«Весь материал, который у нас был по «Яп-Ж», состоял из двадцати пяти тысяч пятибуквенных кодовых слов. Первым делом мы их напечатали, чтобы проиндексировать. Вышло восемьсот страниц. Затем каждое кодовое слово с двумя префиксами и двумя суффиксами мы занесли на отдельную карточку. Получилось двадцать пять тысяч карточек, которые мы упорядочили по алфавиту. После упорядочивания мы свели данные с карточек в единый документ длиной в тысячу сто страниц. Затем, чтобы выяснить принципы, в соответствии с которыми были сконструирован «Яп-Ж», и в результате определить его точный размер, был построен единый список из всех кодовых слов, упорядоченных по алфавиту, с частотами их встречаемости. Для этого потребовалось двести столбцов кодовых слов.
Само собой разумеется, что всю эту работу требовалось сделать прежде, чем предпринимать любые попытки идентифицировать кодовые слова. Пока мы сумели определить только дни недели, числительные от единицы до пятидесяти, буквы латинского алфавита от А до Z и довольно большое количество самых употребимых слов японского языка.
Обычно японцы буква за буквой записывали английские слова в соответствии с фонетическими правилами, принятыми в японском языке, но иногда они следовали английской фонетике. В последнем случае для каждой буквы латинского алфавита применялось отдельное пятибуквенное кодовое слово. Изучая наши материалы, мы наткнулись на любопытные повторения, которые, как оказалось, соответствовали слову "протокол" (обратите внимание на повторяющуюся букву «о»). Эта находка помогла идентифицировать весь латинский алфавит».
«Яп-Ж» использовался для засекречивания переписки японского военного атташе, как и «Яп-3», который так и не удалось взломать из-за его большого размера. Зато в Шифровальном бюро довольно быстро удалось взломать «Яп-И», который оказался вполовину меньше, чем «Яп-3».
Летом 1921 года министерство иностранных дел Японии ввело в действие новый более сложный код, который в Шифровальном бюро был назван «Яп-П». Первое японское сообщение, засекреченное при помощи этого кода, было перехвачено 18 июля 1921 года. На его взлом понадобился всего лишь месяц, и уже 23 августа 1921 года были прочитаны первые шифровки.
Плоды самоотверженного труда
Первая мировая война привела к существенным изменениям в расстановке сил на мировой арене. Англия и Япония в начале двадцатого века оказывали друг другу поддержку в противоборстве сначала с Россией, а потом с Германией. Потом, когда угроза со стороны этих государств миновала, англичан стал очень сильно беспокоить рост политического и экономического влияния японцев в Азии в ущерб английскому влиянию.
В марте 1921 года первый лорд адмиралтейства Англии предложил провести международную конференцию по ограничению морских вооружений. США охотно согласились принять в ней участие. Япония, которая совсем недавно построила и спустила на воду самый мощный в мире линкор, без энтузиазма отнеслась к предложению участвовать в конференции, однако была вынуждена согласиться. Помимо США и Японии, приглашение на конференцию получили Бельгия, Голландия, Италия, Китай и Франция.
Англия хотела, чтобы конференция прошла в Лондоне. Но в конечном итоге страны-участницы сошлись на Вашингтоне. 12 ноября 1921 года в 10 часов 30 минут президент США Уоррен Хардинг объявил Вашингтонскую конференцию по ограничению вооружений открытой. В своей приветственной речи он призвал все страны отказаться от военных методов разрешения возникающих конфликтов. После Хардинга выступил государственный секретарь США Чарльз Хьюз. Присутствующие ожидали, что он произнесет короткую приветственную речь. Однако Хьюз удивил всех призывом не только отказаться от строительства больших военных кораблей в течение ближайших десяти лет, но и сдать в металлолом уже построенные. По этому поводу один английский журналист с иронией написал в своей газетной статье, что Хьюз предложил уничтожить столько военных кораблей, сколько не удалось потопить в течение всей Первой мировой войны. По мнению Хьюза, также следовало установить лимит на суммарный тоннаж линейных кораблей и авианосцев на основе текущего баланса сил. США и Англия ограничились бы полумиллионом тонн, а Япония – тремястами тысячами в соотношении 10:10:6. Англичане и американцы против этого не возражали. Однако это не нравилось японцам. Они хотели для себя триста пятьдесят тысяч тонн, то есть соотношения 10:7. Но это, в свою очередь, не устраивало американцев.
Ярдли надеялся снабдить лиц, которые участвовали в переговорах с американской стороны, информацией о намерениях других участников. Шифровальному бюро удалось взломать английские коды, которые использовались для засекречивания малозначительных сообщений (в одном из таких сообщений содержалось пожелание устроить концерт Филадельфийского филармонического оркестра для делегатов Вашингтонской конференции). Но самые важные шифровки прочесть никак не удавалось, поскольку в Шифровальном бюро несколько припозднились со взломом английских шифров и начали работу над ними безо всякого задела. То же самое касалось и Франции, обладавшей третьим по величине военным флотом в мире.
Основной целью Ярдли была Япония, и именно здесь ему удалось добиться самых впечатляющих успехов. Еще перед началом Вашингтонской конференции в Шифровальном бюро были взломаны два основных японских кода – «Яп-О» и «Яп-П». Курьер привозил из Вашингтона в Шифровальное бюро японские шифртелеграммы по шесть-десять штук через пять-шесть дней после того, как они были отправлены. Машинистки копировали их и отдавали Лайвси для дешифрования. Лайвси возвращал переводы дешифрованных телеграмм машинисткам, которые перепечатывали их набело и клали на рабочий стол Ярдли.
Во время Вашингтонской конференции сотрудники Шифровального бюро работали посменно, чтобы обеспечить круглосуточную обработку японских шифровок. Большую их часть удавалось прочесть и перевести в тот же день, когда они поступали в Шифровальное бюро. На некоторые приходилось тратить пару-тройку дней, а были и такие, которые обрабатывались еще дольше.
Прочитанные и переведенные японские шифртелеграммы забирал курьер и отвозил в Вашингтон – сперва еженедельно, а с началом Вашингтонской конференции – ежедневно. Большинство содержало отчеты о состоявшихся встречах и обзоры прессы. Их длина составляла пять-шесть страниц текста, напечатанного через один интервал, иногда больше. Из соображений секретности адресат в лице государственного департамента и военной разведки США на них не указывался. В государственном департаменте они попадали в дальневосточный отдел, который был глубоко вовлечен в переговорный процесс на Вашингтонской конференции. Самому главе государственного департамента Хьюзу было не до чтения японских дешифровок. Он был слишком занят– встречался с участниками Вашингтонской конференции, общался с прессой, председательствовал на заседаниях различных комитетов и готовил руководящие указания своим подчиненным.
В самом начале Вашингтонской конференции произошло событие, которое убедило получателей разведывательных сводок, которые составлялись в Шифровальном бюро, в правдивости содержавшейся в них информации. 18 ноября 1921 года Хьюз дал интервью журналистам при условии, что в своих публикациях они не будут разглашать сведения об источнике полученных ими данных. Несколько дней спустя из Шифровального бюро поступила очередная разведывательная сводка, составленная на основе информации, которая содержалась в прочитанных японских шифровках. Среди прочего в сводке присутствовал японский отчет о встрече Хьюза с журналистами. В государственном департаменте по достоинству оценили правильность и отточенность перевода японского отчета, который был сделан в Шифровальном бюро.
Сотрудников государственного департамента позабавил запрос из Токио в адрес посольства Японии в США относительно возможных возражений со стороны американского правительства против предоставления участникам Вашингтонской конференции возможности употреблять спиртные напитки в условиях сухого закона, действовавшего тогда в США. А беспокойство американских дипломатов по поводу морального аспекта чтения чужой переписки окончательно рассеялось, когда из очередной разведывательный сводки они узнали о том, что в посольстве Японии был получен денежный перевод из Токио в размере тридцати тысяч долларов, предназначенный для финансирования японских шпионских операций в США в ходе Вашингтонской конференции. И хотя начальник дальневосточного отдела государственного департамента однажды сказал, что японские шифровки «с трудом поддавались прочтению» и «никогда не содержали ничего ценного», тем не менее он признал, что благодаря им «сотрудники дальневосточного отдела были в курсе эмоций, которые испытывали японцы».
Японские дешифровки, поступившие из Шифровального бюро, служили для американского правительства не единственным источником информации о намерениях и настроениях японской делегации на Вашингтонской конференции. Была еще и американская пресса, которая в этом отношении была довольно точна в своих формулировках и иногда более оперативна – особенно в том, что касалось спорных соотношений 10:7 и 10:6.
28 ноября 1921 года газета «Нью-Йорк тайме» в статье под заголовком «В Токио готовы к уступкам по вопросу пропорций» сообщила о том, что, «как предполагается, сегодня адмирал Като[34] получил из Токио подробные инструкции… Из отчета, который был растиражирован сегодня, стало известно, что Япония, не сумев добиться одобрения своего предложения, склоняется к тому, чтобы согласиться с соотношением 5-5-3».
Шифровальное бюро не могло ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию. 29 ноября 1921 года дешифровальщики Ярдли прочли японскую шифртелеграмму из Токио 4-дневной давности, из которой следовало, что Япония не желала идти ни на какие уступки. В ней содержалось напоминание адмиралу Като о том, что он сам однажды назвал предельным соотношение 10 к 7 между военно-морскими силами США и Японии. И Като должен был приложить усилия, чтобы сохранить это соотношение в неизменном виде.