— Ну, почему сразу, козел? — внезапность ответа заставила меня резко развернуться к задумчиво смотрящего на изображение именно что козла Кузе. — Это Громов Николай Александрович, весьма уважаемый политолог.
— Кем же уважаем этот политолог? — я смотрел на Кузю не мигая, не понимая, как подобное вообще могло произойти? Как Совет кланов умудрился пропустить такую угрозу самому своему существованию?
— Да всеми, — Кузя явно разгорячился, даже руками замахал. — Разве он не прав? Ну скажи, Сава, разве неправ?
— Так, сядь и давай разберемся, в чем, по-твоему, прав этот козел? — я улыбнулся, но, по тому как Кузя отшатнулся, моя улыбка больше напомнила оскал.
— Ну, он говорит прописные истины, — уже не так уверенно сообщил Кузя, но на стул все же сел.
— Какие, например? В том, о чем он вообще говорит, нет никакой конкретики. Только обычные патриотичные лозунги типа: «Вставай страна огромная, вставая на смертный бой», свойственный революционерам, используя лингвистическое программирование, для зомбирования толпы, чтобы они встали и, рискуя собой, на благо его, Николая Громова и его соратниками или нанимателям, целям. И это именно тогда, когда власть имущих и так захлестнет волной локального хаоса, в котором, заметь, в идеале, ни одна кухарка не пострадает, если не возьмет скалку и не полезет с ней на танк. — Кузя засопел. Ясно, что из потока льющихся от кем-то уважаемого политолога слов, он не понял и половины, зато вся та половина, которая все же была обработана его мозгом, нашла весьма теплый отклик в самом Кузе. — Сашка, посмотри на меня. Забудь на мгновение о том, какой он гениальный, и скажи мне только к чьему клану он относится?
— Ну, — Кузя почесал висок. — Он вольный художник. Не относит себя ни к какому клану и гордится этим.
— Да, ему есть, чем гордиться. Значит, Громов Николай Александрович, ну-ну, — и я принялся рассматривать этого холеного типа с аккуратной бородкой и всё понимающим взглядом из-под очков. Интересно, на что живет эта звезда либеральных тусовок, если является обычным вольным художником? Если это выяснить, то можно практически сразу ответить на вопрос кто за этим стоит: Олег Волков, и тогда я просто придумываю себе мега-злодея, или же моя паранойя все же имеет место для существования.
Стук в дверь заставил меня взмахом руки убрать Громова с общего обзора. Сделал я это очень вовремя, потому что в этот самый момент в комнату вошел высокий мужчина в форменной одеже, и обратился ко мне.
— Виталий Владимирович, машина ждет у входа, можно ехать.
— Как вы сюда прошли? — я сверлил его взглядом, не зная, как сказать, что я его не знаю, и ехать с незнакомым человеком незнамо куда, как минимум, опасаюсь.
— Школа расконсервирована полностью. За то время, пока будут проходить траурные мероприятия, защита будет полностью переделана, чтобы впредь не допустить подобных происшествий, — спокойно сказал мужчина, я же не спешил вставать и бежать вслед за ним. После теракта меня сложно было обвинить в простой подозрительности. Как ни странно, но положение спас Кузя.
— Николай, а за мной кто-нибудь приехал? — спросил он, глядя на мужика вполне доброжелательно. Понятно, значит, этот Николай личность в моем окружении известная.
— Да, Александр Сергеевич, я как раз разговаривал с вашим водителем, прежде чем подняться сюда.
— Странно, вроде бы говорили, что роспуск учеников начнется через четыре часа, — протянул я, все еще глядя на Николая с некоторым подозрением.
— Решили не тянуть. На одном из заводов клана Денисовых произошел инцидент. Все быстро устранили, но было принято решение снять консервацию с Кастла как можно быстрее, — все так же спокойно ответил Николай.
— Наверное, это в какой-то мере хорошо, — я задумался. — А инцидент какого вида произошел, если это не является великим секретом? — как бы невзначай спросил я, подходя к шкафу и скидывая в сумку свои немногочисленные вещи.
— Несанкционированное профсоюзом собрание рабочих завода, которое едва не закончилось вооруженной стычкой с представителями закона, — я замер на месте буквально на мгновение, а затем медленно уложил в сумку те палки, заполненные непонятным мне содержимым и древний учебник, найденные в подвале во время моей отработки, которая, к слову, все еще не была завершена.
— Как же замечательно… — я захлопнул дверцу шкафа и повернулся к терпеливо ожидающему меня водителю, — что у нашего клана нет завода, правда? Кузя, бывай, — я протянул ему руку, которую тот вяло пожал. — Увидимся после траурных церемоний.
— Думаешь? — в голосе Кузи прозвучал скепсис.
— Уверен. Потому что, как ни крути, а после пересмотра модели безопасности школа станет на время одним из самых защищенных мест в столице. А то мало ли, вдруг кто-то еще что с профсоюзом и представителями закона не выяснит? — и с этими словами я вышел из комнаты.
Машина не просто ожидала меня где-то за абстрактным забором, она стояла прямо возле центрального входа, в ряду других машин, чаще всего получше и понавороченнее, но случались в этом ряду и похуже той, дверь в которую передо мной распахнул Николай. Спасибо ему на этом, потому что сам я ни за что не обнаружил бы собственное авто, лишенное всяких отличительных знаков.
Сев на заднее сиденье, я откинулся на спинку и дождался, пока машина вырулит на дорожку. Проезд мимо неактивной системы забора заставил на мгновение напрячься, но лоза даже не шевельнулась в нашу сторону, оставаясь всего лишь декоративным украшением.
Вообще машины чем-то напоминали знакомые мне лимузины, но не такие длинные и без наворотов виде встроенных баров и бассейна со шлюхами. Просто вполне комфортный автомобиль, правда ездящий не на бензине. Двигатель в движение приводился целым рядом элементов, некоторые из которых носили артефактную основу. Этакий гибридный сплав технологий и магии, наглядный пример того, что этот самый сплав может вообще существовать.
— Николай, кто сейчас проживает в доме? — спросил я, чтобы иметь хоть какую-то информацию о домашних, а то конфуз может произойти.
— Ваш дядя по матери Гаврила Петрович, — надо же, Гаврила Петрович в моем мире тот еще типус — картежник и бабник. Скорее всего, это тот самый представитель из не слишком прямых, но законных претендентах на роль главы клана, о которых я рассуждал ранее. Хотя, может, тут и нет места политическим подоплекам, а он просто приехал проститься с матерью. Но, зная его по собственному миру, я в этом глубоко сомневаюсь. Ладно, не будем бежать впереди паровоза. Посмотрим, что он здесь собой представляет. — Ваш двоюродный брат Юрий Васильевич, — черт! Юрик, сынуля дяди Васи, еще один брат моей матери — это просто ходячая катастрофа. Если он хоть на полпроцента похож на свое альтер эго из моего мира, то его можно в качестве оружия массового поражения в тыл к противникам забрасывать, он или там случайно сожжет что-нибудь, или как раз в том месте, где он будет находиться, возникнет локальный цунами, если не произойдет чего-нибудь похуже. Вот он, если хоть немного похож на моего родного Юрика, ни на что претендовать не станет. Но, я хотя бы точно знаю, как они выглядят, и то хлеб. Поглядим, может в этом мире все как раз наоборот. — Кирилл Вяземский…
— Кто? — невольно вырвалось у меня, и я прикусил язык, но было уже позновато, Николай меня прекрасно услышал.
— Ваш новый клановый юрист, — уф, прнесло. Я, оказывается, и не должен был его знать.
— А куда делся старый? — задав вопрос, я начал смотреть в окно, потому что мы уже ехали по улицам Твери. Город как город, чем-то на Тверь моего мира похож. Разве что больше, масштабнее, но это понятно — столица как-никак.
— Он погиб за неделю до происшествия в школе, — Николай изумленно посмотрел в зеркало заднего вида. — Разве Марина Петровна не сказала об этом? — Нет, не сказала, и это было как минимум странно, потому что именно юрист готовил документы по шахте. Я чего-то не знаю, что по идее должен был знать? Паранойя захлестнула меня с головой. Почему погиб юрист в то время, когда занимался делами шахты, что так мощно в итоге развернули мою жизнь? Это просто несчастный случай, или за этим кто-то стоит?
— Как он погиб? — стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, спросил я.
— Утонул. С друзьями отправился покататься на яхте на Черное море и упал за борт, — интересный несчастный случай. А еще больше интересно, это что же за друзья такие у юриста заштатного клана, которые на яхтах по Черному морю катаются? Ладно, поставим отметку в памяти — обязательно выяснить все нюансы этого «несчастного случая».
— Кто еще сейчас в доме? — небрежно бросил я, переводя разговор в другое русло, точнее, возвращая к прерванному.
— Прислуга, Денис Борисович, и ваш покорный слуга, — я кивнул и снова уставился в окно. Надеюсь, что скоро выясню, кто такой Денис Борисович, и в прислуге разберусь без подсказок.
Машина мягко затормозила возле ворот, которые медленно начали отворяться, после предоставления Николаем своей ладони, по которой пробежал тонкий зеленый луч. Когда ворота с легким скрежетом открылись на достаточную ширину, чтобы смогла проехать машина, мы снова тронулись по весьма запущенному парку в сторону величественного трехэтажного дома, построенного из серого кирпича. Рядом с домом раскинулось большое озеро — ну понятно, Савельевы маги воды как-никак. Под колесами зашуршал гравий подъездной дорожки, и машина остановилась уже окончательно.
Ну что же, Сава, добро пожаловать домой, и я криво усмехнувшись вылез из машины, не дожидаясь, пока дверь откроет Николай и направился прямиком к распахнувшейся передо мной входной двери.
Конец 1 тома!
Том 2
Глава 1
Шесть империй. Шесть, мать их, империй и никаких отдельных стран, никаких других социальных строев, ни тебе демократии, ни автократии, ни либерократии, никакой другой кратии! Только, мать твою, империя во главе с императором и, сука, Советами кланов! Везде на всем этом гребанном шарике под названием Земля! Отличия? Они в названиях и самих объединениях, включающих культурные отли