- Светлый день, георт.
Его узнавали теперь всегда. Не герой, не знаменитый полководец - он незаметно для себя приобрел известность, сравнимую с известностью самого хорла. Сарбаху кланялись, сарбаху оказывали все приличествующие знаки внимания… сарбаху эта известность казалась камнем на плечах, она давила и мешала свободно дышать. Серому не льстила слава правой руки хорла, он предпочел бы оставаться его тенью. Увы, это отныне исключалось. А сам Бьер-Рик лишь посмеивался, замечая недовольство своего "стотысячника". Его оно забавляло. Впрочем, иногда Харту казалось, что неприятная ему известность - своего рода месть хорла, наказание за неудачу. Ту, прошлую…
Он спросил у издаров, верно ли едет. В ответ услышал: да, великий хорл со своей свитой действительно занял один из домов в самом центре Малого города, недалеко отсюда и именно в том направлении, куда едет георт.
- Вам бы отдохнуть, достойные, - бросил Харт, уже собравшийся двигаться дальше.
Целители переглянулись, и один из них выдавил с явной неохотой:
- Много работы, георт. Сейчас позволить себе сон - значит позволить умереть двум-трём раненым.
В этот самый миг из шатра донесся чей-то громкий тревожный голос и оба мага, поспешно поклонившись, вновь исчезли за белым пологом.
- Странное занятие, - заметил подъехавший ближе Зарх. - Благое дело - исцелять раны воина, но я видел, как они, зачастую, возвращают к жизни не бойцов, а калек. Какой в этом смысл?
- Некоторые мудрецы утверждают, что смысл есть во всем. - Харт отвел задумчивый взгляд от входа в шатер. - просто этот смысл нередко от нас ускользает.
Зарх усмехнулся.
- Так утверждают не мудрецы, а умники. Я знаю одно: мы с этими двоими слишком отличны, нам никогда не понять друг друга.
- Но это не значит, что они не заслуживают уважения.
Эндра-ши почувствовал в голосе кош-кевора дуновение ледяного ветерка и благоразумно замолчал. Иногда на Серого что-то находило и он раздражался по, казалось бы, совершенно невинным поводам. На памяти Зарха никто еще не лишался при этом головы, Серый даже не поднимал тона, но немногочисленные его приближенные и ученики всерьез опасались подобных вспышек. В гневе Харт не пылал, не терял голову, напротив - концентрировался, превращал свой рассудок в лед и действовал предельно расчетливо и жестко. Его спокойная, отполированная до стального блеска ярость была куда страшнее лютого звериного бешенства.
В полном молчании сарбах и сопровождавшая его небольшая группа бойцов Арда Теней пересекли площадь и обогнули здание гильдийной палаты. С заднего крыльца импровизированного госпиталя выносили трупы. Их укладывали прямо на утоптанный снег и двое немолодых кальиров ловко пеленали мертвых в плотную материю. Не меньше пятнадцати белых "коконов" лежало на заднем дворе, ожидая повозок и погребального огня. Определенно, северной армии досталось изрядно, раз уж спустя почти трое суток, несмотря на усилия лекарей, продолжали умирать тяжелораненые воины.
- Хорл занят, - неуверенно заявил гвардеец, стоявший на страже при входе в дом. Двое его товарищей пытались сделать вид, что их не существует в этом месте и этом времени.
- Я не могу войти? - негромко уточнил Харт, разглядывая преградившего ему путь солдата. Солдат был еще молод и явно из новичков - прежде его в охране Бьер-Рика он не видел.
- Хорл приказал никого не впускать к нему, - гвардеец, кажется, был в отчаянии.
- Он приказывал не впускать меня?
- Н-нет… нет, георт, он приказал не впускать никого.
- Я похож на никого?
За спиной отчетливо фыркнул Зарх.
- Э-э-э… - гвардеец оторопело моргнул.
- Вот видишь, - подвел итог его колебаниям Харт. - Значит, я вхожу.
Он обошел вконец растерянного солдата и, быстро поднявшись по всходу, толкнул створки дверей. Бьер-Рик выбрал для своей ставки дом большой и достаточно богатый, чтобы предположить, что владел им прежде не простой торговец. Просторная прихожая освещалась десятком ярких масляных ламп, свет которых отражался от зеркал в полированных, покрытых изящной резьбой рамах. На узких каменных полках стояли вазы из флаваркской керамики и нермского цветного стекла, под ногами похрустывали пестрые циновки работы столичных мастеров.
Харт шел нарочито громко, все же появляться перед хорлом совсем уж неожиданно не стоило. И голос, донесшийся из глубины дома, дал ему понять, что его маленькая предосторожность оказалась нелишней.
- Кровь ронтов, либо Мелеар-Рах вдруг решил сдать свою столицу без боя, либо наконец-то прибыл мой верный сарбах! Как бы там ни было, стой где стоишь!
Короткая пауза, во время которой Серый едва успел замедлить шаг, и небольшая поправка с ноткой сожаления в голосе:
- Хотя, сарбах может и войти… чего уж…
Похоже, это была спальня хозяина дома - темное дерево стен переливалось затейливой резьбой, жарко пылал небольшой камин, облицованный полированным черным базальтом, а посреди комнаты ворохом лежали пушистые шкуры, из которых выглядывала симпатичная женская головка. В головке этой Харт без большого удивления узнал Бьорналь, время от времени появлявшуюся в ставке хорла с "особо важными" посланиями от командующей Западной армией. Сам Бьер-Рик уже был на ногах - совершенно голый и слегка растрепанный. Увидев Серого, он хмыкнул и, подхватив с пола теплый меховой плащ, обернул его вокруг пояса соорудив что-то вроде экзотической юбки.
- Идем, - кивнул хорл и направился к другой двери, повидимому ведущей в заднюю комнату. Проем закрывал полог из плотной бархатистой ткани. Откинув его, Бьер-Рик исчез внутри. Харт прошел следом, провожаемый крайне недовольным взглядом двух бледных изумрудов девичьих глаз.
За пологом действительно обнаружилась небольшая комнатка с единственным круглым окном в потолке, через которое в помещение лился неяркий свет пасмурного дня. Пол здесь устилал толстый ковер, посреди которого, в окружении подушек и валиков для сидения, стоял обеденный столик темного дерева. Взгляд поневоле притянул запеченный окорок урда, уютно устроившийся на большом серебряном блюде среди чаш, кувшинов и ваз. В воздухе витала изумительная смесь запахов жареного мяса и душистого бьяни.
Харт тут же вспомнил, что не ел с прошлого вечера. Способность подолгу обходиться без еды и питья вовсе не означала, что есть и пить ему никогда не хотелось. Присаживаясь за стол, он заметил, что край драгоценного блюда жестоко искалечен вбитым в него кинжалом, лезвие которого глубоко ушло в массивную столешницу. Так-так… Хорл недавно изволил сильно гневаться? Любопытно, из-за чего?
Бьер-Рик, между тем, наклонился и взял со стола наполовину полную рубиновой жидкостью стеклянную чашу. Он отпил глоток и выразительно сощурился, демонстрируя удовольствие.
- Попробуй, оно того стоит. Вообще-то нолк-ланы мало смыслят в хмельном, их жиденькие настои, хотя временами и неплохо бодрят, остаются при том сущей дрянью. Но это…
Хорл снова пригубил и, смакуя, покатал во рту рубиновую жидкость. Вдохнул аромат.
- "Эхо Мардкьега" - приятное исключение из правила. Между прочим, двадцать цирхов серебром за меру. Лично Тервал-Рах прислал мне два бочонка с заверениями своего почтения. Два бочонка "Эха"! Это же по нынешним временам целое состояние! Ну, как тут не поверить в искреннее уважение наместника… Кстати, помнишь его?
Харт, чуть помедлив, уверенно кивнул.
- Акихар Гард-Гьердский. Такой полноватый и кривоногий.
- Верно, он самый. У него большая доля в медных и серебряных рудниках Северного нагорья, ремесленные союзы Гард-Гьерда скуплены им на корню. Торгует, подлец, по всему Арку и не горюет. Думается, он ныне один из богатейших фэйюров Долины, к тому же еще родовит и горд до самозабвения. А еще у него дочка есть. Двадцать лет ей, как раз на выданье. Папа дочурку холит и лелеет, но замуж отдаст… коли случай хороший представится.
- Говорят, девица недурна собой.
- Недурна, - Бьер-Рик выплюнул слово одобрения почти с отвращением, словно кусок протухшего мяса. - И то верно, что недурна. Не в папочку лицом уродилась - сущий цветок. К тому же Тервал-Рах готов подкрепить союз дочери с достойным фэйюром полумиллионом золотых цирхов. Можешь себе представить, Харт? Да на такие деньги я мог бы еще год воевать, не беспокоясь о расходах!
Серый молча слушал, не задавая глупых вопросов. Хорл говорил с насмешливой иронией, но было заметно, что он с трудом сдерживает злость.
- Представь себе, как забавно - этот мешок с золотом присылает дней пять назад целый обоз оружия. Мечи, щиты, наконечники для стрел, "пластинчатки"… все - высшего качества ковки, новенькое, только из кузниц. И все это - не за звонкие цирхи, даже не в долг, а так, безвозмездно, с пожеланиями наискорейшей победы и "заверениями почтения". А лично для меня - два бочонка зелья, цена которому мало не треть этих возов. И еще - вот эту железку.
Хорл кивнул на пробивший блюдо и стол кинжал.
- Это "бронзовая сталь" из Ворхейда. Ей вовсе цены нет. Что скажешь?
- Щедрость Тервал-Раха на удивление велика.
- Велика… - Хорл скривился. - Ты хоть имеешь представление, чего нам стоит эта война? Лучше не пытайся подсчитать, даже тебе дурно станет, хоть над тобой блеск золота и не властен. Благо я сам все подсчитывал не далее как вчера. Очень примерно подсчитывал, наспех, но и того довольно, чтобы итог подвести: до того как снег сойдет, Долина должна быть в моих руках, иначе не хватит ни цирхов, ни зерна. К весне я расплачусь с сэй-горами и отправлю их обратно за Большую Брешь. Если не расплачусь весной, значит не расплачусь уже никогда.
- А как же гарантии Древних? - рискнул напомнить Харт. Тема эта в последнее время стала весьма скользкой, особенно при нынешнем душевном состоянии хорла. Однако взрыва не последовало - Бьер-Рик лишь залпом допил драгоценный напиток и швырнул опустевшую чашу на ковер.
- С тех пор, как Геверх снова пропал, прошло уже Тши-Хат знает сколько дней, а от него нет никаких известий. Чем больше проходит времени, тем больше я понимаю, что рассчитывать следует только на себя. Этому чужаку и его хозяевам нужны лишь башни, построенные в срок, до наших забот им дела мало. Может, они и помогут, случись что-то непредвиденное, но я уж лучше стану надеяться на твой клинок, чем на их "гарантии".