, это произошло раньше. Думаю, намного раньше. Возможно, это вообще тот самый демон, который владел когда-то тем англичанином из старого дневника. Или же другой такого же вида. Но почему тогда, если он попал в наш мир давно, столько лет молчал и активизировался лишь полгода назад? Значит, его вызвали не здесь, но лишь полгода назад он сюда попал. Носитель – или партнер, можно как угодно его называть – привез его летом. Метка привела меня в старую церковь, где шестьдесят лет назад творились по-настоящему страшные дела. И раз глава секты, который определенно был его носителем, сбежал вместе с младенцем, думаю, демон все это время находился где-то с ними. А потом переселился в нового носителя. И вернулся к нам.
– И если он так развлекается, то отец Димитрий был прав: все его подсказки – это ловушка, – заключила Алиса, в упор глядя на Леона.
Тот не смутился, ответил спокойно:
– Да. Но у нас нет иного выхода, кроме как идти по оставленным им подсказкам и надеяться, что в конце мы сможем его перехитрить. Пока вас не было в Логове, я изучил новые координаты, – Леон продемонстрировал всем свою ладонь, порезы на которой уже зажили и превратились в темные линии. – Они тоже ведут куда-то на юг. Пока координаты неточные, но нам следует проверить ту деревню и того мужчину, который, предположительно, и является младенцем из секты. Софи, закажи нам с Алисой билеты на самолет. Вылетаем ближайшим рейсом.