– Возьми, – один стакан он подтолкнул к Алисе.
– Что это? – спросила та.
– Зеленый смузи. Тебе надо восстановить силы. – Леон проследил за взглядом Алисы, которым она смотрела на его стакан, пояснил: – А мне протрезветь.
Алиса взяла странную смесь, принюхалась.
– Он зеленый, потому что там сельдерей или вода из болота?
Леон хмыкнул.
– Я бы не стал травить тебя водой из болота.
– Я нужна тебе здоровая? – не удержалась Алиса. – Иначе ритуал не пройдет?
Леон проигнорировал ее слова.
– Там банан, шпинат и апельсиновый сок. Ну и еще кое-что из секретных ингредиентов, но поверь, у меня нет надобности причинять тебе вред.
Алиса отхлебнула из стакана. На вкус смузи был полная дрянь, но она допила до конца. И лишь тогда почувствовала, как голодна. Когда она ела в последний раз? Кажется, еще позавчера…
– Зачем ты уволил всех? – спросила она, впиваясь зубами в бутерброд с ветчиной.
– Тебя это не касается, – последовал ответ.
Леон, в отличие от нее, пил свой напиток потихоньку, маленькими глотками. На Алису смотрел равнодушно, говорил спокойно. Алиса разглядывала его и не узнавала. Это был совершенно не тот Леон, которого она знала. Не тот, что спорил с Антоном из-за нее, что дарил ей карандаши. Не тот, что, рискуя собой, искал Мирославу в снежном лесу.
Теперь он настоящий, догадалась Алиса. Именно такой, каким был всегда, пока я не появилась в его доме. Пока ему не понадобилось влюбить меня в себя. Влюбилась бы я в этого страшного, циничного колдуна? Если и влюбилась бы, то явно не так быстро. А у него не было времени.
Алиса могла бы увидеть подвох еще давно. Ведь она знала о влиянии души на характер и чувства человека. Знала, что души у Леона нет. Он сам сказал ей. У него нет души, а потому едва ли он может что-то чувствовать. Холодное равнодушие, арктическое спокойствие – вот настоящий Леон Волков.
Он не скрывал. Но она уже была влюблена и ничего не хотела замечать.
– Если ты поела, то пойдем, – сказал Леон, поднимаясь.
Он повернулся к ней левым боком, и Алиса увидела то, чего не замечала раньше: между виском и затылком на его голове виднелась чудовищная рана. С корками запекшейся крови, почерневшей кожей и сожженными волосами вокруг. Алиса вспомнила непонятную штуку на полу библиотеки, след от огня на полу.
– Что это? – с ужасом спросила она.
Леон непонимающе посмотрел на нее, но быстро догадался, что она имеет в виду.
– Метки больше нет, – просто сказал он.
– Кто это сделал? – выдохнула Алиса, на мгновение забывая, что перед ней уже не тот Леон, которого она хотела спасти во что бы то ни стало. Забирала тьму, рискуя собой, только бы он выжил. Того Леона нет и никогда не было.
Он посмотрел на нее, по лицу скользнуло недовольство.
– Это тебя тоже не касается.
Алиса вдруг поняла, что он сделал это сам. Но он прав: ее это не касается.
– Хорошо, тогда ответь мне на вопрос, который меня точно касается: ты собирался сказать мне, что ритуал я не переживу? Если бы у тебя все получилось, если бы Софи мне ничего не рассказала. Ты собирался сказать мне перед ритуалом, что я умру? Или обставил бы все так, чтобы я думала, что это не опаснее, чем забирать у тебя тьму?
Леон молчал несколько секунд, затем сказал все тем же ровным тоном:
– Нет. Конечно же, я не собирался тебе говорить. Ты не согласилась бы, если бы знала. Пожертвовать собой без раздумий может лишь мать ради своего ребенка. Уж точно не женщина ради мужчины, которого знает два месяца. Ну, на тот момент было бы три-четыре. Если твое любопытство удовлетворено, идем. У нас мало времени.
Как же плохо ты меня знаешь…
Алиса сжала зубы, снова посмотрела на то место, где больше не было защитной метки.
– Сколько?
– Дней семь. Десять максимум. И если ты не хочешь потом разбираться с демоном самостоятельно, поторопись.
Леон широким шагом пересек кухню, скрылся в коридоре. Алиса, справившись с шоком, последовала за ним.
– Мэр после выборов прожил значительно дольше недели, – не могла не заметить она, догоняя Леона уже почти у двери в его крыло.
– Демон забирает часть души не сразу после исполнения желания, а когда голоден, – пояснил Леон. – Кулон, который я дал мэру, просто связал его с демоном. А уж когда тому понадобилась еда, я не знаю. У меня забирать нечего. Мой срок более понятен. Поэтому давай наконец займемся делом, и так потратили непростительно много времени, чтобы привести тебя в рабочее состояние.
Скотина.
– Бить грушу времени больше нет, – прокомментировал Леон, идя впереди и не оборачиваясь. – Поэтому можешь просто плюнуть мне в спину.
– Яд поберегу, – в тон ему ответила Алиса.
Вместо кабинета Леон привел ее в библиотеку. Ту самую, где хранились редкие и опасные экземпляры. Где еще совсем недавно они проводили целые дни и ночи напролет. Сейчас на полу не валялись книги и старые дневники, лишь на столе лежала одна. Леон зажег лампу, раскрыл книгу на странице с неизвестными Алисе символами.
– Когда мы прервали ритуал, я изгнал демона из Павла, – начал Леон. – Но изгонять его насовсем было бы неразумно. Плюс я не экзорцист, не умею отправлять демонов обратно в их мир. Тем более таких сильных. А оставлять его в этом мире и потом снова искать в снах – долго и опасно. Это мы уже проходили. Поэтому я изгнал его из тела Павла, но оставил себе след.
Леон протянул Алисе правую руку, перевернул ладонью кверху, и она увидела на его коже вместе с привычными шрамами непонятные черные линии. Не дожидаясь ее вопросов, Леон продолжил.
– К сожалению, след оказался не очень четким. Здесь явно не хватает линий, по которым я мог бы найти демона.
Алиса мотнула головой.
– Как ты это понимаешь?
– По книге, – Леон указал на книгу. – Это сложная магия, признаюсь. И я впервые столкнулся с ней именно тогда, когда ты нашла камни на месте первого ритуала. До этого просто листал как-то книгу, поэтому знал, где искать. И если я правильно понял, линии на моей руке нечто вроде координат. Но здесь их явно маловато, чтобы найти нужное место.
– Координат? – Алиса подошла ближе, заглянула в книгу. Зачем? Все равно ж ничего не понятно. – И у тебя есть идея, что делать?
– Есть. Пришла незадолго до твоего приезда. Во втором ритуале выжили трое парней. А главное, тот, в котором находился демон. Вполне возможно, в нем остался след. Мне нужно забрать его.
Алиса непонимающе мотнула головой.
– След демона?
– Да. Если я добавлю его к тому, что уже есть у меня, возможно, координаты станут понятнее. Поэтому сейчас мы отправимся в больницу, навестим Павла.
– В больницу? – удивилась Алиса.
Леон кивнул.
– Я уже звонил начальнику полиции. Парень явно неадекватен, держать его в СИЗО не представлялось возможным. Его перевели в психиатрическую клинику. Нам позволят его увидеть.
– И ты знаешь, как забрать у него след?
– Придумаю что-нибудь на месте. Сфотографируй страницы с сотой по сто двадцатую. А я пока соберу кое-какие вещи.
Алиса вытащила из кармана телефон, только сейчас заметив, что на нем больше двадцати неотвеченных вызовов. И от друзей, и от матери с Любкой, и даже от Влада с Софи. Она еще вчера, перед похоронами, поставила телефон в беззвучный режим и ничего не слышала. Впрочем, даже если бы слышала, отвечать не стала бы. На то у нее не было сил. Быстро написав близнецам и Владу короткое «Все ок», она включила камеру и принялась делать фотографии страниц.
***
Леон вел машину сам. Алиса сидела рядом, молча смотрела в окно. Говорить не хотелось, ее все еще переполняла злость. На короткое время в библиотеке, увлекшись делом, Алиса смогла приглушить ее, а теперь злость опять вернулась. В голове по кругу вертелись одни и те же мысли о том, что вся ее жизнь была бессмысленной, все, что Алиса делала, было зря, и ей никак не удавалось заставить себя думать о чем-нибудь другом. Как и мать за интернат, Леон даже не подумал извиниться за обман. Впрочем, наверняка в его мире он и не должен извиняться. Напротив, скорее всего он тоже злится на нее за то, что все его планы полетели коту под хвост. Впрочем, сам виноват. Еще несколько часов назад Алиса на самом деле согласилась бы на ритуал, если бы он захотел.
– Я заметил еще одну интересную вещь, – вдруг сказал Леон, прерывая гнетущую тишину.
Алиса повернулась к нему, радуясь тому, что он заговорил. Может, хоть так ей удастся не думать. Просто настроиться на рабочий лад, воспринимать Леона так, как и должна была: как работодателя, начальника, и не забываться больше.
– Что именно?
– Обе девушки, погибшие в ритуале: и Василиса, и Мирослава – выросли в детском доме. Скажи, как Мирослава там оказалась?
– Ее мать умерла при родах, а у отца уже были старшие дети, – ровно, будто речь шла не о лучшей подруге, ответила Алиса, мысленно хваля себя за это.
– Он навещал ее? Они были близки?
– Сначала навещал вроде бы, но, когда я познакомилась с Мирой, уже нет.
– А после того, как она вышла из интерната?
– Мира пару раз к нему ездила. Он в другом городе живет. Я его никогда не видела.
Леон удовлетворенно кивнул, будто получил еще одно подтверждение своей догадке.
– Василиса тоже жила в приюте. Ее обнаружили в мусорном баке через несколько часов после рождения. Повезло, что стояло лето и девочка не замерзла. Мать так и не нашли. Обе девушки не имели поддержки от родителей.
– Думаешь, это один из критериев выбора жертвы? – догадалась Алиса.
– Есть еще кое-что, – добавил Леон. – Павел Северов, как выяснилось, тоже рос практически без родителей. Отец лишен родительских прав, мать официально нет, но его воспитанием не занималась. Пила, гуляла, пропадала подолгу. Павла воспитывала бабушка, но она тоже не самая приличная в мире женщина. Умерла год назад.
– И Никита Морозов, первый носитель демона, тоже рос в приемной семье, – вспомнила Алиса. – А что с другими парнями?