– Но что ты будешь делать один? – спросил Влад.
Леон указал на книгу.
– Я почти составил план действий. Еще день максимум, и я буду знать, что делать. Дальше мне останется только добраться до Рафа, и все будет кончено. После этого меня могут хоть на костре сжечь. А то, может, и Падальщики как раз явятся, сами сожгут.
Алиса вздрогнула от его слов и того, каким тоном они были сказаны: спокойным, равнодушным, будто Леон давно смирился с таким исходом. Все, что ему сейчас нужно, —это успеть победить демона.
– Быстрее! – поторопил Леон, поднимаясь. – Времени на сборы мало, вам нужно уезжать. Одному мне будет даже проще, не придется отвлекаться на вашу защиту.
В глубине души Алиса понимала, что Леон прав. Если он не будет нести ответственность за кого-то, кроме себя, ему будет легче. Помочь ему они уже едва ли смогут, самое лучшее – не мешать. Но в то же время Алиса не могла не думать о том, что, возможно, видит его в последний раз. Если она сейчас уйдет, то они больше не встретятся. И в лучшем случае она узнает из новостей, в какой день за ним пришли Падальщики. Однако что-то говорить и делать было уже поздно: Влад и Леон спешили к выходу, и Алисе оставалось только следовать за ними. Нужно собирать вещи и уезжать вместе с остальными.
Вскоре выяснилось, что бежать уже поздно. Когда они втроем вышли в холл, там царил настоящий переполох. Тамара Ильинична и Аллочка что-то говорили, перебивая друг друга, Мария Антоновна и Софи пытались их успокоить, парни-охранники кричали громче всех.
– Что происходит? – спросил Леон, и его голос подействовал отрезвляюще: все остановились и замолчали, но шум, как ни странно, не стих.
Алиса поняла, что крики доносятся снаружи.
– За забором толпа, – доложил один из охранников. – Журналисты с камерами и обычные люди. Кажется, некоторые вооружены.
– Не пистолетами, конечно, – добавил второй охранник. – Но топоры я видел.
– Что за бред? – выдохнула Софи, будто не могла поверить в происходящее.
– Топоры? – тоже удивилась Алиса. – У нас тут что, восемнадцатый век? Как такое вообще в голову могло прийти?
– Очень просто, – невозмутимо ответил Леон, будто его все происходящее не касалось. – Кому-то заплатили, кто-то поддался влиянию толпы. Там может быть лишь несколько человек, кого действительно волнуют дети. Но это не спасет нас от проблем.
– Я уже вызвал полицию, – доложил первый охранник.
Леон кивнул. Едва ли полиция приедет быстро, но ворота в Волчьем логове крепкие, их так просто не сломать. Дверь в дом тоже. Какое-то время они продержатся. А дальше будут действовать по плану Леона. Он быстро и вкратце объяснил всем положение дел, велел быть готовым к приезду полиции. Как только те успокоят толпу, все обитатели Волчьего логова должны рассесться по машинам и срочно покинуть Долину.
Тратить время не стали, и уже через пару минут в прихожей остались только Алиса и Леон, остальные бросились в комнаты собирать документы и важные вещи. Алиса не могла уйти, не поговорив с Леоном, но даже этой минуты ей не дали. Ворота пали раньше, чем она успела открыть рот. Кто-то особо смелый перелез через забор и открыл их вручную. Охранники пытались стрелять поверх толпы холостыми патронами, но это никого не напугало. Алиса видела через окно, что народные мстители состояли сплошь из крепких, но не совсем адекватных парней. Они громко кричали, подбадривая друг друга, но едва ли вообще знали, по какой причине сюда пришли.
– Эй, колдун, выходи! – крикнул один, одним махом топора под корень срубив одну из самых высоких туй у дорожки.
– Сюда иди, сука! – кричал второй.
– Парни, выносите дверь! – заорал третий, и толпа ломанулась к входной двери.
Леон подошел к окну, оттеснив от него Алису, потер ладони друг о друга, сосредоточенно хмурясь, после этого вытянул руки вперед и начал медленно поднимать их вверх. Со всех сторон к его ладоням устремились темные нити, возникающие прямо из воздуха, а на улице появилась полупрозрачная заслонка, отделяющая дом от беснующейся толпы. Она росла все выше и выше, в то время как под кожей Леона все яснее проступали черные вены. Бравые молодцы увидели ее, пытались пробить и топорами, и ногами, и даже просто собственными плечами, но ограждение оказалось крепким. Леон уже почти поднял заслонку до высоты второго этажа, как вдруг она пошла трещинами, а потом и вовсе мелкими осколками рухнула вниз. Толпа, радостно завизжав, бросилась к дому.
– Твою мать, – выдохнул Леон, и Алиса поняла, что у него не хватило сил на такое масштабное колдовство.
Леон ухватил Алису за руку, оттащил от окна, пока ее не заметили и пока бритоголовым вышибалам вообще не пришла в головы мысль разбить стекла.
– Назад! – коротко скомандовал он.
За их спинами раздался звук битого стекла, давая понять, что до окон все-таки добрались. Следом послышалось и несколько громких ударов, а затем топот ног в тяжелых ботинках. Входная дверь тоже не выдержала.
– Беги в спортзал, – велел Леон, и в его голосе впервые проскользнула тревога. – Там крепкая дверь, ее так просто не вышибить.
– А ты?
– Я подожду остальных. Провожу их туда же. Мои сил хватит на то, чтобы сдержать эту толпу до приезда помощи.
– Я не уйду одна!
– Алиса! – Леон начал терять терпение, но в следующее мгновение это стало неважно: толпа ворвалась в холл.
Леон тут же вышел вперед, закрыв собой Алису, развел руки в стороны. Из воздуха к нему снова послушно потянулись черные нити. Набрав их, Леон свел руки, немного покрутил в запястьях, будто сворачивал нити в клубок, а затем швырнул в толпу. Бравые парни отлетели назад, в маленькую прихожую, сбивая с ног тех, кто подпирал их сзади. Дверь, отделяющая холл от прихожей, снова захлопнулась. Леон провел в воздухе рукой, и она, похоже, запечаталась, потому что, когда на нее снова обрушились удары, она даже не пошевелилась.
– Ах ты, тварь! – раздалось из-за двери. – Думаешь, самый хитрый?
– Парни, поджигайте! – крикнул второй. – Выкурим эту сволочь, как поганую лису!
Раздался гогот, заставивший Алису вздрогнуть. Судя по звукам, толпа покидала дом, но было ясно: лишь для того, чтобы поджечь его в разных местах. Возможно, у них даже бутылки с зажигательной смесью при себе. Если они бросят их в окна, пожар начнется внутри дома. И тогда никакой спортзал не спасет их от огня. А Леон недостаточно окреп, чтобы сражаться на должном уровне.
Снова послышался звук разбиваемого стекла, сопровождающийся новым взрывом хохота, а затем все вдруг стихло. И в этой тишине Алиса услышала странный звук, похожий на потрескивание огня в камине. Словно где-то далеко горели сухие ветки. Алиса все еще пыталась убедить себя, что это головорезы подожгли дом, но знала, что звук доносится со стороны террасы. Туда еще никто не добрался. И это могло значить лишь одно. Она обернулась к Леону и в его темных глазах увидела отражение собственного ужаса. Оно лишь мелькнуло и тут же исчезло, уступив место холодному рассудку.
– Падальщики, – негромко произнес Леон.
Всего одно слово, сказавшее больше длинной речи.
Падальщики.
Они пришли за ним. И теперь уже неважно, что происходит снаружи, неважно, что будет дальше. Падальщики здесь, а значит, Леону остались считаные минуты.
Алиса метнулась в гостиную, к большому окну, припала лицом к холодному стеклу. Далеко на горизонте, над самыми верхушками деревьев, алело небо. Это было не солнце, а пожар. Над лесом летели огненные птицы, задевали огромными крыльями верхушки деревьев, поджигали их, бросали на землю тлеющие угольки. Долина была в огне, и скоро этот огонь заберет жертву, за которой пришел.
Леон подошел к двери на террасу, взялся за ручку, намереваясь выйти, но Алиса схватила его за вторую руку, потянула на себя.
– Бежим! – сказала она. – Мы спрячемся.
Леон мотнул головой и вдруг крепко сжал ее ладонь, притянул к себе, обхватил руками лицо и прижался к губам в крепком поцелуе. А затем отстранился, заглянул в глаза, по-прежнему держа ее лицо в ладонях, заставляя смотреть на себя.
– Я не буду прятаться, – быстро заговорил он. – Не буду подвергать вас опасности. Они сожгут дом, убьют вас. Этих не бойся, полиция скоро будет здесь. А с Падальщиками я разберусь. Но я хочу, чтобы ты кое-что знала. Я понял, что не могу уйти, не сказав тебе. Понял, что не хочу умирать, зная, что ты будешь ненавидеть меня. Прости меня за эти слова, Алиса, но ты должна знать: я люблю тебя. Не думал, что еще способен на такое, не думал, что еще вообще могу что-либо испытывать, но ты должна знать, что я тебя люблю. И больше всего мне жаль, что все вышло так.
Он оттолкнул Алису от себя, взмахнул рукой, будто набрасывал на нее невидимую шаль, и Алиса потерялась в пространстве. Ничего не видела и не слышала, отчаянно махала руками, выпутываясь из невидимой паутины, а когда это ей наконец удалось, Леон был уже по другую сторону двери, сбегал по ступеням с террасы, уверенно шел навстречу Падальщикам. Алиса бросилась к двери, заколотила в нее кулаками и ногами, но стекло будто превратилось в сталь. Леон установил защиту, как на дверь в прихожую, и Алиса не могла ее преодолеть.
– Леон! – в отчаянии закричала она, продолжая биться в стекло. – Леон!
Он не слышал, не оборачивался, упрямо шел вперед, чтобы встретить Падальщиков до того, как они подожгут дом. Огненные птицы увидели того, за кем пришли, спикировали вниз, вцепились острыми когтями в его плоть, закрыли огненными крыльями от глаз Алисы.
– Леон, нет! Леон!!! – голос сорвался, и Алиса судорожно вдохнула, вцепившись пальцами в тонкие деревянные шпросы. – Леон…
Ей казалось, что это ее рвут на части острые когти, что это ее волосы и кожу обжигает адский огонь, что это она умирает там, в лапах смертоносных созданий.
Не смотри, не смотри, шептал внутренний голос, но Алиса не могла не смотреть. Будто если она закроет глаза, если отвернется, то предаст его. И она смотрела, сквозь залитые слезами глаза смотрела, как умирает тот, кого она любила и кто, как выяснилось, любил ее.