"Вряд ли девчонка еще жива, - Антри упорно гнал от себя надоедливые и неприятные мысли, но те с завидным упрямством возвращались к нему снова и снова. - Зачем "пятнистым" простая бандитка? Ножей из леса выманивать? Так Вэр им быстро доказала, чего стоят такие попытки… Доказала на свою голову и головы бедолаг из Калеха… Может, разве, девчонка та красивая была. Тогда шанс еще есть. Шанс найти ее живой… Хотя в этом случае лучше бы нам, пожалуй, найти ее мертвой… Ронтова кровь, лодыжка зудит ужасно!"
Антри изогнулся, с отвращением ощущая, как стекают за шиворот холодные струйки скопившейся в его буйной рыжей шевелюре воды. Просунув руку поглубже в сапог, он начал судорожно скрести зудящее место. Там, под штаниной, прятался длинный светлый шрам, частенько напоминавший о себе, особенно в непогоду. О себе и о годах учебы в крепости, а еще о…
Странный звук донесся до его ушей. То ли шорох, то ли скрип… Смех, что ли? Возмущенный Антри резко повернулся и метнул в сторону наглой девицы, столь бесстыдно насмехающейся над ним, убийственный взгляд… Взгляд, самонадеянной яростно-бестолковой волной, разбился о твердь неподдельно серьезных глаз, на дне которых ледяными иглами стыло напряжение.
Только тогда он понял, что услышанные им звуки не могли быть смехом. И доносились они вовсе не от Вирэль, а от скрытой густым подлеском крепости. И были эти звуки ничем иным, как скрипом открывающихся крепостных ворот.
- Х-хэс-с! Х-хэ-эс-с-с! - послышалось совсем уж неподалеку. Антри уткнулся носом в траву, чувствуя как ползет под подбородком превратившаяся в жидкую грязь земля, и замер, напрягая для броска продрогшее тело.
Быстро движущиеся силуэты мелькнули за кустами, скрывающими Вирэль, а в следующее мгновение они оказались прямо перед ним, на дороге. Сквозь просвет в листве Антри успел насчитать восемь пар чешуйчатых лап, взорвавших дорогу фонтанами грязной воды. Потом отряд неизвестных всадников умчался в дождь и сгущающийся сумрак и он позволил себе немного расслабиться.
"Слишком много их было, - подумал он с запоздалой досадой. - Восьмерых втроем быстро не уложишь. Хоть один, да вырвется. А предупрежденная крепость - это верная западня."
После событий в Калех Антри не мог себе даже представить, что отряд из восьми вражеских бойцов может иметь перед их троицей хоть какое-то преимущество в схватке. Один только хальгир стоит целого десятка…
Он невольно вздрогнул, когда с той стороны дороги метнулась темная фигура и, с хрустом смяв промокшие кусты, шлепнулась на землю между Антри и Вирэль… Хотя кто это еще мог быть, кроме Эки-Ра?
- Ты разглядела их, Вэр? - бросил хальгир, устраиваясь в мокрых зарослях под не утихающим дождем с таким видом, будто это был ворох сухих одеял у источающего тепло камина.
- Плохо, - буркнула в ответ девушка. - Восемь всадников на спирах. Все, похоже, серьезно вооружены.
- А серого запомнила? - спросил Эки-Ра.
- Серого… - Вирэль, помолчала немного, а потом все же сказала, неохотно давя из себя слова ответа:
- Этого еще как запомнила. Он, когда мимо проносился, в мою сторону глянул… Можешь считать меня полной дурой, Ольк, но мне на миг показалось - он сейчас остановится и… Спиров хвост, род его в яму!
- Мне он тоже не понравился, - озабоченно протянул хальгир. - Странное такое чувство… будто наши дороги разминулись на каких-нибудь несколько шагов. Не сейчас, раньше… И когда-нибудь они все же пересекутся.
"А я ничего не видел, - подосадовал Антри на самого себя, - лапы спиров посчитал - и только. Даже девка эта дикая успела больше разглядеть."
- Надо было напасть на них, - кровожадно заявил он, скрывая раздражение за показной удалью. - Всего-то восемь "пятнистых". Да ты бы их один…
- Не думаю, - хмурый взгляд хальгира заставил Антри замолчать в смущении. - Это были не "пятнистые". И не уверен, что смог бы справиться в одиночку даже с половиной их отряда. Да еще тот серый… Знаете, мне почему-то кажется - нам повезло, что эти восемь покинули крепость. И пока они не вернулись обратно, нужно действовать.
- Но риск, георт… - попытался возразить Антри, несмотря на то, что его сердце при этих словах сладко заныло в предвкушении долгожданного действия.
Вирэль первой поднялась на ноги и с нескрываемым ехидством бросила, не глядя на него:
- Ты был так храбр только что, жалея об уехавшей драке. Уж не потому ли, что она уехала?
Парочку достойных ответов Антри придумал почти мгновенно. Он мысленно произнес их оба на разные лады, представил (не без удовольствия) выражение лица Вэр после того, как она их услышит… И промолчал. Еще чего не хватало - вступать в перепалку с взбалмошной и жгучей на язычок бандиткой… Да еще в двух шагах от стен вражеской цитадели… Да на глазах у хальгира… Да под этим гнусным дождем, чтоб его Мирра до капли высушила!… Да перед делом, в котором, может статься, им с насмешницей придется прикрывать друг другу спину…
Никто не посмел бы обвинить Рыжего в том, что он не помнит добра. Перед ним и сейчас стояло перекошенное лицо сэй-гора, уже готового опустить свою тяжелую секиру на его неловко выставленную правую ногу. Он никак не успевал прикрыть эту ногу клинком, и убрать ее не мог - тоже не успевал… Ничего он тогда не успевал сделать. А вот чужой акрам успел - рухнул с размаху на шлем "пятнистого" обладателя секиры и отшвырнул сэй-гора в сторону раньше, чем тот смог укоротить ногу Антри вдвое…
Нет, никто не посмел бы усомниться в том, что Антри, сын славного десятника городской стражи Вирата, при первой же возможности не вернет долг чести той руке, что сжимала благословенный акрам. Изящной руке с узким запястьем и длинными, обманчиво нежными и хрупкими пальчиками.
Зар-Шами не спалось. Он долго ворочался на своем ложе, в то время как мысли ворочались в его голове. Угрюмые мысли. Скверные. Никак не дающие покоя уставшему телу джартада Кадр-хад, никогда ранее не жаловавшемуся на плохой сон.
"Может, он не вернется? - думал толстяк Зар-Шами. - Может эти недобитые фарсахарами барски из Калех разделаются с ним, как разделались с моим отрядом? Я бы многое отдал этим вольпам из местных лесов… Проклятые твари! Столько бед из-за какой-то ничтожной лесной грязи! Пускай они только избавят меня от Серого, а уж потом я сам избавлюсь от них, даже если для этого мне придется поднять все окрестные гарнизоны! А с Избранным я как-нибудь договорюсь, пожалуй. Нет смысла ссориться с Сыном Огня Вирутха, да еще и приближенным к Бьер-одру… Но Серый должен сдохнуть! Еще ни один из оскорбивших Зар-Шами не оставался безнаказанным!"
Сейчас, когда проклятого барска не было в крепости, страх немного отпустил джартада. Место этого непривычного для Зар-Шами чувства заняла злоба. При одном только воспоминании об унижении, которому его подверг Серый, хотелось отгрызть собственную руку.
Сон улетучился окончательно. Фыркая и бормоча под нос бессвязные ругательства Зар-Шами поднялся и подошел к окну. Взяв с узкого каменного подоконника кувшин, джартад запрокинул голову и начал жадно пить, шумно глотая содержимое сосуда. Увы, этим содержимым была всего-навсего вода. Холодная чистая вода, которую нэкт исправно приносил в покои джартада и ставил на подоконник, чтобы хозяин мог утолить свою ночную жажду, буде таковая возникнет. Исполнительный нэкт…
- Исполнительный нэкт, - пробормотал Зар-Шами, глядя на опустевший до дна кувшин и пытаясь вспомнить давно уже ставшее привычным лицо слуги, перешедшего в его распоряжение вместе с крепостью и всем, что в ней было. Лицо никак не хотело вспоминаться. Все местные были для Зар-Шами на одно лицо. На одно ненавистное лицо…
- Барск, - Зар-Шами скрежетнул зубами, - еще один грязный барск из этой грязной Долины!
Он размахнулся и что есть силы запустил кувшином в противоположную стену комнаты. Обожженная глина жалобно хрустнула, осыпаясь мелкими осколками на деревянные плиты пола.
Любая, даже самая холодная и чистая вода не смогла бы сейчас удовлетворить жажду Зар-Шами. Ибо он жаждал крови… Или забвения. Не знать, не помнить о пережитом страхе и унижении хотя бы до утра…
"Только одну… Нет, даже не одну - только половину. Больше мне не нужно."
Зар-Шами помедлил, раздумывая, потом воровато огляделся по сторонам, будто боялся, что кто-то сможет его увидеть в собственной, запертой изнутри комнате, и быстро направился к камину. Там, под плотно подогнанным куском каменной кладки, у джартада Кадр-хад был устроен маленький тайник, в котором он хранил источник огромного наслаждения и первопричину появления слабой дрожи в некогда крепких руках. Дрожи, которую сам Зар-Шами с сожалением списывал на возраст и полноту, а торговец-кальир, поставляющий сэй-гору литтилк, безошибочно определял как следствие частого употребления своего снадобья.
В коридоре, за дверью личных покоев джартада, послышались шаги. Потом кто-то робко постучал и приглушенный толстыми досками голос позвал встревожено:
- Мелез! Мелез!
Зар-Шами вздрогнул и едва не выронил извлеченный из тайника маленький кожаный сверток.
- Почтенный Зар-Шами! Мелез! - голос из-за двери настойчиво требовал, чтобы он отозвался. Джартад, наконец, узнал этот голос - его звал один из охранников, дежуривших внизу, у лестницы.
- Что еще? - спросил он, пряча за начальственным раздражением облегчение.
- Шум, мелез! Из твоей комнаты донесся странный шум!
- Кувшин разбился. Я захотел пить…
Зар-Шами вдруг понял, что оправдывается. Оправдывается! Перед простым охранником! Да он что, совсем потерял голову из-за своих страхов?!
- Пошел прочь, задница урда! - заорал он с уже настоящими, неподдельными раздражением и злостью. - Прочь, или следующий кувшин разобьется о твою бесполезную деревянную голову! И не смей меня больше будить по пустякам, поганец! Слышишь?!
Охранника за дверью уже не было. Только простучали по коридору торопливые шаги и смолкли где-то в глубине спящего дома. И это правильно - Зар-Шами не строил иллюзий относительно уважения, внушаемого им своим подчиненным, зато был твердо уверен, что те его всерьез опасаются. А по его мнению, у такого сброда как его гарнизонная полутысяча страх - лучшая гарантия беспрекословного повиновения.