- Я не хотела, чтобы из-за меня кого-то наказывали!
- А я и не обещал наказать парня, это уж ты сама решила.
Похоже, у девчонки перехватило дыхание. Во всяком случае она больше не кричала, а только метала зеленые молнии исподлобья и дышала, как будто сама только что вернулась с "озерной тропы". Потом её взгляд погас. "Ну и в Яму вас всех", - буркнула она и снова уставилась на свои колени. С таким видом, что, кажется, начни Серый резать при ней на кусочки того же Бларта, она больше слова не скажет в его защиту. Упрямица, однако. Ну, что ж…
- Встань и иди со мной.
Она подчинилась. Покорность её тоже была своего рода протестом. Безучастность и показное равнодушие к собственной судьбе. Маска, за которой она пряталась все эти дни.
Вот только образ мученицы пропадал втуне, никто будто и не заметил её появление во дворе, разве что Галель на миг отвлеклась от починки сапога и взглянула на девчонку с холодным интересом. Как на выросший посреди ухоженной грядки сорняк: "Что это оно здесь делает? Зачем выросло?"
- Идём.
Шагая через залитый светом двор обратно к форту, Харт заметил, что девушка щурится и недовольно поджимает губы. Похоже, весеннее сияние Мирры ей тоже было не по вкусу. Родственная душа? Было бы забавно, окажись это так…
- Предпочитаешь ночную темноту?
На невинный, в сущности, вопрос девчонка огрызнулась с неожиданной злостью:
- А ты, вижу, привык всех судить по себе!
- Не вижу особых причин ненавидеть меня, - холодно произнес Харт. - Скорее уж я вправе ожидать благодарность. Если бы я не увез тебя из Фельтонга, это наверняка сделал бы Фри-Браш. И уж поверь мне, он не стал бы терпеть столько дней твои детские игры.
- Не строй из себя благодетеля, - фыркнула девчонка, презрительно кривя губы. - Ты что же, и Кермаля убил, чтобы спасти меня?
- Кермаль жив. Ни к чему бросаться пустыми обвинениями.
Похоже, новость её ошеломила. По меньшей мере - озадачила. Впрочем, нашлась она довольно быстро:
- Значит, ты унизил его во второй раз. Он рассказывал о ваших обычаях: ты не дал ему смерти в бою, значит не дал и уважения.
- Нет обычаев на вечные времена. Каждый из них следует нарушить в свой срок. Я сохранил жизнь Кермалю не потому, что хотел унизить его, а потому, что хотел сохранить ему жизнь. Удивлена?
Девушка не ответила. Они уже успели подняться на второй этаж форта и Харт посторонился, пропуская её в комнату, которую никто не охранял. Кивнул Зарху, мол "останься здесь". И тоже вошёл.
Девушка с заметной опаской огляделась по сторонам. Небольшая комната, квадратная, без окон, плохо освещённая - дневной свет просачивался лишь через узкую бойницу в стене. Чего бы там ни навоображала себе пленница, она не увидела здесь ни пыточных дел мастера, ни зловещих приспособлений для вытягивания признаний из строптивцев. Даже на обычную камеру комната походила мало - стойки для оружия и доспехов вдоль стены больше наводили на мысли о пустующем арсенале. Правда, использовался этот арсенал определенно не по назначению - в дальнем углу, прямо под бойницей, была устроена лежанка: толстая циновка и ворох одеял. Рядом на полу стояли кувшин и миска с чем-то съестным.
- Что ж, не так плохо, - заметила с иронией девчонка.
Удивлённый Харт обернулся, а в следующий миг пришло понимание: она и впрямь решила, что для неё устроили тут собственную одиночную камеру. Вот же дурочка…
Разочаровать пленницу он, впрочем, не успел. При звуке её голоса ворох одеял зашевелился и развернулся, напомнив своим видом лопнувший кокон какого-то чудовищного насекомого. Лежащий до этого в полной неподвижности фэйюр сел на постели, повернув к вошедшим осунувшееся лицо. Луч света, косо падавший через бойницу, вспыхнул в его всклокоченных волосах закатным пламенем.
- Кто здесь? - вопрос треснул нездоровой хрипотцой. - Кто?…
- Мне передали, ты опять ничего не ешь, - Харт произнес это со всей возможной холодностью, даже "подмешал" в интонации немного презрения. - Надеюсь, мне не придется снова приказывать кормить тебя насильно?
- Просто не голоден я, - фэйюр с огненными волосами выглядел необычно растерянным и всё всматривался в пространство перед собой.
- Ты ведь не один, Серый… кто с тобой?
Тут девчонка качнулась вперед… затем - назад… Казалось - у нее перехватило дыхание. Она хотела что-то сказать, но из груди вырвался только сдавленный всхлип:
- А-а-ант!…
И - словно в спину ей ударила тетива баллисты, бросив живое тело через всю комнату.
- Ры-ы-ыжий!… Родненький!… Живо-о-ой!…
Харт, едва успевший уклониться, чтобы не оказаться сбитым с ног, смотрел с некоторой оторопью на то, как обнимаются, захлебываясь эмоциями и слезами, два его пленника. Он вдруг почувствовал себя абсолютно лишним здесь. Даже злость разобрала: "Какого ронта?! Я здесь хозяин, в конце-концов! А они, спирово семя, не просто гости мои!…"
- Вэр!… Вэр!… Откуда ты?! Здесь…
- Неважно, Рыженький! Всё неважно! Получилось уж так… Но ты-то… Дурила эдакий! Я ведь не сомневалась, что убили тебя!…
- Убили… Да… лучше бы убили, Вэр…
- Что же ты такое говоришь, глупый кальир! Да что ты…
Девчонка внезапно осеклась, вглядываясь в лицо друга. Харт увидел, как напряжение сковало её спину, как задрожали руки на плечах рыжеволосого.
- Ант… как же это… Рыжий…
- Вот так вот, Вэр, - кривая неестественная улыбка исказило лицо, на котором тускло блестели незрячие глаза. - Выходит, вот, что я больше не могу тебя увидеть, Дикая. Так жаль…
Чёртово солнце. Солнце мира, где никогда не слышали о Солнце. Харт хорошо понимал - дело не в особой чувствительности глаз, дело в нём самом. Эта нелюбовь к яркому свету - она внутри него. Фобия? Пусть так… В темноте он был рыбой, скользящей в родной стихии, темнота придавала ему уверенность, она обнимала как плащ, укутывала, защищала. На ярком свету он оказывался будто нагим - и это не было наготой воина, способного голыми руками убить оружного врага, свет Мирры раздевал до наготы младенца - беспомощной, беззащитной… Он ненавидел ещё то солнце, которое называлось Солнцем, а перестав быть человеком, возненавидел и это. Ард Теней… как было символично - стать одним из тех, кто выбрал своим символом сумеречное пространство между светом и тьмой.
Он сосредоточился и привычным усилием ушел в Тень, хотя знал - это не поможет. Тень была лишь иллюзией, она могла скрыть его лицо от любых глаз, но не от слепящего пристального взгляда небесного ока.
Запрокинув голову, Серый уставился в этот огромный немигающий глаз, до слёз удерживая открытыми собственные глаза. "Ну, что, светило? Вот он я! Весь перед тобой, открыт и недвижим! Смотри! Бей! Лупи!…"
- Харт, - негромко позвали его сзади, отрывая от беззвучного и безнадежного поединка с небом. Кто осмелился? Зарх… верный и надежный, всегда прикрывающий спину, когда это нужно. Тень Тени.
Он заставил раствориться без следа иллюзорный сумрак, скопившийся под капюшоном, и повернулся.
- Что делать с ними? Стоит ли оставлять их вместе?
- Эти дети, они никуда не денутся. К тому же один из них слепой.
- И ослабевший от голода, - мрачно добавил Зарх.
Харт приподнял бровь, демонстрируя удивление.
- Что тебе не по душе, друг мой?
- Если он не хочет жить, почему ты не дашь ему умереть?
- Умереть… Когда-то я заставил тебя понять, что ты можешь стать чем-то большим, чем казалось тебе самому.
Эндра-ши поклонился, не опуская глаз.
- Я всегда буду это помнить, наставник… Но нельзя заставить жить.
"И в самом деле, - подумал Харт, - разве можно заставить жить? Или хотя бы убедить в том, что жизнь не потеряла для тебя смысла? Когда ты ощущаешь свою ущербность… бесполезность… невозможность даже просто вернуться к тому, что ты представлял собой всего один шаг назад. Это крах всего: надежд, мечтаний, устремлений. Это - как смерть… Нет, это - хуже смерти."
- Ты прав, Зарх, - сказал он спокойно, - не стоит оттягивать неизбежное.
Они все так же сидели рядом, как и в тот момент, когда он их оставил.
- Идём, - сказал Харт. - Оба вставайте и идите за мной.
Вопросов они не стали задавать. Девушка помогла подняться пареньку и начала его одевать.
- Ему не понадобится теплая одежда, - бросил Серый. - Здесь недалеко.
Снаружи их уже ждали два десятка эндра-ши, собравшиеся в импровизированный круг. В основном здесь были младшие ученики, для которых происходящее могло стать полезным уроком; но подошло и несколько учеников постарше, даже Галель заинтересовалась, отложила иголку и влилась в ряды зрителей.
Харт вышел в центр круга и подождал пока подойдут пленники.
- Оставь его, - приказал он Вирэль. Девушка смотрела на него как-то испуганно, но решительно и слушаться не торопилась.
- Оставь, Вэр, - Антри сам мягко отстранился и выпрямился, похоже начиная понимать что творится вокруг.
Серый, казалось, пребывал в некоторой задумчивости. Он был расслаблен и совершенно спокоен.
- Скажи мне откровенно, кальир, ты не хочешь жить?
Этого вопроса паренёк явно не ожидал. Его незрячие глаза расширились было, но тут же превратились в две узкие щелочки.
- Да, я не хочу жить, Харт. Мне незачем больше…
- Ант!… - девушка задохнулась эмоциями, сжимая кулаки.
- Вэр! - жестко оборвал её Антри. - Поверь… так нужно.
- У нас есть традиция, - Серый холодно улыбнулся. - Мы не казним, но если воин желает смерти, ему дарят смерть. Почётную смерть в бою.
По его знаку один из молодых учеников, совсем еще мальчишка, подошел к пленнику и вложил ему в руку рукоять эпилеры - легкой и ухватистой, в самый раз для ослабленного тела. Рыжеволосый неуверенно обхватил рукоять пальцами, ощупал, взвесил… и кивнул:
- Годится.
"Молодец, - Харт ощутил укол сожаления. - Жаль парня, мог бы выйти знатный боец".
- Ант, не нужно!… - девушка не бросилась, как можно было ожидать, к кальиру, но закричала отчаянно, надсадно: