Больше всего Кейси обрадовалась своим старым наградным лентам за победы на соревнованиях. Они висели на тоненьких нитях, прикрепленные к пожелтевшим, когда-то белым стенам. Выцветшие голубые, красные, белые, желтые, розовые, зеленые, даже пурпурные. Они все были здесь.
Она хорошенько осмотрела свою комнату и расстроилась, поняв, что хотя комната все та же, она перестала быть маленькой девочкой, которая раньше жила здесь. Она выросла. Или должна была вырасти. Хотя еще не до конца перестала быть ребенком, когда у нее появился собственный, ставший самым дорогим существом в ее юной жизни. Горе снова сжало сердце Кейси, в глазах застыли слезы. Усевшись на кровать, она уставилась на стену, увешанную лентами. Почему она внезапно почувствовала себя ребенком, испытывающим нестерпимое желание зарыться в юбки матери? Возможно, потому, что ей так и не довелось подержать свою плачущую дочь на руках и успокоить, как может только мама.
Кейси подошла к окну спальни. На протяжении многих лет она обещала себе, что не вспомнит о Джоне, сотрет память о нем, забудет навсегда. Она вздрогнула, вспомнив их последнюю ссору перед его отъездом из Кентукки. Он не женился бы на ней. Она не сказала ему о Тори, потому что он не хотел ребенка.
Вдали в темноте виднелись черные остатки бывшей конюшни. Она помнила, что семья Джона жила около этого большого строения. Конюшня всегда была связана с ее воспоминаниями о детстве.
Но конюшня, да и сама ферма Кингов могут быть восстановлены, и в какой-то степени будут исправлены и ее ошибки.
— Возможно, Джон действительно прав, — прошептала она, глядя в окно. У нее есть силы сделать реальностью хотя бы некоторые свои мечты. Конечно, испытания изменили ее взгляды на жизнь, и сегодняшние планы уже не столь идеально совершенны, как во времена юности, но некоторые из них она может осуществить.
Кейси разжала плотно сжатые кулачки, повернула к себе открытые ладони и уставилась на перевязанные руки. Все равно она знала, что была права, позволив Кингам удочерить Тори. Независимо от ее сожалений и тоски по настоящему материнству. У нее маленькие, но сильные руки. Как и Джон, она способна справиться с лошадью. Медленно, чтобы не открылась рана, она стянула повязку с левой ладони. Совсем недавно Джон держал ее маленькие ручки в своих больших руках. Он улыбался ей, дразнил ее и в конце концов поцеловал.
Глава 5
Рассвет неспешно разливался над Лексингтонским ипподромом. Белый туман подобно призраку тихо клубился над землей. Кейси вывела Дримчейзера из конюшни, запрягла в двухколесную коляску и направилась к наружной части тренировочного манежа. С трибун открывалась эффектная картина Юниорских конных соревнований. Жокеи и тренеры давно уже были на ногах, и около конюшен царила суета.
Встряхнув поводьями, Кейси подала команду жеребцу, и началась тренировка. Ей нравилось, что хаос и суета конюшни сейчас далеки от нее.
Лошадь постепенно увеличивала скорость. Пройдя крутой поворот, Дримчейзер вышел на прямой участок и помчался, гордо вскинув голову и распушив хвост. Но через какую-то долю секунды все пошло наперекосяк. Подпрыгивавшая коляска опасно. Накренилась влево. Кейси изо всех сил пыталась придержать жеребца. Она уже решила, что ей это удалось, когда раздался щелчок, и коляска перевернулась. Голова у нее закружилась, и она со всего маху ударилась о землю. Кейси лежала, не отпуская поводьев, и слушала топот копыт испуганного Дримчейзера, не в силах пошевелиться. Боль прострелила лодыжку, но она не подала виду.
— Кейси! — Голос Джона слышался где-то далеко-далеко. — Остановись, мальчик! Стой спокойно!
Дримчейзер встал на дыбы. Опустив ноги на землю, он потянул за собой Кейси и коляску вместе с ней.
— Так, хорошо. Стой там. Кейси! Как ты?
— Все нормально. — Кейси подавилась набившейся в рот грязью. — Исправь здесь все за меня, ладно?
— Сейчас я не могу. Дримчейзер слишком возбужден, но скоро придет Дейв.
После того как конюх приблизился и осторожно придержал голову лошади, Джон начал разбирать спутавшиеся поводья.
— Кейси, мы распутали поводья. Потерпи еще минутку, я сейчас освобожу тебя.
— Поторопись. — Кейси ненавидела истерические нотки в своем голосе, но сейчас ей было очень плохо.
Открыв глаза, она смотрела, как Джон распутывает Дримчейзера. Наконец он отвел лошадь в сторону. Коляска отодвинулась от нее, и в следующий миг Джон сильными руками поднял Кейси.
— Пора уходить отсюда. — Поставив ее на ноги, он ненавязчиво поддерживал ее. Его взгляд прожигал насквозь.
— Спасибо.
Он позволил ей идти самой, и Кейси захромала. Она качнулась вперед, но Джон быстро поймал ее. Его теплые крепкие руки обхватили ее. Он был большой и надежный, и его сердце билось совсем рядом. Инстинктивно Кейси на короткое время расслабилась.
— Ты сказала, что с тобой все в порядке, — укоризненно сказал Джон.
— Ладно, я ошиблась, — бросила она через плечо, стараясь сохранить выражение отчужденности.
— Нужно найти доктора, чтобы он осмотрел твою ногу. Ты не можешь выступать сегодня вечером.
Гнев, который Кейси изо всех сил старалась подавить, вновь вспыхнул. О чем на самом заботится Джон: о ее здоровье или снова о своей глупой карьере?
— Спасибо за заботу.
— Кейси, не упрямься. Позволь помочь тебе. — Джон поймал ее за руку, чтобы она снова не оступилась.
— Мне не нужна твоя помощь.
— Да, я знаю.
Прежде чем Кейси успела что-нибудь сказать, к ним подбежал взволнованный Поп.
— Что, черт побери, здесь произошло?
— Кейси упала лицом в грязь, — сухо ответил Джон.
— Я не спрашиваю о том, что и так видно. Проклятие! Дорогая, твое лицо выглядит, как столб, о который коты затачивают когти.
Испугавшись, Кейси быстро потрогала щеку. Отец был прав.
— Как дела у Дримчейзера? — Внимание Попа перешло на жеребца.
Дейв, натянув уздечку, старался удержать животное на месте, но лошадь кружилась, фыркала и то и дело вскидывала голову.
— Я уже сделал поверхностный осмотр, — говорил между тем Дейв. — Он в порядке, только еще не успокоился.
— Думаю, ему не повредит пробежаться еще раз. — Удовлетворенный ответом, Поп опять повернулся к дочери: — Теперь расскажи, милая, что же все-таки случилось?
— Не знаю. Помню, как мы вышли на прямую, а в следующий миг я уже летела вверх тормашками на землю.
Коляска без одного колеса лежала рядом, согнутая под неестественным углом. Поп нагнулся над ней.
— Сейчас не могу точно сказать, что случилось. Наверное, полетели муфта и болт. — Он с трудом поднялся. — Вот что бывает, когда выходишь на соревнования на таком старье.
Кейси услышала нотки раздражения в его голосе. Их новые коляски сгорели в огне. Эта была старая, но ее еще можно было использовать. Прыгая на здоровой ноге, чтобы восстановить равновесие, Кейси привлекла к себе всеобщее внимание.
— Ну, что еще случилось с тобой? — спросил Поп.
— Ничего страшного. Наверное, вывихнула лодыжку.
— Поступай, как знаешь, — сказал отец, который всегда предоставлял дочери возможность самой выбираться из неприятностей, — но ты должна быть на ногах.
— Точь-в-точь мои мысли. — Не успела Кейси и глазом моргнуть, как оказалась на руках у Джона.
— Пусти меня!
— Тихо! — прошипел Джон и большими шагами направился к конюшне.
Кейси бессильно извивалась у него в руках. Другие тренеры оставили работу и с любопытством наблюдали за ними. Ей послышался сдавленный смешок отца.
— Почему ты так поступаешь со мной? — возмутилась она.
— Потому что это самый быстрый способ доставить тебя к конюшне.
— Я могу идти сама. — Протест Кейси прозвучал неубедительно даже для нее самой.
— Уверен, что можешь, но мы должны тебя вылечить до начала соревнований.
— Не волнуйся, — невозмутимо ответила она, стараясь сохранить достоинство. — Я буду выступать сегодня вечером и приду первой, даже если никто в это не верит.
— Ты сильно ушиблась? — подавленная случившимся несчастьем, Тори стояла около стула Кейси.
— Не слишком, — улыбнулась Кейси. Больную ногу с наложенным на нее ледяным компрессом она устроила на другом стуле.
— Как же ты собираешься надевать ботинок?
Кейси была необычайно тронута заботой ребенка. Действительно, ее левая лодыжка распухла и нещадно болела, но доктор объявил, что это всего лишь растяжение связок.
— О-о-чень-очень осторожно. – Тори захихикала.
— Глупенькая, я это знаю. Кейси смилостивилась.
— По правде сказать, Джулия принесла мне свои ботинки для верховой езды. Они больше моих и к тому же на шнуровке. Мне не нужно будет надевать свою обувь.
— И все-таки мне не верится, что ты это серьезно.
В глубине души Кейси понимала, что девочка права, но не позволила этой мысли как следует укрепиться в сознании. Она настроилась на выступление, наклонилась и принялась забинтовывать лодыжку.
— Нога болит не слишком сильно.
“Не так сильно, как мое сердце”. Кейси подняла голову и поймала взгляд девочки, не сводившей с нее глаз. “Боже мой, как же больно”. Находиться рядом со своим ребенком так близко, но не сметь сказать дочери правду.
— Тебе нужна какая-нибудь помощь? — спросил Джон, появляясь из бокового прохода.
Обрадовавшись на этот раз его появлению, она перевела взгляд на него и не удержалась от колкости:
— Ты мне и так уже помог, большое спасибо.
Он мельком взглянул на нее и ухмыльнулся. “Он отлично знает, что делает со мной”. Кейси с ужасом почувствовала, как лицо заливает густой румянец.
— Она собирается надеть ботинки Джулии, — с серьезным видом сообщила Тори, повернув голову к Джону.
Джон подмигнул малышке.
— Так что, она еще не передумала выступать?
— Вы двое разговариваете так, будто меня здесь нет. Почему бы вам не поинтересоваться моим мнением?
— Так ты и вправду не передумала? Тебе нельзя выступать, ты это знаешь?
— Да что ты говоришь!