В конце 1940 года Национальный исследовательский совет при правительстве Канады неожиданно получил миллион долларов в виде пожертвований от нескольких богатых канадцев. Одним из руководителей этого совета был Хью Кинлисайд, представлявший интересы канадского министерства иностранных дел. Он считал, что дешифрование является полезным государственным делом, особенно в военное время. По его инициативе всем деканам, математикам и инженерам в четырнадцати канадских университетах были разосланы письма за подписью председателя Национального исследовательского совета Чалмерса Макензи с вопросом о том, не знают ли они людей, хорошо разбирающихся в криптологии.
Среди откликнувшихся на письма были два профессора математики из университета Торонто– Жильберт Робинсон и Гарольд Коксетер. 17 марта 1941 года Национальный исследовательский совет выделил значительную денежную сумму на создание криптологического бюро при министерстве иностранных дел Канады. Робинсон и Коксетер были командированы в США, чтобы получить там как можно больше информации о положении дел в современной криптологии, а также узнать о последних достижениях американцев в этой области.
1 мая 1941 года Робинсон и Коксетер встретились в Вашингтоне с командующим войсками связи США генералом Иосифом Моборном. Он наотрез отказался предоставить какую-либо информацию о дешифровальной службе из состава войск связи. Но Моборн знал человека, который мог бы проконсультировать Робинсона и Коксетера по интересующим их вопросам. Этот человек имел большой опыт в подобного рода делах, обладал прекрасными организаторскими способностями, проживал в Вашингтоне и был совершенно свободен. Звали его Герберт Ярдли.
Выйдя от Моборна, Робинсон и Коксетер сразу же позвонили Ярдли. После обеда они встретились с ним в посольстве Канады. Впечатление, которое Ярдли произвел на двух канадских профессоров математики, было просто ошеломляющим. И это неудивительно. Ведь, по общему признанию, Ярдли не знал себе равных в умении преподнести себя и прорекламировать свои способности. В заключение встречи он выразил готовность возглавить канадскую дешифровальную службу, если ему предложат.
На следующий день Робинсон и Коксетер позвонили Макензи относительно приезда Ярдли в Канаду. Сославшись на Моборна, они сообщили, что Ярдли был лучшим специалистом по криптологии в США, состоял на службе в американской армии в Первую мировую войну и проработал несколько лет в Китае в качестве руководителя китайской дешифровальной службы. В своем письменном отчете о визите в США Робинсон и Коксетер повторили сказанное в телефонном разговоре с Макензи.
Первый секретарь посольства Канады в США предупредил Робинсона и Коксетера, что Ярдли пребывает в немилости у некоторых представителей правительственных кругов из-за своей книги под названием «Американский Черный кабинет». Однако, несмотря на это предупреждение, канадские власти одобрили кандидатуру Ярдли, и утром 12 мая 1941 года он прибыл в Оттаву. Там Ярдли поселили в лучшем отеле, и в этот же Кинлисайд пригласил его на совещание, назначенное на три часа дня.
На совещании, помимо Ярдли и Кинлисайда, присутствовали несколько сотрудников канадских спецслужб и представитель Национального исследовательского совета. Ярдли предложил заняться чтением как переписки зарубежных посольств, так и донесений агентов иностранных разведок в Канаде. Он сказал, что финансирование возглавляемой им дешифровальной службы и штат ее сотрудников должны зависеть от начальных результатов, которых ему удастся добиться. В качестве своей первой мишени Ярдли выбрал японскую дипломатическую переписку, во-первых, потому что он уже имел с ней дело, а во-вторых, поскольку у Японии были дипломатические представительства в Канаде и в перехваченных японских сообщениях недостатка ощущаться не будет. Ярдли заметил, что готов передать свой опыт кому-то из местных, поскольку канадцы, наверняка, через некоторое время захотят, чтобы канадскую дешифровальную службу возглавил гражданин Канады. Далее Ярдли кратко охарактеризовал персонал, который ему понадобится для взлома японских криптосистем. Когда Ярдли проинформировали, что канадское статистическое бюро арендовало счетно-решающие машины, которые можно было бы использовать для автоматизации дешифрования, он сказал, что предпочитает обходиться без них, хотя и признает их полезность в работе крупных дешифровальных служб.
На следующий день состоялось второе совещание. На нем было объявлено о намерении создать канадскую дешифровальную службу. Финансировать ее должен был Национальный исследовательский совет, а возглавить – Ярдли. Контракт с ним будет заключен на полгода с возможностью продления. Его почта из Канады будет отправляться в Вашингтоне канадским посольством, и оно же будет получать его входящую почтовую корреспонденцию, а потом переправлять ему в Канаду. Для конспирации вместо его настоящей фамилии будет использоваться девичья фамилия матери – Осборн.
Приехав ненадолго обратно в Вашингтон, Ярдли добился разрешения Моборна использовать свой отчет «Японские военные коды и шифры в оккупированном Китае в период с 1938 по 1940 год» для учебных целей в Канаде. 5 июня 1941 года Ярдли вернулся в Оттаву, чтобы подыскать себе подходящее жилье.
11 июня 1941 года Ярдли принял участие в очередном совещании вместе с десятком канадских правительственных чиновников. Было принято решение о том, что создаваемая дешифровальная служба должна функционировать под надзором специального комитета под председательством сотрудника министерства иностранных дел Канады Томаса Стоуна. Название для нее намеренно было выбрано туманным и ничего не говорящим постороннему человеку– Исследовательский отдел. На совещании Ярдли договорился о том, чтобы все правительственные службы, занимавшиеся перехватом сообщений, присылали их в Исследовательский отдел. Ярдли пообещал не менее часа в день преподавать своим сотрудникам основы криптологии и на первом этапе сосредоточиться на чтении шифрованной переписки немецких шпионов и японских дипломатов, работавших в Канаде. Изначально в Исследовательском отделе, помимо Ярдли, числились восемь человек.
Перехват начал поступать в Исследовательский отдел 16 июня 1941 года. Он состоял из подозрительных почтовых отправлений, дипломатических депеш, а также радиограмм, посылаемых с нелегальных передатчиков на территории Канады.
В тот же день в письме Моборну с подтверждением получения отчета Ярдли «Японские военные коды и шифры в оккупированном Китае в период с 1938 по 1940 год» Стоун написал, что Исследовательский отдел «сумел прочесть ряд интересных шифровок». По мнению Стоуна, некоторые из них могли представлять интерес и для США, нужно было только организовать надежный канал связи для пересылки американцам разведывательной информации, добытой в Исследовательском отделе.
30 июня 1941 года Ярдли подписал приказ о принятии на работу в Исследовательский отдел двух новых сотрудников, которые, как и все остальные сотрудники, подписали соглашение о неразглашении источников и методов сбора разведывательной информации. В приказе также говорилось о большой проделанной работе по изучению и классификации кодов и шифров, встретившихся на практике. В нем констатировалось, что некоторые перехваченные японские сообщения были отправлены открытым текстом и могли быть прочитаны с помощью опытного переводчика. Про своих подчиненных Ярдли написал, что они продемонстрировали похвальное стремление к учебе и были готовы выполнять самую монотонную работу, лишь бы добиться успеха. Другой такой преданной, сплоченной и трудоспособной команды, по мнению Ярдли, невозможно было сыскать.
2 июля 1941 года Ярдли встретился со Стоуном и четырьмя другими членами специального наблюдательного комитета министерства иностранных дел Канады. Ярдли доложил, что из тридцати радиограмм, перехваченных с нелегальных передатчиков, не удалось прочитать только две. Он также пожаловался, что из-за нехватки персонала Исследовательский отдел был перегружен работой. Ярдли высказал пожелание, чтобы доставка дешифровок армейской и военно-морской разведке осуществлялась курьером, а не почтой. Он также выразил надежду на то, что ему удастся организовать работу Исследовательского отдела так, чтобы дешифровки были готовы к отправке уже в первой половине дня. Ярдли настаивал, чтобы разведывательные сводки, составленные в Исследовательском отделе, рассылались как можно меньшему количеству адресатов. По итогам совещания Стоун принял решение ограничиться отправкой разведывательных сводок только по четырем адресам в Канаде – в армейскую и военно-морскую разведку, в Министерство иностранных дел и в архив Исследовательского отдела.
Помимо прочего, Ярдли и его подчиненные занимались чтением шифрпереписки между немецкими шпионами в Южной Америке и Берлином. Прочитанные шифровки в основном касались прибытия и отправления кораблей, а также агентурных заданий, передислокации агентов и выплаты им денежного вознаграждения. Сведения об отправляющихся и прибывающих кораблях не представляли для канадцев большого интереса. Во-первых, они и так были в курсе этих сведений. А во-вторых, немцы не пересылали их своим подводным лодкам, так как маршруты, которыми должны были следовать грузовые корабли, были немцам неизвестны, а добычи им вполне хватало и в Северной Атлантике. Поэтому по дешифровкам можно было судить лишь об усердии немецких шпионов. Немногим из них удавалось добыть какую-либо действительно стоящую информацию. Например, в прочитанной шифровке от 7 июля 1941 года сообщалось, что агенту по кличке «ОТИС было предложено купить новый прицел для бомбометания, изобретенный аргентинским офицером». В другой шифровке говорилось, что «Трансамериканская авиакомпания» получила письменное предписание о том, как ее пассажиры должны были себя вести в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Открытый текст шифровки был доведен до сведения американцев, чтобы они были в курсе, что немцы узнали о предписании.
Постепенно Ярдли расширял круг своих интересов. Вскоре он похвастался перед руководством, что читает более трех четвертей перехваченных японских шифровок. Однако он не упомянул, что взломанный им код представлял собой простую модификацию кода, который использовался японцами еще с 1920-х годов, был довольно нестойким и применялся по большей части для административных целей. Вдобавок дама, занимавшаяся переводом японских дешифровок в Исследовательском отделе, не очень хорошо знала английский. Поэтому трудно было сказать, насколько точно переведенные ею дешифровки передавали смысл исходных сообщений. Несмотря на это, достигнутые успехи произвели большое впечатление на кураторов Ярдли из канадского министерства иностранных дел.