А этот, Габриэл Караджани? Фамилия, которая... Неоантропсихофизиолог Караджани, - назвал его начальник экспедиции. Неужели действительно?!..
... хотя ведь и это, если разобраться, не имеет особого значения.
- Я догадываюсь, что вас интересует, - ровно заговорил ученый, не дожидаясь вопросов. - Да, я узнал это место. Сразу узнал - хотя не сразу сумел поверить. Здесь находится... находился опытный полигон Института усовершенствования человека, возглавляемого, как вам известно, моей сестрой. Полигон заброшен, - он сделал кругообразный жест, - заброшен, по-видимому, более сотни лет назад. На первой стадии эксперимента, что мы ставили вдвоем... с Лейлой... еще тогда.
Он хорошо скрывал свои эмоции, но ему было, что скрывать, - и Джерри поневоле пожалел и его. Жалость. Единственное чувство, которое человек будущего - даже такого будущего - может испытывать к прославленным героям Эпохи. Жаль. Черт, словно назойливая тавтология, сплошная жа...
В жгучем взгляде Селестена Брюни на жалость не было ни намека.
- Какого эксперимента?
- Сейчас объясню, - кивнул Караджани. - Это напрямую связано с тем, что я хотел бы выяснить у девушки. Эксперимент проводился в рамках фундаментальных исследований Института и был поставлен на базе популярной среди молодежи ролевой игры по эпопее Исаака Лейсберга "Хроники Великой Сталлы"...
Вздрогнул, напрягся Феликс Ли; Джерри чувствовал прикосновение его отведенного в сторону острого локтя. "Хроники Великой Сталлы"... он так и не успел поговорить с Феликсом об этой книге и ее месте в истории ЭВС; но само это название его молодой прадед, кажется, упоминал. Да, точно! - когда рассказывал о ней, о своей невесте, о спящей девушке по имени Ланни...
Ролевая игра?
- ... подходящий материал. В том плане, что эта публика уже была психологически подготовлена к участию в эксперименте. В их сознании четко сложился образ некоего воображаемого мира, в котором они чувствовали бы себя комфортно и счастливо. Настолько четко, что они могли этот мир воссоздавать, развивать и трансформировать во времени без вмешательства извне. Самостоятельно творить информационное биополе - общими усилиями, так сказать. Разумеется, в их представлениях о Великой Сталле не могло не быть расхождений - но это мы предусмотрели...
Селестен Брюни прервал Караджани на полуслове; действительно, все это никак не являлось ответом на его вопрос. Что за эксперимент? Суть и цель?!
Цель была самая возвышенная и благородная, - что ж, Джерри и не сомневался. Гениальная Лейла Караджани всю жизнь боролась с человеческим несовершенством. Людской организм бессилен перед временем, перед старостью, перед многими болезнями, победа над которыми пока в будущем. О том, что погружение в длительный беспробудный сон могло бы решить многие из этих проблем, человечество задумывалось задолго до брата и сестры Караджани. Но, скажем, вариации с анабиозом не оправдали надежд смелых экспериментаторов... ладно, он не будет вдаваться в подробности.
Идея основоположницы неоантропсихофизиологии была, как всегда, революционным прорывом. Речь шла не просто о замораживании процессов жизнедеятельности, а о полной перестройке всех систем организма через усовершенствование его природы. Работу жизненно важных органов человека подменяет запасная, автономная, практически не привязанная к людской анатомии система обмена веществ, функционирование которой ограничено рамками сна. Просто и в высшей степени надежно: Институт провел немало предварительных индивидуальных опытов, прежде чем перейти к массовому эксперименту.
Еще одна идея Лейлы Караджани. В высшей степени гуманная идея. Как альтернатива черной дыре анабиоза - яркий, цветной сон, СОН, ничем не отличающийся от жизни. Жизни в мире, избранном по общему желанию спящих. Юные ролевики - это было лишь начало, опирающееся на удобную предпосылку для опыта, подготовленную Лейсбергом и его книгой. Когда Институт усовершенствования человека предложил - разумеется, не афишируя своего бренда, - специально оборудовать на базе под Порт-Селином полигон для проведения ежегодного игрового фестиваля "Хроник Великой Сталлы", это вызвало радостный бум среди молодежи, по уши увлеченной этими самыми "Хрониками". На фестиваль съехались десятки тысяч участников...
- Куда уж гуманнее, - пробормотал Селестен Брюни.
Феликс громко сглотнул. Натянутая струна. Джерри незаметно взял его за руку, слегка пожал. Не нервничай, просто слушай. Может, еще удастся что-нибудь сделать. И вообще, все это было больше ста лет тому назад...
- Эксперимент не планировался как долгосрочный, - жестко отчеканил Караджани. - Через месяц-другой все они возвратились бы по домам. И с восторгом вспоминали бы эти месяцы, проведенные в их обожаемой Великой Сталле. Семьям Лейла сообщила. Во всяком случае, собиралась, когда я... когда меня включили в состав Первой Дальней.
Он помолчал.
- А потом здесь что-то произошло. Хотел бы я знать - что именно...
- И для этого вы разбудили... того парня?
- Разумеется. Вернее, я взял его на пробу: понятно, что за столько лет анатомические изменения в организме могли переродиться в патологию, и пробуждение было чревато непредсказуемыми последствиями...
Начальник экспедиции криво усмехнулся.
- А чего вы хотели? - раздраженно бросил неоантропсихофизиолог. Чтобы я сразу рисковал жизнью кого-то из наших ученых?
- Каких еще ученых?
Караджани вздохнул. Присев на корточки возле Лили, он начал сматывать разбросанные вокруг нее провода. Заговорил, не поднимая головы:
- Вот вы считаете меня исчадием ада, биолог Брюни. Бесчеловечным экспериментатором над людьми, ведь правда? Вы и ваш братец, вся эта шатия так называемых "настоящих ученых" всегда вставляла палки в колеса подлинным новаторам, таким, как моя сестра. Лейла плакала по ночам из-за вас, запрещавших ей сделать хоть шаг в сторону от вашей "официальной науки"! Слава Богу, началась Эпоха Великих Свершений, и мы смогли открыть свой институт. Мы набрали людей, способных ради науки - истинной науки! - пойти на риск, даже на самопожертвование. В эксперименте, о котором я говорю, приняли участие более сотни наших сотрудников. Добровольно уснули здесь, среди этих ребят, сдвинутых на глупой книжке, чтобы стабилизировать общее биополе, сглаживая противоречия в их представлениях о мире СНА. Видите ли, все эти ролевики поголовно хотят быть рыцарями и принцессами, и никто холопами, все хотят побеждать и никто - проигрывать... Представляю, что творится в их Великой Сталле сейчас, когда наши ребятки повырастали вместе со своими амбициями, когда сменилось несколько поколений...
Лили вздрогнула, подняла голову, шевельнула губами. Хотела что-то сказать - и не сказала. Надо увести ее отсюда, вдруг понял Джерри. Надо было увести ее с самого начала, пока она не слышала... Чтобы никогда не узнала насквозь искусственную и жутковатую, как анатомический муляж, историю прекрасной страны, куда она случайно попала и где встретила своего сказочного принца...
Теперь поздно. Хотя, может быть, и к лучшему.
Этот Габриэл Караджани, кажется, хотел задавать ей какие-то вопросы. Нет. Может быть, когда-нибудь... но сейчас точно - нет. Он, Джерри, не позволит.
- Наши "стабилизаторы" изначально сохраняли некоторую связь с внешним миром, - продолжал Караджани. - Они могли бы хоть что-то... Но риск слишком велик.
- Настолько, чтобы вас остановить? - съязвил Брюни. - Да неужели?
Неоантропсихофизиолог медленно поднялся. Лицо - будто ноздреватая молочная пенка, белое с примесью желтизны. Нервные, жующие губы. Руки, теребящие моток разноцветных проводов...
И внезапно он сорвался:
- Вам легко говорить! Вы все на тот момент еще блаженно верили в иную цивилизацию и записывали в блокнотики типы корневой системы! А я - я уже увидел, понял, что мы... что нас... что это Земля. Но я не мог, не имел права ввергать вас в панику - я должен был точно ЗНАТЬ!!! Я, в отличие от вас...
- Не ори.
В глазах Селестена Брюни были отвращение и презрение, даже брезгливость. Все это проступило внезапно, словно нервный срыв Караджани подцепил за край невидимую маску на лице начальника экспедиции. Он заговорил негромко, словно через силу выплевывая слова:
- Неприятно, я думаю. Узнать, что оба твоих грандиозных эксперимента полетели коту под хвост. Кое-что изменилось в мире за эти сто лет. Подопытные кролики - вот они: и те, и другие, - а толку?..
Габриэл Караджани умолк с открытым ртом. Недоуменно обвел взглядом всех присутствующих. И только потом пробормотал:
- Подождите... не понял.
* * *
- Лили...
Она молчала.
Порыв ветра прошелестел в древесной листве. Небо в просветах стало низким и свинцовым, где-то вдали уже погромыхивало. Будет гроза. Давно пора - после двух недель иссушающего зноя...
Надо было пойти с Лили в ту беседку, в которой ночевали мы с Фрэнком, запоздало подумал Джерри. А теперь, чтобы туда попасть, надо снова проходить мимо пруда, где, наверное, до сих пор выясняют отношения Селестен Брюни и Габриэл Караджани, два человека из чужой эпохи с чужими конфликтами и проблемами. Он не стал слушать, чем у них кончится. Феликс - тот остался; что ж, это, наверное, касается и его. Совершенно неясно, какого черта завис там Фрэнк... но что с него возьмешь? А Лили позволила увести себя тихо и безропотно, и Джерри поначалу обрадовался, приняв это за признак доверия, дружбы, союза...
А ей просто было все равно.
Они медленно шли по когдашней главной парковой аллее, и трава доставала Лили до колен, а ему - до середины икр. То самое место, вдруг понял Джерри, где... А вот и он, тот спящий, - белое пятно за стеной зелени. "Твой красавчик, - нелепо и отчаянно кричал тогда Фрэнк. - Твой пр-р-рынц!"... Давно.
Лили повернула голову, проследив за его взглядом. Впервые после пробуждения она хоть как-то отреагировала на действия Джерри, и он зачем-то улыбнулся - жалко, заискивающе: