, начинает занимать у меня основное рабочее время. Два технических специалиста из отдела «Д» – Дональд Шредер и Элвин Бенефилд находились здесь более недели, разрабатывая планы технической операции, а мне пришлось водить их из магазина в магазин, чтобы купить различные виды специального клея, маскировочные ленты и прочие редкие вещи. В конце прошлого года один из них приезжал сюда на короткое время, и по его просьбе я посылал инспектора электрокомпании, нашего агента, в египетское посольство, чтобы произвести там осмотр комнат и служебных помещений. В результате этого визита теперь нет никаких сомнений относительно местонахождения шифровальной комнаты – она находится как раз над кабинетом Френка Стюарта, директора уругвайского отделения Агентства международного развития[48].
Некоторое время назад Стюарт получил от своего руководства в Вашингтоне указание оказывать всяческое содействие работникам резидентуры в Монтевидео, хотя он, очевидно, точно не знает, что в данном случае предпринимается. Он просто обеспокоен тем, чтобы какой-нибудь тяжелый инструмент не рухнул на его стол с потолка сквозь звуконепроницаемую обивку его служебного кабинета. Я попросил у него ключи от служебных помещений и договорился, чтобы он отправил куда-нибудь сторожа на тот вечер, когда мы через несколько дней придем туда для установки наших устройств.
Устройство состоит из двух специальных контактных микрофонов (улавливающих непосредственные вибрации, а не вибрации воздуха, как это свойственно обычным микрофонам), соединенных с миниатюрными радиопередатчиками, питаемыми батарейками. Техники прикрепят устройства к потолку как можно ближе к тому месту, где находится стол шифровальщика египетского посольства. Из моего посольского кабинета и из кабинета отделения Агентства международного развития мы будем записывать сигналы колебаний, которые зафиксируют контактные микрофоны и которые затем передадут радиопередатчики.
Посольство ОАР пользуется изготовленной в Швейцарии портативной шифровальной машиной, которая напоминает комбинацию из пишущей машинки и арифмометра. В машине имеется множество дисков, которые специально устанавливаются каждые два-три месяца. Для того, чтобы зашифровать секретное донесение, шифровальщик печатает на этой машине донесение открытым текстом по группам из пяти букв. Каждый раз, отпечатав пять букв, он нажимает на рычажок, который приводит в движение диски. Когда диски останавливаются, появившиеся перепутанные буквы и представляют собой зашифрованную группу из пяти букв. Когда таким образом будет отпечатан весь текст, полученный набор букв явится зашифрованным донесением, которое передадут в Каир коммерческим телеграфом.
АНБ не в состоянии «расколоть» эту систему шифрования математически, однако располагает эффективным способом дешифрования: с помощью чувствительных приборов удается зафиксировать вибрацию шифровальной машины в моменты, когда вращающиеся диски щелкают при остановках. Запись вибрации обрабатывается на электронных машинах, которые показывают положение дисков при зашифровании текста. Найденное положение дисков вводится в идентичную машину, затем в нее закладывается перехваченный на телеграфе текст, и машина выдает дешифрованный текст шифрованного донесения. Хотя швейцарская фирма при продаже таких машин подчеркивает необходимость использования их только в специально оборудованных звуконепроницаемых помещениях со столами, покрытыми пористой резиной, мы надеемся, что в данном конкретном случае шифровальщик окажется неосторожным и не будет соблюдать эти указания. Если нам удастся выяснить положение дисков во время печатания на этой машине здесь, в Монтевидео, то АНБ получит возможность читать зашифрованную переписку не только посольства ОАР в Монтевидео, но и ряда других египетских посольств, в том числе в Лондоне и Москве, что и побудило штаб-квартиру ускорить эту операцию. Если этот прием окажется успешным, мы будем записывать вибрацию машины каждый раз после смены в ней положения дисков. Зная содержание секретной переписки ОАР, политики в Вашингтоне будут в состоянии предвидеть вероятные дипломатические и военные шаги ОАР, а также точно знать реакцию ОАР на ту или иную инициативу США.
Через день-два все техническое оснащение у наших специалистов будет готово. Мы будем действовать в соответствии со следующим планом: около 9 часов вечера мы поедем на автомашине вверх по Парагвайской улице и войдем в помещение уругвайского отделения Агентства международного развития через парадную дверь, которую откроем ключами, переданными нам Стюартом. Осмотревшись, я поставлю машину поблизости на случай необходимости срочно покинуть здание и этот район вообще. Пока техники будут устанавливать устройство, я вернусь в свой кабинет в нашем посольстве и буду наблюдать из окна за входами в египетское посольство и в помещение агентства. Связь между нами будет поддерживаться с помощью портативных раций. Риск в этой операции небольшой, а результаты должны быть значительными.
1 марта 1966 года, Монтевидео. Установка технических средств под полом шифровальной комнаты египетского посольства со стороны потолка из нижнего помещения заняла почти всю ночь. Нельзя было допустить, чтобы аппаратура рухнула на стол Стюарта. Поэтому техники не пожалели времени и сделали все надежно. Мы уже производим записи вибраций шифровальной машины, а проверив их на нашем узле связи, техники выразили уверенность, что аппаратура будет функционировать нормально. Мы отправили записи дипломатической почтой в штаб-квартиру для передачи их в АНБ и скоро узнаем результаты. Микрофоны отличаются исключительной чувствительностью и фиксируют любые вибрации в этом 12-этажном здании: скрип структурных деталей дома, шум спускаемой воды в туалете, движение лифта.
12 марта 1966 года, Монтевидео. Штаб-квартира сообщила, что с помощью наших записей АНБ способно определить положение дисков в шифровальной машине египетского посольства. Мы оставим все приборы на месте, а когда египтяне изменят положение дисков, я проведу в своем кабинете несколько записей вибраций во время работы египетского шифровальщика и отправлю их дипломатической почтой в штаб-квартиру.
Наконец я освободился от этих двух друзей из отдела «Д». Один уезжает в Африку для проведения аналогичной операции против недавно открытой миссии коммунистического Китая, а другой отправляется в Мехико, где он уже в течение некоторого времени готовит операцию с целью раскрыть систему кодирования, используемую французами…».
25 ноября 1975 года англоязычная греческая газета «Афинские новости» опубликовала статью Эйджи, в которой перечислялся ряд работавших в Греции сотрудников ЦРУ с указанием домашних адресов и телефонов. В их числе оказался и резидент ЦРУ в Греции Ричард Уэлч, работавший под прикрытием помощника посла США. 23 декабря 1975 года Уэлч был застрелен возле своего дома боевиками греческой террористической организации. Американские власти использовали историю с убийством Уэлча как повод для травли Эйджи. В результате в ноябре 1976 года министр внутренних дел Англии распорядился выдворить Эйджи из страны.
В 1978 году совместно с американским журналистом Луисом Вулфом Эйджи написал новую книгу разоблачений – «Грязная работа: ЦРУ в Западной Европе»[49]. В ней были названы фамилии свыше 800 сотрудников и агентов ЦРУ.
В 1979 году Эйджи был лишен американского гражданства. Последние десятилетия своей жизни он провел на Кубе. В феврале 2000 года Эйджи основал там туристическую фирму «Красавица Куба», которая помогала американцам, желавшим посетить «остров Свободы» вопреки запрету, который официально действовал в США.
Умер Эйджи 8 января 2008 года в Гаване.
Томас Тамм
Другим предшественником Сноудена является Томас Тамм.
Тамм работал юристом в министерстве юстиции США в так называемой службе по делам разведки. После 11 сентября 2001 года сотрудникам этого подразделения было поручено опросить членов семей жертв произошедших терактов в Нью-Йорке для сбора сведений о пострадавших. Во многом именно благодаря этому поручению Тамм решил, что хотел бы более предметно заняться борьбой с терроризмом.
Через некоторое время министерство юстиции добилось разрешения на прослушивание телефонных разговоров в случаях, когда имелись обоснованные предположения, что находившиеся на территории США лица могли быть причастны к террористической деятельности. У этой операции не было кодового наименования, и в министерстве юстиции ее называли просто «программой».
Тамм заинтересовался «программой» и стал выспрашивать у своих коллег ее подробности. Например, почему некоторые номера телефонов присутствовали в «программе», а какие-то нет. У Тамма возникли подозрения, что происходило что-то незаконное. Поэтому он спросил о «программе» у своей начальницы. Она сказала, что, по ее мнению, все это выходило за рамки закона.
Тамм решил, что американский народ должен был узнать о творимом беззаконии. Ему попалась на глаза статья Эрика Лихтблау про министерство юстиции в газете «Нью-Йорк тайме». Ознакомившись со статьей, Тамм сделал вывод о том, что ее автор хорошо разбирался в делах министерства, и решил с ним связаться.
Томас Тамм
Со своего сотового Тамм звонить Лихтблау не хотел, и с домашнего тоже – ведь информация о звонках могла попасть в поле зрения правоохранительных органов США. Тогда Тамм вспомнил, что каждый день в метро он проходил мимо старомодных таксофонов. С одного из них Тамм позвонил Лихтблау и договорился с ним о встрече.
Тамм встретился с Лихтблау в кофейне подальше от здания министерства юстиции. За чашкой кофе Тамм рассказал Лихтблау, что работает в министерстве юстиции и готов поделиться с ним информацией, которая заслуживает публикации. Тамм добавил, что не собирается разглашать никакие секретные данные, а просто готов сообщить Лихтблау о ряде случаев нарушения американского законодательства в министерстве юстиции при организации правительственной электронной слежки.