Перед глазами снова появился салон автомобиля, по ушам ударили горькие слова: «Они хотят убить тебя. Антон и Леон»… Воспоминание словно зародилось где-то глубоко внутри, под самым сердцем, а потом медленно, подчиняясь зову тени, поплыло вверх, к шее. Почти коснулось чужих холодных губ, но Алисе наконец удалось вырваться из цепких рук. Она дернулась в сторону, скатилась с кровати и упала на пол. Смогла обернуться и разглядеть тень на стене. Инстинкты вопили, что ей надо бежать, и Алиса собиралась их послушать. Вскочив на ноги, бросилась к двери, но тень оказалась там раньше. Взмахнула рукой и отбросила Алису назад, даже не касаясь. Алиса упала на спину, и тень тут же нависла над ней. Помогая себе локтями и ногами, Алиса отползла от двери к окну, уперлась головой в собственный рюкзак, брошенный на полу.
Тень не даст ей выйти. Не даст позвать на помощь.
Что ж, дверь – не единственный выход. Есть еще окно. Но там третий этаж, можно переломиться надвое.
Телефон! Нужно начать с телефона. Алиса метнулась к кровати, с ужасом обнаружила, что телефона на тумбочке нет. Точно, она же бросила его на одеяло после поисков фотографии отеля, он где-то в постели. Алиса потянула на себя одеяло, услышала глухой стук. Телефон закатился под кровать, и Алиса полезла за ним, но тень ухватила ее длинными холодными пальцами за лодыжку, потащила назад. Отбиваясь от нее второй ногой, Алиса дотянулась до телефона, схватила его за секунду до того, как тень резко дернула ее на себя, вытаскивая из-под кровати.
Одной рукой пытаясь набрать номер Леона, второй Алиса отбивалась от тени, но понимала, что не выходит ни то, ни другое. Тень уже подтянула ее к себе за ногу, уже нависла над ней, собираясь снова присосаться к ее воспоминаниям. В голове сами собой возникали образы заснеженной поляны, обнаженной, окровавленной Мирославы. В груди завязывался тугой узел из боли и отчаяния, и Алисе стоило огромных усилий оттолкнуть от себя тень. Действуя на автомате, она схватила край одеяла, хотела набросить на тень, но та успела первой: накрыла одеялом Алису. Воздуха перестало хватать почти сразу, зато Алиса выиграла несколько секунд: поднесла телефон к глазам и набрала номер Леона.
Только не спи. Только не спи, пожалуйста!
Леон не спал. Ответил почти сразу, но тень поняла свою ошибку: стащила с Алисы одеяло, ударила по руке с телефоном. Тот отлетел слишком далеко, чтобы до него можно было дотянуться. Зато получилось дотянуться до рюкзака. А там, в маленькой баночке – освященная соль! Алиса как знала, что пригодится!
Тень навалилась сверху, впилась острыми клыками в шею. Одно за другим в голове возникали воспоминания: бьющие наотмашь слова Софи, окровавленная Мирослава, комья грязи, с глухим стуком падающие на крышку гроба, удар ногой по животу от девочки вдвое старше, давно, еще в интернате. Смешивались, путались, сплетались в тугой комок, отнимали силы, заставляли сердце бессмысленно трепетать.
Алиса старалась не обращать внимания, не поддаваться. Рылась в рюкзаке, перебирала ненужные вещи, пока пальцы наконец не сомкнулись вокруг маленькой баночки. Почти уже теряя сознание, она открутила крышку, сыпанула соль себе за спину. Послышался сдавленный вскрик, а затем шипение. Давление на шею исчезло, но обернуться Алиса смогла не сразу. Упала лицом в пол, и лишь через несколько мгновений поняла, что позади что-то не так. Тихие стоны казались знакомыми, а через них она разбирала ругательства. Алиса обернулась, увидела стоящего на коленях Леона. Кожа на его руках и лице, куда попала соль, лопалась, открывая крохотные кровоточащие раны. Леон пытался стряхнуть с себя соль, но, казалось, делал лишь хуже.
– Черт! – выругалась Алиса, торопливо вставая на четвереньки. – Черт, Леон!
Она подползла к нему, тоже попыталась стряхнуть с него соль, но той было слишком много. Разве она столько сыпала? Как он вообще оказался в номере? Когда вошел? Почему она не услышала?
– Вода… – сквозь шипение растворяющейся соли услышала Алиса. – Смой.
Алиса поднялась на ноги, пошатываясь и натыкаясь на углы, бросилась в ванную, стащила с крючка полотенце, намочила его под мощной струей воды и вернулась к Леону. Он продолжал корчиться на полу, а ран от соли становилось все больше. Алиса принялась стирать соль с его кожи даже тогда, когда ее совсем не осталось, будто, промокая раны полотенцем, могла стереть и их.
– Все, – наконец запротестовал Леон, удерживая ее за запястье. – Все. Спасибо. – Затем медленно сел, прислонился спиной к кровати, посмотрел на Алису. – Что это было?
– Прости, я… – Алиса села рядом, тоже опершись на кровать. Сердце все еще гулко стучало в висках, а от воспоминаний и контакта с тенью кружилась голова. Алиса бросила взгляд на картину: мужчина был там, легкой расслабленной походкой шел по широкой улице. – Я не знала, что это ты. Не слышала, как вошел.
– Ты позвонила мне, но не отозвалась, – пояснил Леон. – Я решил проверить, все ли с тобой хорошо.
Алиса не стала спрашивать, как он вошел в запертый номер. Помнила, с какой легкостью он открыл запертую дверь медотсека в Логове.
– Здесь кто-то был. Тень. Она появилась на картине, – Алиса указала на портрет. – Точнее, сначала мужчина на ней изменил позу, а потому будто вышел из картины, превратился в тень и… словно пытался выпить мои воспоминания.
Леон посмотрел на портрет, нахмурился. Затем медленно встал, подошел к картине, приложил к ней руку. Простоял так около минуты, затем признался:
– Я ничего не чувствую. Это обычная картина.
– Ну мне же не показалось! – возмутилась Алиса, тоже поднимаясь. Злость придала сил. – Я уже засыпать начала, когда почувствовала, что что-то не так. А потом из картины вышла тень.
Леон посмотрел на смятую постель, на валяющееся на полу одеяло.
– Тебе точно не могло присниться? Мы видели портрет колдуна в доме Смирнова, ты впечатлилась, вот и приснилось…
– Нет!
Леон отошел от картины, поднял одеяло, положил его на кровать, с сомнением посмотрел на пол. А на полу лежало несколько пустых бутылочек от алкогольных напитков. Алиса ставила их на тумбочку, но, должно быть, в процессе борьбы с тенью они все упали на пол. Можно было представить, что подумал Леон. Не приснилось – так привиделось в алкогольном бреду.
– Я не пьяна, Леон, – резко сказала Алиса.
– А это все ты вылила в раковину? – приподнял бровь он.
– Это все я выпила, – не стала отпираться она. – Но это не имеет никакого отношения к тому, что я видела.
На лице Леона все еще отражались сомнения. И это злило Алису.
– Уходи! – велела она.
– Тебе больше не страшно?
– Мне и не было страшно! – Алиса сжала зубы и кулаки. Черта с два она ему признается, что едва не умерла от ужаса. – Просто это могло быть важно. Потому и позвала тебя.
– Справедливости ради – в трубку ты молчала.
Алиса шумно выдохнула, взглянула на свои руки, перепачканные в крови. Не говоря больше ни слова, скрылась в ванной. Швырнула на пол испачканное полотенце, наклонилась над раковиной. Сначала отмыла руки, затем плеснула в лицо холодной воды. Что бы она там ни говорила Леону, а опьянение все еще чувствовалось. Но ей не привиделось! Ей совершенно точно не привиделось! Тень была здесь, вытягивала из нее воспоминания. Ей не могло показаться.
Вытерев лицо, Алиса вышла из ванной и с удивлением обнаружила Леона в номере.
– Ты почему не ушел?
– Я решил, что останусь с тобой на ночь, – невозмутимо ответил тот. – На всякий случай.
– Может, еще и в постель со мной ляжешь? – хмыкнула Алиса, обходя Леона и направляясь к кровати.
Заткнись! Зачем ты это говоришь?
Леон демонстративно осмотрел номер, в котором, кроме кровати, был лишь крайне неудобный стул.
– Нет! – отрезала Алиса, правильно истолковав его взгляд.
– Пару дней назад ты сама мне это предлагала, – напомнил Леон.
– А ты мне ясно указал на мое место, – не осталась в долгу она. – Так что спи… – Она снова вспомнила об отсутствии другого места. – На полу.
– Я не собака, – пожал плечами Леон.
– Но и спать в моей постели ты не будешь.
Вместо ответа он подошел к кровати и плюхнулся на одну ее половину. Даже не сняв пальто. Что он вообще делал в этом пальто? Ведь из номера пришел, почему не снял?
Впрочем, Алиса знала, почему не снял: незнакомое место, опасная встреча. Он и так напитан тьмой по самую крышечку, не может рисковать.
– Иди в свою комнату! – велела Алиса.
– Не слышал этого с шестнадцати лет. – Леон демонстративно закинул руки за голову. – Я останусь здесь. И это не обсуждается.
Алиса поняла, что спорить бесполезно. А время приближается к четырем утра. Она пьяна и смертельно устала. Она хочет спать, и у нее совсем нет сил препираться. Леон хочет спать тут – пусть спит. Не говоря больше ни слова, Алиса обошла кровать и легла с другой стороны. Устраиваться на краю не стала, в конце концов, это ее номер и ее кровать. Легла по-хозяйски, спиной чувствуя шершавый край его пальто, но сил отодвинуться уже не осталось. Подложив ладони под щеку, Алиса попыталась уснуть, но получилось не сразу. Она долго балансировала на краю сна, и не проваливаясь в него полностью, и не просыпаясь. И уже почти шагнув за край, вдруг почувствовала легкое прикосновение к своему виску. Вопреки ожиданиям, не испугалась. Будто подсознание говорило ей, что этот поцелуй не опасен, что он ей не угрожает и не навредит. А потом легкий шепот прозвучал у самого уха:
– Я не хотел, чтобы так получилось.
И в отличие от истории с тенью, Алиса не могла сказать наверняка, было ли это в реальности или все-таки ей приснилось.
Глава 10
Утром, когда Алиса проснулась, Леона в номере уже не было. Когда и как он ушел, она не слышала. Приснился ли ей тот поцелуй и его непонятные слова, она тоже не знала. Хотела бы, очень хотела бы, чтобы это было реальностью, но Алиса больше не могла позволить себе верить ему.
Она едва успела принять душ, как от Леона пришло сообщение: «Завтрак заканчивается через 15 минут. Самолет через два часа».