– Давно не виделись, джентльмены. Не думал, что увижу вас живыми! – Эджин раскрыл руки в стороны, словно намереваясь обнять.
– Мы опытные, Илая, мы очень опытные. Нас просто так не возьмешь, ты же знаешь! – приятели, напротив, настороженного глядели на собеседника.
– Вы два кретина и долбоеба и сейчас я вижу это совершенно отчетливо. То, как вы в своих историях каким-то образом выживаете, для меня до сих пор остается тайной, – в голосе старого приятеля звучала лишь приязнь и доброе отношение.
– Вот, надо было его еще тогда шлепнуть, в джунглях. А то вырастили, понимаешь, на свою голову. Ричард, он нам хамит. Представляешь? И не боится! – Рей хлопнул Илаю по предплечью, а потом обнял.
– Это я понял еще тогда, когда он книгу опубликовал. Это же надо было такое выдумать: честно осветить ту историю! – Ричард искренне пожал руку бывшего товарища по походу…
– Мы же там сущие звери, добра столько сотворили, так заботились о бедных аборигенах, искренне полюбили, точнее сделали вид, что полюбили! А в итоге утопили! Ричард Гринривер даже для этого речь специальную сочинил! Эджин! Тебе голову местным тусклым солнцем напекло? А вдруг мы сочтем это оскорблением? – недоумевал Ричард, принимая у официанта бутылку.
– Вы взяли деньги, – пожал плечами репортер. Встреча состоялась в одной из рестораций в центре города. За окном катили паровики и плыли облака угольного дыма. Никакая магия воздуха не справлялась с угольной гарью.
– Мы поторопились! – фыркнул Ричард.
– Но взяли вторую часть денег, – в тон ему ответил репортер.
– Это было проще, чем убивать всех, кто прочел книгу, – ответил Рей.
– Ну вот видите, мы все неплохо заработали.
– Кстати, Илая, хоть вы поведайте нам эту безумную историю, каким образом газета опубликовала то странное «народное» письмо? Это же форменное безумие! Главные редактор потерял разум и таким экзотическим способом решил свести счеты с жизнью?
– Можно сказать и так. Редактор не проверил документ перед печатью и несколько поспешно его завизировал. Но когда пришли следователи, то они сделали простой вывод: ситуация относится к тем, когда имеет место фатуум, несчастный случай. На беднягу нашло умопомрачение, он так испугался моего визита, что поставил подпись. А потом я его сожрал. И он за пару дней умер, растворился у меня в желудочном соке, заживо, – с этими словами репортер закашлял и исторг из горла небольшую косточку, фалангу пальца. Она со звяканьем легла на чистую тарелку.
Рей и Ричард недоуменно переглянулись.
– То есть ты пришел в кабинет главного редактора…
– Да, чтобы его сожрать, – после той истории в джунглях Илая человека напоминал только внешне. – Он слишком долго меня доставал, а недавно так и вообще продал меня одному из моих… недоброжелателей. К счастью, убить меня теперь намного сложнее. Ситуация меня огорчила и…
– Так, минутку, ты пришел убивать своего редактора, он с испугу подписал журнал в сдачу к печати, а ты его потом сожрал? – перебил репортера Гринривер.
– Да, и бумаги отнес. Я тоже не читал, что в том выпуске.
– И почему вас не арестовали? Это, выходит, вы в истории и виноваты.
– Я солгал следователям, точнее не соврал, просто пересказал события в нужном мне порядке, а все неверные выводы они сделали сами. Они пребывают в уверенности, будто я узнал, что направил в редакцию редактор, после чего у меня случилось помрачение ума и я сожрал беднягу, из верноподданических чувств. Как меня обидела некомпетентность руководства. Кстати, поздравьте меня с повышением! Новое руководство газеты решило, что на своем новом месте я никого есть не стану.
– Да, Ричард, не одни мы умеем в жизни устраиваться, – Рей восхищенно покачал головой.
– А в саму колонку новость пропустили два прогрессивных идиота, решили манифест сделать внутри издательства, заявить, скажем так, о себе руководству. Два дня как повесили, – закончил историю Эджин.
– Ладно, хоть одна странность нашла объяснение, – Ричард как-то облегчённо выдохнул.
– О чем это он? – уточнил Илая у Салеха.
– Не важно, Илая, мы к тебе важному вопросу, нам тут надо одно дело для короны провернуть. Ну ты же знаешь, мы выполняем ответственные поручения для короны…
– Ага, оскверняете живые мощи, освежаете репутацию великосветских блядей. Наслышан… – Илая встретил два просто убийственных взгляда.
– Да ладно вам, уверен, за этим есть какая-то веселая история с солидной наградой? – взгляды помрачнели еще больше. – Ладно, видимо это не та история, которой вы желаете делиться. Что вам надо от скромного газетчика? – закончил Илая. И тут стало ясно, что репортер изрядно нервничал.
– Да самая малость, нам надо дать в газету вот такое объявление, – тут Рей достал из кармана сложенный вдвое листок и протянул газетчику.
Требуется жертва на жертвоприношение.
Возраст от шестнадцати лет, пол не важен. Жертва безболезненно умертвится во имя высших государственных интересов. Выполняется разовая выплата, малолетним детям назначается пансион и будет дадено образование согласно титулу.
Всем жертвам осуществляется полное отпущение грехов истинным паладином света.
Обращения принимаются на Иствуд-стрит 10/26 с девяти утра и до шести вечера.
– Я боюсь спросить, а вам это на кой дьявол? Вы там на чем торчите всем государственным аппаратом? На улицах подобной дряни я не видал!
– Илая, ты великолепен, – Рей захлопал, – но это все тайна. У нас ответы есть, но поверь на слово, они тебе не понравятся.
– С вас эксклюзивный материал! – припечатал змееподобный репортер.
– Чего? – приятели завопили в голос. Кажется, сейчас Эджина будут убивать.
– С вас мне один геморрой и никакого прибытка. Вы мне до сих пор торчите графство, в теплом регионе! Вашими же залетами я не могу получить хотя бы сотую часть от причитающегося!
– Илая, ну куда тебе столько! – громила быстро прикинул сумму, которую у него сейчас вымогает репортер.
– Я люблю комфорт и у меня траты! Будьте добры, джентльмены, деньги на бочку и я вам хоть хулу на всеблагого напечатаю.
– Мы его все равно потом ограбим, – Ричард свое мнение высказал, в ответ на взгляд полный немого вопроса.
– Хорошо, Илая, вот твои деньги, – Рей выписал чек и протянул его репортеру.
– С вами, как всегда, приятно иметь дело. Но ваше объявление – это просто месячный помет коровы. Но так и быть, я вам помогу, ведь у вас еще много денег!
– Вот, Ричард, у тебя все друзья такие! Рей обвинительно ткнул пальцем в графеныша.
– То, что вы в моем окружении, мистер Салех, еще не так страшно, как тот факт, что в вашем окружении нахожусь я. Так что это вас скорее заподозрят в таких сомнительных связах. Ведь вы по слухам, едва ли не мой любовник.
– Ричард, я же не успокоюсь, пока тебе сотню зубов не наколочу. Ты же меня знаешь! – холодно предупредил Салех.
Повисло молчание.
– К тому же я чаще слухи слышал, что это ты моя сучка! – громила скорчил довольную рожу. Ричард удар не держал и мгновенно побелел от бешенства.
– Господа, господа, я рад что между вами царит все то же взаимопонимание и атмосфера дружеского участия и поддержки, что и раньше, но я хочу напомнить вам два факта. Во-первых, я тоже тут и вашу грызню мне слушать откровенно скучно, а во-вторых, давайте все же напишем вам качественное объявление?
– Что ты имеешь ввиду, нормальное же объявление? – уточнил Салех с подозрением.
– Значит, слушайте меня, мои безумные друзья, это вам не человека на фарш пускать, тут все сложнее…
Полчаса спустя объявление выглядело так:
Добрые жители империи и ее славной столицы!
Отечество взывает к вашему гражданскому самосознанию! Во имя и славу его требуется умереть!
Отдать свою жизнь и очистить тем самым душу! Светлая церковь благословляет сие деяние и в кротости и милосердии своем отправляет для этого своего самого преданного паладина!
Корона обязуется дать всем детям верных сограждан достойное их содержание и образование!
Спешите, количество мест ограничено!
По вопросам бронирования мест обращайтесь в редакцию, к Илая Э.
Обращения принимаются на Иствуд-стрит 10/26 с девяти утра и до шести вечера.
– Хм… то есть ты предлагаешь деньги не платить? – уточнил Рей.
– Половина, – проговорил Илая.
– Что половина? – не понял громила.
– Половина от той суммы, которую вы хотели заплатить добровольцам. Думаю, это будет вполне честно.
– А если народу придет меньше? Меньше этих полтысячи человек?
– Тогда я верну вам все деньги, в двойном объёме, – кривя лицо в совсем не человеческой улыбке, изгибая подбородок, ответил репортер.
– Дайте ему денег, мистер Салех, у меня всегда вызывали уважение люди, которые ставят на кон свою шкуру, – Ричард поднялся из-за стола.
– Не проспите, джентльмены, думаю, люди не оценят если вы не явитесь на начало мероприятия, – Илая помахал Ричарду и Рею рукой.
– Мы… Я… Это, рад был тебя повидать, гадюка ты подколодная. Надо как-нибудь без этой всей рабочей суеты посидеть. О жизни потрещать, – Салех тоже покинул диван.
– Вот, вот мистер Салех, именно этим вы меня и пугаете, до потери пульса пугаете, для вас вся эта история – рабочая суета. Джентльмены, рядом с вами находиться опасно! Это вы каким-то чудом выживаете и привычные, но другие люди вашими талантами обделены! Желаю знать вас как можно дольше, но встречаться с вами как можно реже! – совершенно искренне ответил ему Илая.
Он с явным облегчением завершал этот разговор.
На следующий день Ричард стоял на пороге полицейского управления и аккуратно, чтобы со стороны было не слишком заметно, бился головой о кирпичную стену.
– Да, мистер Салех, в этом городе ебанулось не только правительство, но и народ. Чума и безумие, да они же все душевнобольные! Они же все просто конченые…
Кто именно эти конченые люди Ричард так и не смог придумать. То ли придурки, то ли идиоты, то ли мрази, то ли вообще бляди… Так и зародилось в языке явление, когда прилагательное выступало существительным.