В какой-то момент наши губы встретились. Руслан неторопливо смаковал мои так же, как несколько минут назад вино. Словно не напробовался еще, словно пытался уловить каждую, даже малейшую нотку. Проложил дорожку к шее, задержался на изгибе, слегка прикусив кожу. Стало больно, но в то же время все внутри взорвалось удовольствием.
Мужские руки прошлись по моему телу, жадно сминая через платье. Руслан нашел на спине молнию, потянул ее вниз, а потом спустил ткань с плеча. Кожи коснулась прохлада, но ее тут же сменил жар от его губ.
— Руслан…
— Дай с тобой немного поиграть, — жарко прошептал в мои губы. — Я не сделаю ничего такого, чего ты не захочешь, обещаю.
И снова поцеловал меня так, что закружилась голова. Несмело я прикоснулась к его плечам, провела к шее, затылку, забралась пальцами в волосы под хриплый мужской стон.
Порхая губами по моей коже, Руслан медленно снимал с меня платье. Отбросив его на пол, стянул с себя свитер и накрыл меня своим горячим телом. Было жарко. Настолько, что казалось будто под кожей чистый огонь. Меня поглощали новые, незнакомые до этого момента ощущения. Я терялась в них и не хотела, чтоб это заканчивалось. Перед ними померкла даже вспышка боли. Я едва ее заметила, качаясь на волнах блаженства.
И засыпая у Руслана на плече чувствовала себя абсолютно счастливой женщиной. Его женщиной.
А проснулась в одиночестве. От холода, хоть на мне было теплое одеяло. Где Руслан? Нашла свои вещи, оделась. Платье измято, на колготках стрелки. Не буду их надевать. За окном еще темно. На часах пять утра.
Скомкав колготки в кулаке, вышла из темной спальни. Снизу в зале горел свет. Руслан в одних джинсах развалился на диване. В руке стакан с янтарной жидкостью. Коньяк?
Повернулся ко мне. Лицо каменное, бледное. Взгляд какой-то… Холодный! Настолько, что этот холод мне под кожу проник. С кровью по всему телу разнесся, заставляя содрогнуться.
— Проснулась?
— А… Почему ты тут? — выпалила первое, что пришло в голову при виде его.
На ватных ногах спустилась в залу. Руслан поставил стакан на пол и встал.
— Одевайся и уходи, — бросил не глядя на меня.
— Руслан? Что случилось?
Мужские губы тронула кривая усмешка. Тогда я еще не знала, что никогда ее не забуду.
— А все случилось, детка. Все, что было нужно.
Я не понимала. Абсолютно ничего не понимала. Словно в ступор впала какой-то. Застыла, как вкопанная, посреди гигантской шикарной залы, глядя во все глаза на парня с внешностью Руслана, с его взглядом, голосом, но абсолютно чужого.
— Че глазками хлопаешь, Златик? Не понимаешь ничего, да? — он приблизился, навис надо мной, оскалившись, словно зверь. — Так мозгами пораскинь, ты же умная. Попробуй хотя бы… У меня папа-миллионер. Мне только двадцать пять, а у меня уже рестик свой. Я щелкну пальцами, любая приползет на коленях. Зачем мне нужна какая-то нищебродка, дочка алкаша без гроша в кармане?
Наверное, если б он со всей силы ударил меня, было бы не так больно. Я бы не чувствовала, как мое сердце разбивается на осколки и падает к его ногам. Как следом разрушаюсь и я сама. Рассыпаюсь, перестаю существовать.
— Такая вся правильная. Все сама. Живешь на гроши, а не даешь никому! Да я поспорил с друзьями, что мне дашь, поняла? — заржал он.
Замахнувшись, я изо всех неведомо откуда взявшихся сил, ударила его по лицу. Он замер. А я даже не испугалась того, что сейчас, скорее всего, прилетит и мне.
— Пошла вон! — рявкнул так, что, кажется, звякнула дурацкая стеклянная стенка.
Не вздрогнула. Просто ушла. Даже с навороченным замком сама справилась. Вслед мне полетели шмотки. Обувь. Сумка. Все это покупал мне он. Присев на корточки, я расстегнула молнию, достала кошелек и взяла оттуда несколько купюр. Тех, что были лично моими. А еще студенческий и ключи от общаги. Остальное оставила.
Немногочисленные прохожие на улице на меня пялились. Еще бы, я же в одном платье и босиком, а на дворе февраль. Однако холода я не чувствовала. Не знаю, как вышло, что сумела поймать машину. Сунула водителю купюры, назвала адрес. А он их не взял. Так отвез. Бесплатно. Не задавая вопросов.
Возле общаги маячила одинокая мужская фигура в знакомой куртке. Коля. Он каждое утро бегает у меня под окнами. Увидит же сейчас. Ну и плевать.
— Злата? Что случилось? — крикнул на весь двор и бросился навстречу.
— Ничего, — одними губами прошептала я, намереваясь его обойти.
Но парень одним рывком поднял меня с земли на руки. Вот и хорошо, ведь ступни уже начинали неметь. Занес в здание общаги, поднялся на свой этаж.
— У меня нет никого.
Усадив на кровать, завернул в одеяло. Заметался по комнате. Ставил чайник, заливал кипятком пакетик в чашке…
— Пусть немного остынет, — поставил чашку на столик и сел возле меня, — Злата, что случилось?
— Поссорилась с Русланом. Ушла от него.
— В таком виде?
— Да, Коля, в таком виде. Еще вопросы будут?
— Извини… Дай ключи, я к тебе сгоняю, шмоток принесу.
Шмотки. Нельзя в таком виде по общаге лазить, будут слухи.
— Нет, я сама пойду, — я скинула одеяло и встала с кровати.
Пошатнулась, но удержала равновесие.
— Давай, провожу.
— Нет. Я сама.
Добравшись до своей комнаты, я тихо открыла дверь и мышью шмыгнула в полумрак. Прихватила полотенце, свои шмотки и пошла в душ. Став под еле теплые струи, намылилась. Смыла с сбея пену и снова намылилась. А потом снова и снова. Так, словно вода и гель для душа смогут смыть эту ночь. И эти полтора месяца. И эти его слова. Слух уловил чьи-то жалкие, детские хныканья. Оказывается, это я рыдаю. И на коже у меня алые отметины, так сильно я ее терла.
Поспорил.
Все слова, все взгляды, все признания — все вранье. Игра. Спор.
А я его любила.
И все теперь узнают.
У меня подкосились ноги и я осела на грязный поддон душевой кабины. Стало еще холоднее. Я сотрясалась от озноба и рыданий. Зубы стучали, я язык случайно прикусила и почувствовала во рту привкус крови.
Тот, кого я любила оказался самым настоящим монстром. Сволочью! Ничтожеством! Таким же, как и его дружки. А я сижу сейчас, отмораживаю зад и рыдаю из-за такого?
Думаешь, я сломаюсь из-за тебя, Ветер? Обломишься, понял?
Я встала на ноги. Подставила лицо под струи воды, обхватив себя руками, чтоб унять дрожь. Потом вытерлась и оделась. Замотала волосы полотенцем. Посмотрела на себя в зеркало. Глаза были красными, но взгляд решительный. Ну и пусть в глубине притаилась боль. Ну и пусть я ощущала себя осколками, валяющимися у ног того, кто был для меня всем. Плевать! Я буду высоко держать голову, как делала всю свою жизнь. Я выучусь, я вырасту, я поднимусь так высоко, что больше никто и никогда не взглянет на меня свысока. Я всего добьюсь! Всего, о чем мечтала столько лет и никто мне не помешает.
— Клянусь тебе! — прошептала я своему отражению.
Глава 19
Наши дни
Он не сильно изменился. Та же гора мышц, обтянутая дорогущим хлопком практически кежуальной рубашки в черную и белую клетку. Такая же длинная русая челка, спадающая на густые, но аккуратно выщипанные брови. Тот же надменный взгляд светло-карих глаз. Только скулы стали острее, чем были в двадцать два года, и резкая линия непривычной довольно длинной бороды это еще больше подчеркивала.
Они с Русланом были самыми красивыми парнями в универе. Такие разные внешне и настолько одинаково подлые и циничные мерзавцы.
— Добрый день, Злата, — официальным тоном проговорил Никита, — Меня зовут Никита Стеклов, я ответственный за проект. Теперь все вопросы, не требующие участия Руслана, будете решать через меня.
А вот взгляд, которым он окинул меня, к тону этому не подходил. Насмешливый, полный пренебрежения. Словно на букашку какую-то смотрел перед тем, как раздавить ее своим начищенным кожаным ботинком.
— Я вас помню, — медленно растянула губы в приторной улыбке я. — В одном университете учились. Что ж, давайте пройдем в зал заседаний?
По лицу мужчины пробежала тень. Ждал другую реакцию на себя, да? Затем и нужно было изображать, что не знакомы. «Милостиво» уберег меня от неловкой ситуации, сделав вид, что не узнал.
И не думая ждать, что он откроет мне дверь, я надавила на ручку и, толкнув ее, зашла в переговорку. Включила свет, плазменный телевизор и ноутбук.
— Выпьете что-нибудь? Возможно, чай, кофе? — спросила, морально подготовившись к какому-нибудь мерзкому ответу в Стекловском стиле.
— Кофе, пожалуйста.
Внутри даже какое-то разочарование появилось. Зачем ты, Гад Ветров, отправил тогда сюда своего омерзительного дружка, если он не будет пакостить? Впрочем, это ведь только начало встречи. Набрав секретаря, я озвучила пожелания, добавив стакан воды для себя. Когда все принесли, я запустила демонстрацию видеофайла и приступила к презентации. Всеми силами постаралась привычно абстрагироваться от всего, кроме работы. Он представитель заказчика. Все. Точка. Моя задача рассказать, показать, ответить на вопросы и учесть пожелания, если те возникнут.
— На этом все, благодарю за внимание, — проговорила я и сделала маленький глоток воды из стакана. Хоть я давно уже привыкла не забывать пить, когда приходится много говорить, во рту была пустыня.
— Пришлите мне все в электронном виде, хочу еще раз пересмотреть, — после паузы сказал Стеклов. — Адрес отправлю вам в мессенджер, номер мне Руслан передал. Завтра до конца рабочего дня отпишусь.
— Хорошо.
— Тогда все, — он поднялся.
— Всего доброго.
И не думая провожать, я просто подождала, пока широкая стекловская спина исчезнет за дверью переговорки. Потом все отключила и пошла к себе в кабинет.
Ветров прислал вместо себя этого поганца? Что ж, так даже лучше, значит, вполне вероятно мы с ним больше и не столкнемся. Разве не этого я так сильно хотела почти полтора месяца?
На следующее утро пришло сообщение от Стеклова. Проект утвержден. Что ж, самое время заказывать макет. Потом финальная встреча и… И считай все! Неужели он и правда оставит меня в покое? И начнется прежняя жизнь, без призраков прошлого? Честно говоря, я не могла в это поверить.