– Заканчивайте, жду вас у себя.
– Леон, тебе тоже нужно поесть, – напомнила Тамара Ильинична, подхватываясь из-за стола, чтобы поставить на него еще один набор тарелок.
Леон поднял руку в останавливающем жесте.
– Позже. Я не голоден.
– Но ты не ел, как вернулся, – напомнила кухарка.
И вчера не ужинал, и утром не завтракал, мысленно добавила Алиса. И ночью не спал. И тьмы в тебе по самую крышечку, как борща в кастрюльке. Чего ты добиваешься? Хочешь умереть до прихода Падальщиков? Едва ли тебе это позволят.
– Я поем чуть позже, – вежливо, но твердо заявил Леон, выходя из столовой.
Остальные быстро доели и присоединились к нему в кабинете. Леон подробно рассказал о поездке к Ивану Смирнову, опустив упоминание о встрече с отчимом Алисы, за что она была ему благодарна. Эта встреча, как и то, чем она закончилась, не имела отношения к делу, но Алиса все равно переживала, что Леон так или иначе может упомянуть о ней. О том, что она сама будет делать, Алиса пока старалась не думать. С одной стороны, скрывать эту информацию от матери казалось неправильным, ведь как бы то ни было, а Костя был ее мужем, отцом ее дочерей. Она несколько лет искала его, возможно, все еще любила. С другой, сейчас, по прошествии суток, Алиса принимала правоту Леона: лучше не ворошить эту историю. Да, теперь-то Костя уже стопроцентно мертв, но кто знает, насколько опять затянется вся эта история с его внезапным воскрешением и новой смертью, не останутся ли мать и девочки опять без пенсии на какое-то время. Теперь деньги есть у Алисы, она их поддержит, но все же создавать проблемы на ровном месте Алиса не хотела. По крайней мере, сейчас, когда у нее есть гораздо более важное дело.
– Я кое-что забрал у Ивана, – сказал Леон, возвращая Алису в реальность. Она поняла, что он имеет в виду портрет.
Леон открыл ящик стола, вытащил оттуда свернутый в рулон холст, расправил его на столе. Алиса поймала себя на том, что снова видеть Никифора, который в миру назвался Николаем, ей не хочется. Зато Софи и Влад склонились над портретом.
– Зачем он тебе? – напряженно спросила Софи. – Если ты говоришь, что демона в нем больше нет, новый носитель забрал его, зачем тебе портрет?
Еще пару часов назад Леон говорил Алисе, что не знает, зачем забрал портрет, но за время полета у него было время подумать.
– Даже если мы найдем нового носителя, мы все еще не знаем, что делать с демоном, – пояснил сейчас он. – Как уничтожить его? Пока нам удалось так или иначе отследить его: сначала он был в шамане английской деревни, затем в мистере Оливере. После его смерти перешел в кого-то другого, затем каким-то образом попал в Никифора. Тот заключил его в свой портрет, но после смерти колдуна демон нашел нового носителя. И нам нужно понять не только как остановить носителя, но и что делать с самим демоном.
– И как в этом нам поможет портрет бывшего носителя? – нахмурилась Алиса.
– Демона в нем больше нет, но мог остаться след самого Никифора. Вызывать его дух опасно, может получиться как с Оливером…
– А что получилось с Оливером? – не понял Влад.
Леону пришлось рассказать о том неудачном опыте спиритического сеанса, который был прерван Стражницей. У Алисы холодок пробежал по телу от воспоминаний. Они проводили сеанс в пещере, и Леону удалось связаться с Оливером. Если бы не Стражница, спиритический сеанс мог бы закончиться весьма печально.
– Из того, что я нашел в книгах, могу сделать следующие выводы, – продолжил Леон. – Демоны-сноходцы, выбирая себе партнера, полностью уничтожают его душу, как бы заменяют ее собой. Именно поэтому, пытаясь вызвать дух Оливера, я мог призвать демона. Вместо того чтобы пообщаться с духом из загробного мира, я мог лицом к лицу оказаться с демоном из нашего. И на тот момент я не был к этому готов. По сути Оливер и демон стали единым целым. Но если так, то и носитель получает какие-то знания о демоне. И именно эти знания я и хочу получить от Никифора.
– Каким образом? – все еще не понимала Алиса. – Спиритический сеанс проводить нельзя, портреты говорить не умеют.
– Во сне, – просто сказал Леон. – Я снова пойду в сон. Отыщу там Никифора и попробую заставить говорить.
– С помощью портрета? – хмыкнул Влад. – Он же не Дориан Грей.
– Буду действовать по обстоятельствам, – пожал плечами Леон. – Пока это единственное, что пришло мне в голову. Алиса, пойдешь со мной?
Алиса удивленно взглянула на него, но прежде, чем она успела бы что-то сказать, за нее ответил Влад:
– Зачем?
– Затем, что мне может понадобиться помощь. Да, это опасно, но это все еще ваша работа. И не нужно мне напоминать, что я всех уволил. Раз вы вернулись, условия работы остались прежними.
– Я пойду, – перебила Алиса. – Не проблема.
– Хорошо, – кивнул Леон, а потом неожиданно добавил: – Во мне сейчас слишком много тьмы. Это помогает в реальности, когда я могу ее контролировать, но во сне, когда подсознание в любой момент может взять верх, тьма может обернуться против меня, помешать. Нужен кто-то, кто поможет в такой момент.
– Не проблема, – повторила Алиса.
– Тогда готовимся. Сделаем это сегодня.
Алиса понимала такую спешку. Прошло уже почти четыре дня с тех пор, как Леон сжег метку. У них нет времени долго готовиться и стелить соломку. Придется рисковать.
Глава 11
На этот раз погружаться в сон решили не в медицинской части дома, а в той комнате, где Алиса ночевала в самую первую ночь в Волчьем Логове. Именно там, по заверениям Леона, самая тонкая стена между мирами во всем доме. В прошлый раз эксперименты со снами перенесли в медицинский отсек, поскольку нужно было наблюдение Антона, в этот раз Леон твердо заявил, что они справятся сами. Дозировки снотворных, мол, известны, а следить за их состоянием вовсе незачем. Они ведь знают, что искать в мире сновидений, это не так опасно, как бродить вслепую. Объяснение показалось Алисе не слишком уверенным, поскольку искать они собираются сильного колдуна, но она не стала спорить. Если Влад прав и информацию Рафаэлю слил действительно Антон, то становятся понятными действия Леона: он не хочет, чтобы Рафаэль узнал и об этом.
День выдался пасмурным, с неба снова падал не то снег, не то дождь, раскрашивая мир в грязно-серый цвет, поэтому даже шторы задергивать не пришлось, чтобы создать в комнате полумрак. Леон и Алиса, приняв снотворное, легли на кровать, взяв друг друга за руки. Вторую руку Леон положил на портрет колдуна, надеясь, что это как-то поможет во сне. В комнате с ними осталась Софи, Влад же предпочел поставить стул в коридоре, чтобы никто им не помешал. Домашних в предстоящую операцию не посвящали, а потому было бы крайне обидно, если бы Аллочка зашла протереть пыль в самый неподходящий момент.
В сон погрузились не так быстро, как в прошлый раз. Оно и понятно: тогда Антон что-то колол обоим, сейчас же они выпили по стакану жутко противной смеси, приготовленной Леоном, а потому пришлось подождать, пока она подействует. Леон, не спавший ночь, уснул первым, и, когда Алиса оказалась во сне, он уже ждал ее там. Сидел на полу в огромном помещении, напоминавшем школьный спортзал, только абсолютно пустом. Пол все еще был расчерчен под различные подвижные игры, но в некоторых местах краска стерлась, потрескалась. Со стен свисала паутина, кое-где ее захватил плющ. Темный полоток в одном месте обвалился, и сквозь трещину внутрь проникал холодный лунный свет.
– Наконец-то, – проворчал Леон, поднимаясь, когда Алиса появилась.
– Давно ждешь? – уточнила она.
– Часов пять. Время во сне идет не так, как в реальности.
Да, действительно, она ведь знала об этом…
– Зато успел осмотреться, – успокоил ее Леон. – И здесь нет совершенно ничего.
– Где мы вообще?
– Очень похоже на спортивный центр. Я ходил сюда играть в волейбол, когда учился в школе. Не знаю, существует ли еще этот центр в реальности, но в моем сне он давно заброшен. Идем.
Леон пошел вперед, к тому месту, где на полу светилось пятно лунного света, и Алиса последовала за ним. Отодвинув плющ, Леон обнаружил деревянную дверь, а за ней – длинный коридор со светящимися зелеными нитями. Алиса помнила эти нити – они вели в различные сны, нужно было только найти нужную.
– Но у нас есть проблема, – сказал Леон, когда дверь за ними захлопнулась, и Алиса как-то вдруг сразу поняла: даже если они ее откроют, спортзала за дверью уже больше не будет. – Я не знаю, куда нам идти.
– В смысле? – не поняла Алиса.
– Я не чувствую Никифора.
Алиса посмотрела на миллиарды нитей вокруг. Как среди них вообще можно что-то почувствовать?
– Может, надо было взять портрет?
Леон отодвинул полу пальто, вытащил из кармана свернутый холст.
– Я взял.
– И все равно ничего?
– Нет.
Алиса отошла от него, подошла ближе к скоплению зеленых нитей. Нити шевелились, переползали с места на место, скручивались в клубок и тут же расплетались снова.
– Только не трогай, – предупредил Леон, с тревогой глядя на нее. – Как только ты коснешься нити, тебя выбросит в сон. И я не смогу тебя найти.
Алиса кивнула, давая понять, что ничего трогать не собирается. Если уж Леон не понимает, куда им идти, то ей нечего даже пытаться. Для нее все здесь выглядит абсолютно одинаково и пугающе. Самое удивительное, что нити были яркими, но совсем не давали света. Там, где они заканчивались, была кромешная темнота. В прошлый раз, оказавшись в этом мире, Алиса не успела осмотреться, не было времени. Тогда она искала Леона и была целиком сосредоточена на этом. В тот раз довольно быстро, как ей казалось, она услышала звон цепи, а затем появился волк, приведший ее к Леону. Сейчас она тоже что-то слышала, но это была не цепь. Это были голоса. Шепот. Десятки, сотни голосов что-то шептали, и этот звук, если к нему не прислушиваться, сливался в единый гул. Но если остановиться, замереть, задержать дыхание, то можно различить голоса: женские, мужские, детские. Алиса не понимала, что они говорят, но отчетливо слышала их.