Но теперь эту дверь надо закрыть крепко-накрепко.
– Тесса, когда заснешь, иди в лес за школой. Спрячься среди деревьев и жди меня. Я тебя найду.
– Идти в лес, – на выдохе повторяет она.
– Я скоро буду, – уверяю я. Начинает покалывать конечности. – И тебя в обиду не дам.
Она смотрит на меня сквозь полуопущенные веки, а потом погружается в глубокий сон.
В дверях комнаты появляется Грейди.
Мои веки отяжелели.
– Он примет большую дозу, так что будет сильнее. – Язык начинает заплетаться, и я глотаю слова.
– А ты будь умнее, – отвечает Грейди. – Сама только что сказала Тессе, что в первую вашу встречу не принимала «Дексид». Используй это. Возможно, «Дексид» нужен, чтобы контролировать других людей. Но дать Уэсу отпор ты можешь. Вы оба – особенные. И действительно связаны. И пока он распускает нюни по этому поводу, ты можешь этим воспользоваться. Чтобы получить преимущество, используй те знания, которых нет у него. А ну-ка повтори!
– Мне не нужен «Дексид», чтобы добраться до него, – с трудом бормочу я, устраиваясь рядом с Тессой.
Грейди кивает.
– Железнодорожный вокзал ненастоящий.
Он становится возле меня на колени.
– Природный ландшафт там отсутствует. На строения тоже не обращай внимания. Это просто упорядочивает то, что ты не понимаешь. Не надо зависеть от окружения. Прорывайся. Уэс считает, что действует вне рамок. Но ты-то знаешь, что рамок просто нет.
Я мигаю все реже.
– Я видел тебя на поле, Сара. – Я слышу голос Грейди, но как-то издалека, словно он говорит с противоположного конца тоннеля. – Ты бестия! Так сотри его в порошок.
У меня закрываются глаза.
И я сплю.
Глава двадцать четвертая
Хлоп глазами – темнота
Хлоп – туман
Хлоп – свет, тусклый и далекий
Хлоп – теперь немного ярче
Хлоп – сияющий, ослепительный
Хлоп – наверное, прожектор
Хлоп – наверное, смотрю на солнце
Хлоп – похоже, сейчас ослепну
Хлоп – мне слепит глаза
Хлоп – мне СЛЕПИТ глаза
Хлоп – это…
<вдох>
Я жадно хватаю воздух, словно всплыла на поверхность, пробыв под водой слишком долго. Заслонив глаза от слепящих фар поезда, спотыкаясь о металлические рельсы, добредаю до стены и облокачиваюсь.
Нужно время, чтобы сориентироваться на местности. Я в тоннелях Центрального вокзала, прямо на путях поезда на холостом ходу… вымышленного поезда. Если собраться, я его не увижу. Не думай вне рамок. Вспомни, что их просто нет. Концентрирую внимание на дыхании, затуманивается взгляд. Никакого давления, переживаний, ничто не запирает, ничто не сдерживает.
Исчезает поезд.
Тают стены.
Я стою в плотном сизом тумане из того сна, в котором впервые увидела Уэса. Еще до «Дексида». В ту ночь я пыталась убить Джиджи. Вокруг ничего, кроме подернутой дымкой пустоты, которая когда-то наводила на меня скуку. Скуку! Что бы я сейчас только не отдала за столь дежурную жалобу.
Пробираюсь сквозь небытие, как вдруг замечаю какой-то отблеск справа перед собой. Дверь. Светится, чуть мерцает. И еще одна напротив, слева, а еще одна позади. Целый коридор сновидений, которые только и ждут меня. Уэс накачал всех этих людей. Сколько их здесь? И где он сам? Где Тесса?
Тесса. Привязать надо было. Почему я не попросила Грейди ее привязать? Я так умоталась, все мысли были только об Уэсе. Если бы я не забыла, Тесса была бы в безопасности. Я смотрю на мерцающие вокруг двери. Но это не спасло бы остальных. Что приготовил им Уэс?
Останавливаюсь у ближайшей двери. Выцветшего коричневато-красного цвета, полуприкрыта. Руки сами тянутся к ручке, но я останавливаюсь на полпути. Воздух вокруг накаляется, туман сгущается. Нос щекочет непонятный запах… Какая-то гниль, что ли? Уши закладывает от низкого рычания.
Меня пробирает первобытный страх, и железнодорожный вокзал – вокзал Уэса – восстанавливается сам собой. Я внутри вагона, но не во сне, смотрю прямо в изуродованное лицо голодного Головешки.
Пячусь назад, утыкаясь в стекло раздвижной тамбурной двери. Головешка смотрит прямо на меня, заглядывает в душу и щерится. Все кончено… Некуда идти, негде спрятаться… Я в миллиметре от монстра, который может помешать мне остановить Уэса. Не будет даже шанса попытаться… К нападению я готова.
Но Головешка меня не хватает.
Он фыркает носом, как лошадь морозным утром. А потом встает на посту в дверях, ведущих в сон.
Пронесло…
Но почему?
Почему он меня не сожрал, не остановил, пока я не добралась до какого-нибудь сновидца? Я стою в коридоре вагона и наблюдаю, как Головешка обходит дозором этот сон. Каждый раз проходя мимо двери, он отмечает, что я еще здесь, но не делает и шага в мою сторону. Он играет от обороны, удерживая ее линию. Защищая сновидца, он ждет кого-то более опасного, чем я.
– Только не это, Уэс, – шепчу я. – Сколько таблеток ты принял?
Я оглядываю поезд и хватаюсь за голову. Вагон пуст. Ни единого пассажира. Везде валяется мусор, бумажки, стены изуродованы граффити. Это не тот знакомый мне блестящий вагон. Это место отравлено. И я бегу вперед.
Прохожу мимо дверей в купе. Некоторые из них закрыты, но большинство либо приоткрыты, либо настежь распахнуты. Внутри открываются разные картины. Но все с участием ребят из моей школы.
В одном купе Триша Голдмарк удирает через обледеневший лес от окровавленного маньяка, в другом – любовь моей юности, точнее, шестого класса – Денни Крингл разгуливает по кишащему крокодилами болоту. Напротив рыдает Криста, продававшая выпечку, а какой-то мутант, пакуссвинья-женщина, один за другим пихает ей в рот шоколадные кексы. По вымазанному шоколадом лицу текут слезы. И тут в проеме двери, ведущей в кошмар, появляется Головешка.
Кошмары – вот что творится кругом. Кошмары, потому что во снах присутствуют Головешки, их порочное естество заражает подсознание спящего. За это тоже стоит поблагодарить меня и Уэса…
Уэс. Где же он?
Выкидываю все мысли, стараюсь не фокусировать зрение, смотреть сквозь поезд. Краем глаза вижу рядом какое-то свечение, оно отплясывает как во сне Джейми. Оборачиваюсь в надежде, что оно приведет меня к Уэсу, в надежде, что оно поможет понять, зачем он все это делает.
Не успеваю и шага сделать, в бесплотном тумане материализуется какой-то предмет, появляется… рука. Она толкает меня в грудь. Я падаю на землю с громким «ой». Стены поезда внезапно возвращаются на место, запирая меня, и в этот момент замечаю Уэса. Он становится рядом со мной на колени, пока я перевожу дух.
– Ты пришла! – пылко говорит он.
– А у меня был выбор? – скрипя зубами, спрашиваю я.
Рывком сажусь, придвигаюсь поближе ко сну Кристы, Головешке и всему прочему. Хочу увеличить расстояние, насколько это возможно, между собой и настоящим чудовищем.
– Сколько людей ты накачал, Уэс?
– Не считал, – пожимает он плечами. – Я отдал это на откуп печенюшным богам. Но постарался, – добавляет он лукаво и игриво, – чтобы пара важных гостей приглашение получила точно.
На его лице появляется озорная ухмылка, и я прихожу в бешенство.
– Сколько сама съела, пока поняла?
Молчу.
Его когда-то волнующая меня, но теперь лишь раздражающая ухмылка все шире.
– Да ладно, Сара. Признайся. Ты рада здесь оказаться. Ты хотела прийти. Тебе нравится здесь быть. Быть со мной…
– Я здесь не ради тебя, – цежу сквозь зубы.
Его бесконечный рефрен уже достал. И хотя я успеваю закрыть рот, не назвав имени, вижу, как в его глазах мелькает догадка. Вот дура.
– Тесса! – у него вырывается радостный крик. – Так здесь Тесса?
– Нет, – вру я.
Усмехнувшись, Уэс начинает осматривать двери.
– Интересно, как к ней попасть?
Накатывает до боли знакомая паника.
– Уэс, не трогай ее!
Бесполезно.
– Прям музыка для души! Формально ведь это ты дала ей печенья с начинкой. Не я. То есть попала она сюда исключительно по твоей вине. – Он поворачивается ко мне лицом. – Но если хочешь, можем договориться.
– Как? – напрягаюсь я.
– Я обменяю всех этих беззащитных бедняжек – обещаю: ни один волосок не упадет с их невинных головок, – если уступишь мне Тессу. – Его глаза теперь как щелочки, улыбка исчезает. – Я брошу ее посередине неосвещенной магистрали в четыре утра, а может, она будет пить касторку, литр за литром, пока не лопнут все кровеносные сосуды в выпученных глазах. Я буду пинать ее спящее тельце, буду делать все, что в голову взбредет, а ты и пальцем не пошевелишь. Смотреть разрешаю.
– Да пошел ты! – кидаю ему я.
– Повторяешься, – огрызается он в ответ.
Смотрит на меня свысока, вместо страсти в глазах омерзение.
– Пришло время двигаться дальше. У нас, конечно, все было прикольно, но воображения тебе не хватает. Досадно… Я мыслю широко, а ты циклишься на какой-то ерунде. Как там Эмерсон говорил? «Бессмысленное постоянство есть признак скудости ума».
– Точно, – презрительно усмехаюсь я. – Потому что я не собираюсь калечить людей ради забавы. Знаю, мамочка с отчимом тебя не сильно любили, но не находишь, что крушить все на своем пути немного банальный способ поистерить по этому поводу?
– Господи, какая зануда!.. – Он разворачивается и идет по проходу.
Вскакиваю на ноги и спешу за ним. Если больше нет вариантов, то хотя бы его приторможу. Чем больше я удерживаю его внимание, тем меньше времени у него остается на то, чтобы найти Тессу.
– Что, если это не ты, Уэс? Что, если ты так себя ведешь из-за «Дексида»? Я помню, какие странные были ощущения после того, как мы приняли четыре таблетки. Я была не в себе. Лекарство повлияло на способность мыслить здраво. Я хотела сделать такое, чего никогда бы…