<…> В сновидении замечательно то, что оно помещает нас именно в такое измерение. Иногда самые прекрасные стихи рождаются в снах или во время записи снов»[97].
Мои любимые стихи рождаются в сознательном сновидении, часто во время путешествий через врата образов сновидений или памяти, подобных моему путешествию через Глаза Богини или через врата в дереве в реальность Праматери.
Вот стихотворение, которое я написал на основе нескольких сознательных путешествий во сие, когда я вел недельный семинар в Крипалу, замечательном центре йоги и исцеления в Массачусетсе. Это стихотворение отражает коллективный опыт путешествия и исцеления души, в котором я вел сновидцев за пределы смерти, чтобы узнать, как помочь душам по обе стороны двери. Темой сновидения является задача последней фазы путешествия героя или героини: принести все полученное с собой.
Ты нашел в себе смелость
повернуться к тигру, преследовавшему тебя,
сразиться с ним лицом к лицу,
быть проглоченным и выпущенным
и выиграть благодаря поражению
новое сияющее перо,
достойное теперь принять его сердце
и называть его твоим верным союзником.
Этого недостаточно.
Твоя жажда
приводила тебя в восхитительные миры,
ты пил молоко Богини,
где поцелуи превращаются в гиацинты,
ласки текут молочными реками,
каждое нервное окончание становится партнером в любви,
и сердца никогда не разбиваются.
Ты открыл магию сновидений.
Но этого недостаточно.
Как уверенный путешественник, ты научился
сбрасывать свою рубашку
и использовать мировое Дерево
как твой личный лифт,
чтобы парить над поверхностью луны,
танцевать с Медведем среди звезд,
входить в солнце за солнцем
и лететь на крыльях рая над новым миром.
Ты там, но этого недостаточно.
Своим зовом
ты открыл врата Нижнего мира,
и перешел безбрежную реку по своему сердцебиению,
и обманул Темного ангела в его собственной реальности.
Когда ты стоял, потерпев поражение, перед неприступными стенами
самой смерти, ты запел песню из своего сердца и живота,
которая призвала помощь с высоких небес,
чтобы забрать душу с холодной площадки воссоздания,
где никто не играет в новые игры.
Но тебе необходимо вернуться.
Путь обратно полон препятствий.
Некоторые будут заманивать тебя розовыми поцелуями;
другие будут висеть на тебе, как тонущие люди.
Окажется, что указатели были передвинуты или украдены.
Может, ты зашел так глубоко или так высоко,
что не можешь вспомнить, в каком мире оставил свое тело.
Или ты восстанешь против возвращения в мир,
где разбиваются сердца и разрушается земля.
Ты вернешься. Таков контракт твоей души.
Теперь, когда ты танцевал с Медведем,
ты принесешь исцеление в мир боли.
Теперь, когда ты путешествовал по дорогам души,
ты поможешь тем, кто потерял душу, вернуть своих детей домой.
Теперь, когда ты тек, как сияющая стрела Аполлона,
ты принесешь свет в мир теней.
Теперь, когда ты знаешь врата и пути Настоящего мира,
ты создашь мосты для других.
Ты все вернешь на свои места.
Вернувшись, ты не забудешь свою миссию:
служить цели вспоминания души;
быть меж людей посланником сновидений,
открывая пути, на которых душа может быть услышана.
Позволь миру быть твоей игровой площадкой, а не тюрьмой.
Дитя звезд, нырни с радостью в теплую плодородную землю,
обнови брак земли и неба;
Следуй свету своего сердца, танцуй со своими сними.
Создавай поэзию каждый день всеми способами.
Теперь ты дома.
Когда мы превращаем свои сны в стихи, мы освобождаем наш творческий дух, и, танцуя, приходят наши духи. На одном из семинаров я был поражен стихотворением, которое передала одна женщина-математик, работавшая инженером в сфере компьютерных технологий двадцать семь лет и никогда (на ее памяти) не писавшая стихов, пока не получила в дар восстановление души. Стихотворение Нэнси начинается так:
Мудрое дитя, радостное дитя,
танцующее и смеющееся под солнцам. Не бойся:
пума защитит тебя.
Ты же просто радуйся.
Наши сновидения призывают нас использовать новые слова, чтобы увидеть мир по-новому, чтобы почтить тайные желания души и рождать поэтические строки каждый день.
1. Запоминайте свои сны. Записывайте их и давайте названия.
2. Найдите себе партнера и рассказывайте друг другу сны каждый день, используя ритмы, подходящие для рассказа.
3. Создавайте стихотворения, картины, творчески выражайте свои сновидения.
4. Следуйте синхронизации; относитесь ко всему, что входит в ваше личное ноле восприятия, как к личному посланию от Божественного.
5. Не стоит соглашаться с людьми, обладающими ограниченным восприятием реальности[98].
6. Избегайте негативных мантр и ограничивающих убеждений.
7. Каждый день создавайте поэзию.
ЭпилогОпасность потери неба
Я знаю, откуда мы пришли. Мы пришли с Неба, из мира над Небом.
Я никогда не забуду этого. Я продолжу держаться обеими руками
за то место, откуда я пришел.
Листья канадских кленов стали разноцветными, и я еду через мир красного и золотого. Прошло две недели с тех пор, как Горный Лев помог мне дойти до места сердца, и я направляюсь туда, где проведу двухдневный семинар в уединенном доме постройки XVIII века, расположенном в лесах восточного Коннектикута. Б октябрьском свете границы очерчиваются с каллиграфической точностью. Вдохновленный прелестными поэтическими импровизациями Норманди Эллиса на тему египетских заклинаний перерождения, я разработал план нового семинара под названием «Путь Феникса». Во сне я получил некоторые ритуалы и маршруты путешествий, чтобы помочь нам возродить себя из пепла наших холодных жизней, подобно легендарному Фениксу — сказочной птице Египта.
Когда я приехал к дому, расположенному в уголке дикой природы, раскинувшемся на несколько сотен акров, я с восторгом узнал, что чуть раньше в этот день там видели большую голубую цаплю. Египетский Феникс во многом выглядит как цапля, а, принимая форму цапли или другой великой птицы, египтяне предпочитают путешествовать из этого мира в другие вне зависимости от того, с какой стороны от смерти эти миры расположены.
В доме я обнаружил, что наши великодушные помощники Школы сновидений поставили на стол среди прочей еды огромное блюдо земляники. Я кладу ягоду в рот. Когда сладкий сок растекается у меня во рту; я вспоминаю, что для ирокезов земляника является священной пищей, и именно земляника растет по краям тропы, по которой удачливые души могут вернуться обратно в мир над небом.
В нашей гостиной в огромном камине потрескивает огонь. Напротив огня мужчина, ростом и массой похожий на цаплю, лежит на одеяле в красную полоску, напоминающем одеяла ирокезов, которыми те торговали много лет назад. Он одет в свободную белую льняную рубашку; на нем массивное ожерелье из ракушек, серебряные браслеты и бусы из когтей и бусин вампума, а его длинные черные волосы собраны в хвост. Он выглядит так, будто пришел из другого времени, из времени Уильяма Джонсона и Островной Женщины.
Он вежливо и тепло приветствует меня. Он рассказывает, что пришел ко мне с двумя посланиями от сообщества могавков в Аквесасне. Он хотел бы передать мне их с глазу на глаз после первой встречи участников вечером, если я готов выкурить с ним трубку.
Позднее мы сидели снаружи под кроной дуба и звездным небом. Он закуривает старую трубку чероки, которую набил настоящим табаком могавкского Длинного Дома. Вкус очень крепок, вы не станете курить это без веской на то причины. Ирокезы говорят, что дух поднимается к небесам на облаке табачного дыма.
Эллис (который не имеет отношения к Норманди Эллис, хотя связь интересна в свете работы, которую мы проделали в те выходные) напоминает мне, что мы уже однажды встречались на лекции в Нью-Йорке. Он объясняет, что по рождению он не могавк, но несколько месяцев в году проводит с могавками, и был принят в Длинный Дом. Эллис удивляет меня своим сообщением, что могавки отзываются обо мне как о старейшине. Он рассказывает, что они верят, что я смогу помочь вернуть их обратно на древние тропы сновидений, и что они благодарны мне за мою работу.
Затем он говорит, что его более срочное сообщение отправлено другими индейцами, с которыми он также проводит несколько месяцев в году. Шаманы-жрецы коги попросили его установить контакт со мной. Я удивлен и возбужден упоминанием о коги. Я помню, что смотрел британский документальный фильм много лет назад об этих людях, видящих сны. Коги отреагировали на оккупацию европейцами тем, что разорвали всякие связи с ними. Все дальше поднимаясь в далекие и непроходимые горы на побережье Колумбии, коги сохранили старые обычаи