чего не поделаешь. Сейчас для него на первом месте отец.
Он вышел с черного хода. Караульный в дверях проверил документы и пропустил его.
Гарольд Куимби заведовал сектором жалоб на балтиморской подстанции Мультивака. Этот отдел гражданской службы Куимби считал самым важным. Отчасти он был, пожалуй, прав; во всяком случае, когда Куимби рассуждал на эту тему, почти никто не мог остаться равнодушным.
Во-первых, как сказал бы Куимби, Мультивак, по сути дела, вторгается в частную жизнь людей. Приходится признать, что последние пятьдесят лет мысли и побуждения человека больше не принадлежат ему одному, в душе у него нет таких тайников, которые можно было бы скрыть. Но человечеству требуется что-то взамен утраченного. Конечно, мы живем в условиях материального благополучия, покоя и безопасности, но все таки эти блага — нечто обезличенное. Каждый мужчина, каждая женщина нуждаются в каком-то личном вознаграждении за то, что они доверили Мультиваку свои тайны. И все получают это вознаграждение. Ведь каждый имеет доступ к Мультиваку, которому можно свободно доверить все личные проблемы и вопросы, без всякого контроля и помех, и буквально через несколько минут получить ответ.
В любой нужный момент в эту систему вопросов-ответов вовлекались пять миллионов цепей из квадрильона цепей Мультивака. Может быть, ответы и не всегда бывали абсолютно верны, но они были лучшими из возможных, и каждый спрашивающий знал, что это лучший из возможных ответов, и целиком на него полагался. А это было главное.
Отстояв в медленно двигавшейся очереди (на лице каждого мужчины и каждой женщины отражались надежд, смешанная со страхом, или с волнением, или даже с болью, но всегда по мере приближения к Мультиваку надежда одерживала верх), Бен наконец подошел к Куимби.
Не поднимая глаз, Куимби взял протянутый ему заполненный бланк и сказал:
— Кабина 5-Б.
Тогда Бен спросил:
— А как задавать вопросы, сэр?
Куимби с некоторым удивлением поднял голову.
Подростки, как правило, не пользовались службой Мультивака. Он добродушно сказал:
— Приходилось когда-нибудь это делать, сынок?
— Нет, сэр.
Куимби показал модель, стоявшую него на столе.
— Там будет такая штука. Видишь, как она работает? В точности, как пишущая машинка. Ничего не пиши от руки, пользуйся клавишами. А теперь иди в кабину 5-Б. Если понадобится помощь, просто нажми красную кнопку — кто-нибудь придет. Направо, сынок, по этому проходу.
Он следил за мальчиком, пока тот не скрылся, потом улыбнулся. Еще не было случая, чтобы кого-нибудь не допустили к Мультиваку. Конечно, всегда находятся людишки, которые задают нескромные вопросы о жизни своих соседей или о разных известных лицах. Юнцы из колледжей пытаются перехитрить преподавателей или считают весьма остроумным огорошить Мультивак, поставив перед ним парадокс Рассела о множестве всех множеств, не содержащих самих себя в качестве своего элемента.
Но Мультивак может справиться со всем этим сам. Помощь ему не требуется. Кроме того, все вопросы и ответы регистрируются и добавляются к совокупности сведений о каждом отдельном индивидууме. Любой, даже самый пошлый или самый дерзкий вопрос, поскольку он отражает индивидуальность спрашивающего, идет на пользу, помогая Мультиваку познавать человечество.
Подошла очередь пожилой женщины, изможденной, костлявой, с испуганным выражением в глазах, и Куимби занялся ею.
Али Отман мерил шагами свой кабинет, с каким-то отчаянием вдавливая каблуки в ковер.
— Вероятность все еще растет. Уже двадцать два и четыре десятых процента! Проклятье! Джозеф Мэннерс арестован и изолирован, а вероятность все поднимается!
Он обливался потом.
Лими отвернулся от видеофона.
— Признание до сих пор не получено. Сейчас Мэннерс проходит психические испытания, но никаких признаков преступления нет. Похоже, что он говорит правду.
— Выходит Мультивак сошел с ума? — возмутился Отман.
Зазвонил другой аппарат. Отман обрадовался передышке. На экране возникло лицо агента Отдела контроля и управления.
— Сэр, будут ли какие-нибудь новые распоряжения относительно Мэннерсов? Или им можно по-прежнему приходить и уходить?
— Что значит «по-прежнему»?
— В первоначальных инструкциях речь шла только о домашнем аресте Джозефа Мэннерса. Остальные члены семьи не упоминались, сэр.
— Ну так распространите приказ на остальных до получения других инструкций.
— Тут есть некоторое осложнение, сэр. Мать и старший сын требуют сведений о младшем сыне. Он исчез, и они утверждают, что его арестовали. Они хотят идти в Главное управление наводить справки.
Отман нахмурился и произнес почти шепотом:
— Младший сын? Сколько ему?
— Шестнадцать, сэр.
— Шестнадцать, и он исчез. Где он, не известно?
— Ему разрешили покинуть дом, сэр, так как не было приказа задержать его.
— Ждите у аппарата.
Отман, не разъединяя связи, выключил экран. Вдруг он обеими руками схватился за голову и застонал: — Идиот! Какой идиот!
Лими оторопел. — Что за черт?
— У арестованного есть шестнадцатилетний сын, — выдавил из себя Отман. — А это значит, что сын как несовершенно летний еще не зарегистрирован Мультиваком отдельно, а только вместе с отцом, в отцовских документах. — Он с яростью взглянул на Лими. — Каждому человеку известно, что до восемнадцати лет подростки сами не заполняют анкеты для Мультивака, это делают за них отцы. Разве я об этом не знаю? Разве вы не знаете?
— Вы хотите сказать, что Мультивак имел в виду не Джо Мэннерса?
— Мультивак имел в виду младшего сына, а теперь мальчишка исчез. Вокруг дома стена из наших агентов, а он преспокойно выходит из дому и отправляется сами знаете по какому делу.
Он резко повернулся к видеофону, к которому все еще был подключен агент Отдела контроля и управления. Минутная передышка позволила Отману взять себя в руки и принять уверенный, невозмутимый вид. Не к чему было закатывать истерику на глазах у агента, хотя Отману, может, и полезно было бы дать выход бушевавшей внутри буре. Он сказал:
— Установите, где находится младший сын. Пошлите всех ваших людей. Если понадобится, привлеките всех жителей округа. Я дам соответствующие приказания. Вы обязаны во что бы то ни стало найти мальчика.
— Слушаю, сэр.
Отключившись, Отман приказал:
— А теперь проверьте вероятность, Лими.
Через несколько минут Лими произнес.
— Упала до девятнадцати и шести десятых. Упала.
Отман вздохнул с облегчением.
— Наконец-то мы на правильном пути.
Бен Мэннерс сидел в кабине 5-Б и медленно выстукивал: «Меня зовут Бэнджамен Мэннерс, мой номер МБ71833412. Мой отец, Джозеф Мэннерс, арестован, но мы не знаем, какое преступление он замышляет. Как нам помочь ему?»
Он кончил и принялся ждать. В свои шестнадцать лет он уже понимал, что где то там внутри его слова циркулируют по цепям сложнейшей из систем, когда-либо созданных человеком, понимал, что триллион данных сольются в единое целое, из него Мультивак извлечет наилучший ответ и тем самым поможет Бену.
Машина щелкнула, из нее выпала карточка — длинный-предлинный ответ. Начинался он так: «Немедленно отправляйся скоростным транспортом в Вашингтон. Сойди у Коннектикут-авеню. Там увидишь здание, найди особый вход с надписью „Мультивак“, где стоит часовой. Скажи часовому, что ты нарочный, к доктору Трамбулу, он пропустит тебя. Оказавшись в коридоре, иди по нему, пока не очутишься у небольшой двери с табличкой „Внутренние помещения“. Войди и скажи людям, которые там окажутся: „Донесение доктору Трамбулу“. Тебя пропустят. Иди прямо…»
И так далее и так далее. Бен пока не понимал, какое это имеет отношение к его вопросу, но он безгранично верил в Мультивак. И он бегом бросился к вашингтонской автостраде.
Поиски Бена Мэннерса привели агентов Одела контроля и управления на балтиморскую станцию Мультивака через час после того, как Бен ее покинул. Гарольд Куимби оробел, оказавшись в центре внимания такого количества важных особ, и все из-за шестнадцатилетнего мальчишки.
— Да, мальчик здесь был, — подтвердил он, — но куда он девался, не известно. Не мог же я знать, что его разыскивают. Мы принимаем всех, кто приходит. Да, конечно, получить запись вопроса и ответа можно.
Едва взглянув на запись, они, не теряя времени, передали ее по телевидению в Центральное управление.
Отман прочел ее, закатил глаза и лишился чувств, его быстро привели в себя, и он сказал слабым голосом:
Мальчика нужно перехватить. Сделайте для меня копию ответа Мультивака. Больше тянуть нельзя, я должен немедленно связаться с Галлименом.
Бернард Галлимен никогда не видел Али Отмана таким взволнованным. И теперь, взглянув в безумные глаза координатора, почувствовал, как по его спине пробежал холодок.
Он пробормотал, заикаясь:
— Что вы хотите сказать? Что может быть хуже убийства?
— Много хуже, чем простое убийство.
Галлимен побледнел.
— Вы имеете в виду убийство одного из важных государственных деятелей? («А что, если это я сам…» — пронеслось у него в голове)
Отман кивнул.
— Не просто одного из деятелей, а самого главного.
— Неужели генерального секретаря? — прошептал в ужасе Галлимен.
— Хуже. Неизмеримо хуже. Речь идет об уничтожении Мультивака.
— Что?!
— Впервые в истории Мультивак доложил о том, что ему самому грозит опасность.
— Почему же меня сразу не поставили в известность?
Отман вышел из положения, отделавшись полуправдой.
— Случай беспрецедентный, сэр, мы решили расследовать дело, прежде чем поместить в отчет.
— Но теперь разумеется Мультивак спасен? Ведь он спасен?
— Вероятность опасности упала ниже четырех процентов. Сейчас я жду нового сообщения.
— Донесение доктору Трамбулу, — сказал Бен Мэннерс человеку на высоком табурете, который увлеченно работал сидя перед громадой, напоминавшей во много раз увеличенный пульт управления стратокрейсера.