— Значит, «под тебя» работает группа… А то и не одна! Кто? Давай попробуем прикинуть.
Адвокат забыл, где находится, и по привычке начал было шагать туда-сюда. Однако почти сразу же вляпался во что-то липкое.
— Черт! Ладно.
Запахи уже не раздражали, но он снова замер, стараясь не дотрагиваться до окружающих предметов.
— Кто может устроить все это технически? Пожалуй, только криминальные структуры…
— А спецслужбы?
— Вряд ли! — Владимиру Александровичу не хотелось повторять уже набившие оскомину доводы о бесхребетности и пассивном карьеризме нынешних руководителей органов. — Скорее уж можно допустить, что какую-то свою игру ведет Михаил Анатольевич… А что? Наследство ему от Генерала досталось приличное, профессионалов хватает, деньги есть. К тому же откуда людям господина Холодовского вообще знать о твоем существовании? Да еще про это…
Виноградов показал на шапочку, прикрывающую уродливый шрам на месте ушной раковины.
— А тот, кто рисует на стенках уши, явно в курсе.
— Значит, точно хотят отомстить?
— Отомстить? Не думаю… Михаил Анатольевич никогда не отличался сентиментальностью и в память об убиенном шефе городить огород вряд ли станет. Тем более что от ликвидации Генерала он лично только выиграл.
Некоторое время Тайсон ожидал продолжения, но потом вынужден был заговорить сам:
— Что будем делать?
— Честно? Даже не знаю… — Владимир Александрович взвешивал теперь каждое слово. Потому что любая ошибка, оговорка или даже неправильная интонация могла обойтись ему слишком дорого.
— Разумеется, очень почетно стать напарником такого легендарного человека. Да и те, кто на вас охотится, мне не слишком симпатичны, но… Но я предпочел бы оставить все как есть.
— Как это? — не понял собеседник.
— Исчезните. Опять — подальше и навсегда! Денег я вам не дам, самому не хватает. Но кое-какие связи…
— Не выйдет. Они ведь все равно не успокоятся, пока меня не достанут. Верно?
— Верно, — кивнул адвокат, вспомнив то, что Тайсон рассказывал ему про нападение на бордель.
— Тут не драка до первой крови. Тут война на уничтожение!
— Может, поговорить с Михаилом Анатольевичем? Я мог бы, наверное…
— «Блаженны миротворцы, ибо их есть Царствие Небесное…» — неожиданно для Виноградова процитировал собеседник. И вздохнул:
— Нет, не получится! Вы понимаете, что выбора нет? Или со мной, или…
— Понимаю, — кивнул адвокат.
На месте Тайсона он тоже не стал бы рисковать, оставляя в живых свидетеля.
Аркадий Юрьевич не любил сердиться.
Он считал крик и ругань проявлением слабости, поэтому ни бранных слов, ни оскорблений от него ни разу не слышали даже очень провинившиеся исполнители и недобросовестные партнеры.
Что, впрочем, вовсе не освобождало этих людей от сурового, но справедливого наказания.
— Чего уставился? Руку дай!
Густо, уже не первым слоем покрашенный катер соединяла с берегом только провисшая нить синтетического троса. Иллюминаторы находились практически вровень с гранитными плитами, но для того, чтобы попасть внутрь, следовало сначала ступить на скользкую, уходящую из-под ног палубу.
— Бля, достали.
Молодой человек, по пояс высунувшийся из люка, никакой вины за собой не чувствовал. А потому, помогая Холодовскому спуститься, он был скорее удивлен, чем напуган словами и тоном гостя.
— Добро пожаловать на борт, Аркадий Юрьевич!
— Пошел ты…
В тяжелой, холодной и серой воде под кормой тарахтел старый дизель — так, на всякий случай. До границы, конечно, этой посудине не дотянуть, но, если на суше возникнут какие-нибудь проблемы, вполне можно рубануть или сбросить с кнехта «веревочку».
Охрана, оставленная у машины на заплеванном пирсе, продержится сколько сможет, а катер за это время, скорее всего, отойдет за пределы досягаемости даже ручного гранатомета.
— Осторожнее здесь!
— Знаю.
Господин Холодовский довольно сноровисто проскользнул вниз по мокрому трапу и оказался в каюте. Помещение было по-флотски крохотным: два диванчика вдоль бортов, столик на шарнирах, рундук… С одной стороны между иллюминаторами приклеена голая баба из журнала, с другой — на распялке сушится китель «дембеля» внутренних войск.
Совсем рядом, за тонкой обшивкой, плескались волны.
Аркадий Юрьевич сел, сдвинув в сторону йод, бинты, резиновый жгут-фиксатор и еще целую кучу всяческой медицинской гадости.
— Рука зарастает?
— Уже значительно лучше.
— А… вообще? Здоровье?
— Нормально. Видать, обошлось!
Гостю потребовалось еще несколько секунд, чтобы закончить осмотр каюты.
— Как ты здесь спишь-то? Ноги помещаются?
— С трудом…
Окончательно удостоверившись, что не он является причиной раздражения господина Холодовского, парень решил подать следующую реплику:
— Что случилось, шеф?
Вместо ответа Аркадий Юрьевич поинтересовался:
— У тебя телефон включен?
— Да, конечно! — удивился хозяин.
И сразу же извлек из-под вороха спасательных жилетов матово-черный брусок с антенной.
— Вот, пожалуйста…
Однако Холодовский вовсе не собирался никуда звонить.
— С утра тебя разыскиваю! И все время занято.
— Я ни с кем сегодня не говорил, — помотал головой парень. — Вообще ни с кем, клянусь!
Видимо, он не обманывал.
— А ну держи! — Аркадий Юрьевич убедился, что индикатор показывает нормальную зарядку батарей, и вернул сотовый телефон собеседнику. — Попробуем…
Он достал из кармана плаща собственную «нокию», набрал по памяти цифры. После паузы вместо гудков раздалась музыкальная трель и ласковый женский голос уведомил на русском и английском языках:
«Обслуживание абонента временно прекращено…»
— Это про твой номер, между прочим!
— Не понимаю, — пожал плечами парень.
Вопрос Аркадия Юрьевича прозвучал со сладковатыми интонациями:
— Слушай, ведь я тебе месяц назад давал денег на оплату трубки. С запасом… Верно?
— Да, шеф. Я и заплатил, как положено: по счету и абонентскую.
— Точно? — нехорошо прищурился господин Холодовский.
— Мамой клянусь! Все до копеечки… Когда я вас обманывал?
— Пока вроде нет, — признал Аркадий Юрьевич. — Ладно, сейчас позвоню на фирму.
На этот раз пришлось пролистнуть записную книжку.
— Ага, вот!
Под настороженным взглядом сидящего напротив парня он набрал номер диспетчера сотовой связи:
— Алле, девушка? Здравствуйте…
В ходе короткого разговора выяснилось, что телефон парня практически только что выведен из обслуживания.
— А в чем дело?
— Не знаю… Сейчас проверим!
Причина отключения оказалась банальной — перерасход лимита внесенной оплаты за пользование аппаратом.
— Да откуда? Вы что? Когда? С кем я там, по-вашему, трепался? — вошел в роль абонента Аркадий Юрьевич.
Но девушка-диспетчер, очевидно, к подобным претензиям клиентов привыкла. Наши бизнесмены — народ необязательный и, мягко говоря, рассеянный: сначала наорут, а потом в девяти случаях из десяти выясняется, что сами виноваты.
— Извините, но по телефону мы таких справок не даем. Приезжайте в офис, разберемся…
— Я приеду, — заверил господин Холодовский. — Мы разберемся! Надо было хоть предупредить, как во всех приличных фирмах делается.
— Мы пытались. Но у абонента все время занято.
— Ладно. — Не попрощавшись, Аркадий Юрьевич дал отбой. Потом повернулся к парню:
— А ты что скажешь?
— Может быть, кто-то подключился по-пиратски? — Вообще-то он в первый раз видел шефа в таком раздражении.
— Может быть… Умельцы, мать их! Работать никто не хочет, все норовят на халяву. — Господин Холодовский ухватился пальцами за виски. — Главное, как не вовремя… Ну совсем некстати! Ты понял, что надо делать?
— Сейчас съезжу узнаю, в чем дело, — кивнул парень и потер занывшую от нервного напряжения руку.
— Обязательно. Деньги есть? На! — Рядом с открытой банкой консервов на столик шмякнулась толстая пачка купюр. — Но чтоб постоянно находился на связи, понял? В любую секунду! И в полной боевой…
— Что случилось, шеф?
Аркадий Юрьевич вспомнил, что психовать неприлично, и усилием воли привел себя в норму.
— Около одиннадцати позвонил писака, Ратников… Голос дрожит, весь в соплях! Попросил о встрече, срочно. Что же поделаешь, пришлось ехать. Знаешь, что он рассказал?
Собеседник никогда не слышал, что такие вопросы называются риторическими, но сразу понял, что ответа от него господин Холодовский не ждет.
Он промолчал, и тут же последовало продолжение:
— Оказывается, его «Молодежка» находится в Доме печати. И охранников, которых мы к журналисту приставили, внутрь никто никогда не пускал — они обычно на улице ждали, в машине. Так вот… Выскочил этот Ратников сегодня из своего кабинетика в коридор, по-ссать, а его за грудки — и обратно! Удар по пузу, чтоб не орал, дверь на замок, какую-то тряпку в рот, наручниками к стулу. Нормально?
— Вот ведь хулиганы!
— Один, — уточнил Аркадий Юрьевич. — Но такой, что нашему писаке хватило. Говорит: метра под два ростом, морда зверская, пистолет…
— Псих какой-нибудь?
Наконец Аркадий Юрьевич подошел к главному:
— Между прочим, представился Тайсоном. Даже шапочку снял… Догадываешься зачем?
— Ухо? — поднял брови собеседник.
— Да. Все приметы сходятся.
— Но ведь наш с вами общий знакомый уверял, что…
— Вот именно.
Помолчали. Потом не выдержал парень:
— «Пестрый», падла! Пидор старый… Шеф, я ведь никогда этим сукам в погонах не доверял.
— Я тоже, но… — вздохнул господин Холодовский. Ему было больно обманываться в людях. — Так вот, для начала этот самый «несуществующий» Тайсон пару раз сделал журналисту очень больно. А затем попросил об услуге.
— Что, опровержение захотел в газете напечатать?
Но Аркадию Юрьевичу оказалось не до шуток:
— Нет! Все куда проще…