Вдруг послышалась тихая музыка. Она шла из колонок компьютера. Детские голоса пели:
Мне говорят, я это сочиняю,
Мне говорят, я голову теряю,
Он под кроватью у меня, я знаю,
И боюсь не дожить до утра…
Абигэль содрогнулась, слушая эту дьявольски зловещую песенку. Она заметила окно рекламы на интернет-странице, восхваляющее серию детских книг. Она закрыла страницу, и голоса смолкли.
Со вздохом она отодвинулась в кресле от стола и подняла глаза на пробковую доску. Все эти фотографии, стрелки, вопросы, копившиеся неделями… В конечном счете они мало что давали. Часы показывали 3:05, ее последние дни были адом, тут и открытия, связанные со сном, и крики Виктора, и его откровения, и черный плюшевый котенок, подвешенный в пустом доме…
Черный котенок… Он теперь у жандармов, но Абигэль была убеждена, что, если бы Лемуан мог снять его и отдать ей тогда, минуя процедуры, он бы это сделал. Ей был ненавистен его взгляд, его вопросы о ключе и чемодане Леа. Неужели он думает, что она способна пойти в эту старую халупу, чтобы подвесить там игрушку дочери, и забыть об этом? Да и зачем бы ей было это делать?
Абигэль услышала шорох в кухне. Словно чья-то рука скреблась о лед. Она встала, прошла через гостиную погруженной в темноту квартиры. Со странным ощущением: ей почудился запах гниющей воды.
– Фред? Ты здесь?
Ответа нет. Абигэль запахнула халат, вдруг почувствовав, что замерзла. Изо рта ее вырвалось облачко пара. Она вспомнила рассказ Фредерика о Викторе, когда ему виделось что-то: понижение температуры тела.
Она не знала, успокоиться ей или нет при виде распахнутой настежь дверцы морозильника. Может быть, Фредерик плохо ее закрыл? Абигэль подошла к холодильнику и замерла: звук повторился и шел он из одного из трех отделений. Дрожащей рукой она потянула на себя верхний ящик. Ничего. Средний зато был полон темной, почти черной воды, пахнувшей падалью.
Вдруг на поверхности появилось лицо без черт. Длинные светлые волосы обрамляли рельеф розовой кожи, как будто на настоящее лицо натянули латекс. Абигэль было попятилась, но натолкнулась на огромный ствол во всю ширину кухни. Голова отца торчала из коры, рот кривился, он кричал, но из горла не вырывалось ни звука. Костлявая рука высунулась из черной воды морозильника, схватила Абигэль за шиворот и потащила, силясь утопить.
52
Абигэль резко привстала в постели. Дыхание перехватило. Она перекатилась на бок и широко открыла рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Приток кислорода как освобождение. Фредерик заворочался рядом, не просыпаясь. Как она оказалась в постели? Когда легла?
Часы на радиобудильнике показывали 3:30. Она встала, держась руками за горло. Вода в трахее, в легких, вкус соли на языке… Она тонула в своем кошмаре и была, наверно, единственным человеком на земле, которому дано делать это бесконечное множество раз. Ее сны имели такую силу, такую власть над ней. Абигэль не могла больше выносить свои кошмары.
Она с опаской заглянула в кухню. Ничего необычного. А чего, собственно, она ожидала? Лужи на полу? В гостиной все вещицы красовались на своих местах. Компьютер на письменном столе был выключен. Она включила его, вошла в Интернет. В истории – никаких следов ее ночных поисков.
Абигэль казалось, что она идет, как по канату, по ленте Мёбиуса – невозможной фигуре без конца, с одним краем. Она была убеждена, что шарила в Интернете не далее как десять минут назад. Она набрала фразы, которые – она это знала – уже вводила в поисковик.
И как в ее сне – но вправду ли это был сон? – поисковик выдал сотни результатов. Она оттянула назад кожу лица. Кто сказал, что это ей снова не снится? Что она не проснется опять и так далее? Как быть уверенной, что на этот раз она в реальности?
Абигэль задумалась, и ей пришла в голову идея, когда взгляд ее упал на куколку вуду справа. Она вытащила иголку и приподняла рукав халата, открыв левую руку, чистую, без всяких следов. Поколебалась, сознавая все безумие своего поступка, и впервые в жизни в эту ночь, 6 апреля 2015 года, уколола руку. Выступила капелька крови. А во сне кровь никогда не текла, даже если ее резали на куски.
Она была горда своей находкой. Достаточно одного укола, чтобы не верить больше в подобные злоключения, буде это повторится. Теперь надо всегда иметь при себе иголку. И пусть ее мозг попадется в собственную ловушку.
Она вытерла кровь и нырнула в Интернет, на этот раз по-настоящему. Через час слова, введенные в поисковик, – «замарать свое тело», «сразить врага» – привели ее на форум, где люди говорили о своих кошмарах. Она заинтересовалась, в частности, одним из них, рассказывавшем о давлении на ребра, затрудненном дыхании, невозможности пошевелиться и жутком видении чудовища, сидящего на груди, которое пришло, чтобы «замарать его тело». По его собственным словам, этот человек не знал, что видит сон, будучи совершенно уверен, что бодрствует. Он говорил, что провел худшую ночь в своей жизни и еще долго потом боялся засыпать. Это было очень похоже на рассказ Фредерика о Викторе.
В ответах на его пост один из пользователей предлагал ему пройти по ссылке. Абигэль кликнула на нее и вышла на сайт фаната сверхъестественного.
Рубрика «Демонология».
В трубе, идущей от радиатора прямо у ее ног, затрещало, и Абигэль вздрогнула. Она решила включить полный свет, не из страха, но… В кухне она налила себе стакан воды и ощутила легкое головокружение. В горле опять появился вкус соли. Не удержавшись, она снова взглянула на морозильник и открыла его, просто чтобы проверить. Она казалась себе глупой, как глупым казалось ей колоть себя иголкой. Ее кошмары вторгались в реальность и начинали руководить ее действиями. Пятьдесят лет назад Безумная Вдовушка раскрыла бы вам объятия и за меньшее.
Она вернулась на сайт, посвященный сверхъестественному. Наткнулась на рубрику под названием «Нападение невидимок». Текст, связанный с демонами сна: инкубами и суккубами.
Инкубы, демоны-самцы, нападали в основном на спящих женщин, а суккубы – на мужчин. По словам пользователя, вера в них существовала во все времена, от Древней Греции до наших дней. Очевидно, автор в них крепко верил и приводил десятки свидетельств людей, которые воочию видели и подвергались нападению этих демонов. Без конца приводились одни и те же симптомы: лежа в постели, жертвы не могли шевельнуться, когда приходили демоны. Одним из немногих способов бороться с ними было спеть гимн, перед тем как уснуть: тот самый, что был написан в доме с привидениями в Лон-Пляж.
Продолжая свои поиски, Абигэль вдруг почувствовала чью-то руку на своем плече. Она вскрикнула:
– Черт, Фред! Ты меня напугал!
Ее друг стоял позади, полузакрыв глаза, с отпечатком подушки на щеке.
– Пятый час утра, Абигэль… Что ты делаешь?
– Я нашла. Фразы со стены дома с привидениями – это гимн, который надо петь, перед тем как уснуть. Он отгоняет демонов сна, инкубов и суккубов.
– Боже мой…
– Послушай меня! По легендам и верованиям, эти демоны появляются, когда их жертвы становятся уязвимы, засыпая. Они входят в их спальню, чтобы надругаться над ними сексуально или… посмотри, здесь написано.
– Они давят им на грудь, чтобы задушить.
– В точности то, что ты говорил мне про Виктора. Пользователи рассказывают, что пережили подобные нападения, свидетельств масса, Фред! Ты читал «Орля» Мопассана?
– Как все.
– Послушай, что он пишет: «Я прекрасно чувствую, что лежу и сплю. … Я чувствую также, что кто-то приближается ко мне, смотрит на меня, трогает меня, вскакивает на кровать, становится коленями мне на грудь. … Я сопротивляюсь, но связан той страшной немощью, что парализует нас во сне. … …задыхаясь, делаю невероятные усилия, чтобы повернуться, сбросить с себя существо, которое давит и душит меня, – и не могу!»[31] В некоторых жизнеописаниях говорится, что Мопассан действительно переживал такое во время паралича сна. Он видел демонов.
Фредерик помнил глаза Виктора, видевшие что-то, его вдавленную грудь. Его самого бросило в дрожь, и он поймал себя на том, что осматривает комнату, которая, однако, была пуста. Демон. Он ткнул пальцем в линк «Картинки»:
– Покажи-ка мне, как выглядят эти демоны.
Абигэль кликнула. Суккубы были женщинами с дьявольскими лицами, инкубы же имели разные обличья, но наиболее часто встречающееся было смесью лисицы, обезьяны и козла, с рожками и острыми ушами… На одной картинке инкуб человеческого роста сидел на груди спящей женщины и смотрел на нее похотливыми глазами.
Фредерик наклонился вперед, а Абигэль откинулась в кресле, взявшись рукой за лоб.
– У него козлиные ноги… копыта… и когтистые руки.
– Я его уже видела, Фред. Я видела этого инкуба.
– Что ты плетешь?
– В вечер аварии. Мое гипнагогическое видение… Я видела странное существо, пересекавшее дорогу. Был туман, но… мне представилась смесь лисицы и человека, не пойми что. Теперь я уверена: вот это я видела. Вот такого инкуба. Демона сна.
Демоны на экране были нарисованы Гогеном, Курбе, Абильгором[32]. Они прошли сквозь века. Каждый раз были конкретные и серьезные свидетельства людей, панически боявшихся засыпать, которые описывали их с большой точностью.
– Мы лопухнулись. Фредди не оборотень, который приходит к детям по ночам, чтобы их наказать, тут совсем другое. Его должны были бы звать Самаэль или Лилу, потому что он мнит себя инкубом. Это его я видела в ночь аварии. Фредди, в лисьей маске на лице и с когтями на руках. Это не было гипнагогическое видение.
– Ты говорила мне, что твой отец ничего не видел.
– Может быть, он просто не обратил внимания и вообще толком не смотрел на дорогу. Он где-то витал, погруженный в свои мысли. Естественно – притом что он собирался сделать.