Реализованные существа не боятся критики, позора, боли и потерь, а также не поднимают шума из-за похвалы, славы, удовольствия и обретений. Они не предпочитают сансару или нирвану, поскольку пребывают в «едином вкусе» феноменов, во вкусе пустотности. Как писал Трунгпа Ринпоче, на этом уровне «удовольствие и боль становятся украшениями, которые приятно носить». Миларепа же сказал: «Когда удовольствие и боль – не два разных явления, / Полностью достигнуто мастерство в этом наставлении».
Если похвала и критика фундаментально иллюзорны, зачем сжиматься от унижения, когда кто-то вас оскорбляет, или раздуваться от собственной важности, когда кто-то вас хвалит? Если потери и обретения имеют единый вкус, то потеря перестаёт быть такой горькой, а обретение – чрезмерно сладким. Вместо того чтобы позволять взлётам и падениям жизни, или надеждам и страхам, швырять вас вверх и вниз, благодаря постижению пустотности вы живёте сбалансированной жизнью, катаясь на всех её волнах.
Равностность – это не апатия. Она не означает, что вы перестаёте что-либо чувствовать или подавляете свои эмоции. Постижение пустотности означает, что вы на самом деле чувствуете больше, поскольку вы более пробуждённые. Однако это также означает, что эти чувства теряют силу причинять вам вред. События жизни трогают вас и, когда это требуется, побуждают к действиям, но вы больше не подвержены их неблагоприятному влиянию. Вы чувствуете больше, но это не так вас беспокоит.
Равностность, рождающаяся из понимания иллюзорной природы явлений, – это секрет счастья. Это не просто относительное счастье, обыденное наслаждение, которое мы испытываем, когда соединяются причины и условия, делающие нас счастливыми. Это абсолютное, безусловное счастье, не зависящее ни от каких условий и позволяющее нам оставаться удовлетворёнными несмотря ни на что.
Без равностности вы постоянно тянете или толкаете. Когда что-то происходит, вы тут же реагируете на это. Разве не верно, что реактивность в форме бесконечного цепляния и отвращения определяет нашу жизнь? «Я хочу это», «я не хочу это» – ощущение «этого», чувство, что есть нечто такое, что вам нужно схватить либо оттолкнуть, возникает из неведения. В буддизме неведение считается первичным из трёх «коренных ядов», к которым также относятся страсть и агрессия. Эти три базовых стиля неправильного отношения, характеризующего сансару, являются ещё более фундаментальными, чем восемь мирских забот. Похвала, слава, удовольствие и обретение – это то, за что мы цепляемся; критика, позор, боль и потеря – это то, что мы отталкиваем[31].
Будучи основным из трёх коренных ядов, неведение обозначает незнание природы реальности. Мы цепляемся за явления или отталкиваем их, поскольку, пребывая во власти неведения, убеждены, будто там есть то, что можно ухватить или оттолкнуть. Однако достижение равностности позволяет нам заменить эту реактивность «ответственностью». Равностность позволяет нам действовать ответственно, вместо того чтобы выдавать автоматические привычные (кармические) реакции. Когда мы не настолько «впутаны», или чрезмерно вовлечены, в явления, когда мы перестаём быть неосознанными, мы видим яснее. Мы слышим острее. Мы лучше знаем, какие потребности нужно удовлетворить. Мы действуем, когда требуется действие, однако наше новое ощущение видения (осознанность) освобождает нас от привычной реактивности. Конец реактивности – это конец кармы.
Понаблюдайте за своим умом – и вы заметите, как часто вы сжимаетесь вокруг своих мыслей и эмоций. Это сжатие от мгновения к мгновению является неосознанностью на микрокосмическом уровне. Оно проявляется как цепляние за мысль или эмоцию, которая тут же питает его, либо как отталкивание, которое лишь подавляет его. Мы цепляемся за свои мысли и эмоции, за формы нашего ума, потому что принимаем их за реальные. Это цепляние – тот же самый процесс, который создаёт и поддерживает неосознанное сновидение и повторяется тысячу раз за день. Именно благодаря этой бессознательной практике неосознанности у нас так хорошо получаются неосознанные сновидения: мы постоянно практикуем неосознанность.
С другой стороны, вы можете заняться практикой осознанности от мгновения к мгновению, используя инструмент мудрости – медитацию или практику иллюзорного ума. Когда мы позволяем мыслям и эмоциям приходить и уходить без цепляния и сжатия, это способ практики пустотности и установления открытых отношений с содержанием собственного ума. Когда вы отпускаете мысль, вы прекращаете овеществлять её, и она трансформируется из неосознанной мысли в осознанную. Осознанная мысль – это распознанная мысль. Вы видите в ней то, чем она является, подобно тому как осознанность в сновидении освобождает вас от сновидения. «Тибетская книга мёртвых» многократно повторяет: распознавание и освобождение одновременны.
Мы можем определить медитацию как «привыкание к открытости», и эта фраза имеет несколько смысловых уровней. На глубочайшем уровне она означает привыкание к пустотности, или знакомство с ней. На более относительном уровне она означает оставаться открытыми всему, что возникает в вашем уме и в вашем мире. Если вам это удаётся, любые возникающие мысли и эмоции самоосвобождаются, подобно облакам, растворяющимся в небе. Как писал Чогьям Трунгпа, «хорошие и плохие, радостные и грустные – все мысли исчезают в пустотности, подобно следу птицы в небе». Конечно же, птица не оставляет никакого следа, а значит, нет и следов кармы.
Экологи говорят об уменьшении углеродного следа (количества выбросов углекислого газа и других соединений углерода в результате использования ископаемого топлива), что означает уменьшение личного загрязнения. В мире иллюзорной формы вы стараетесь уменьшить свой кармический след, выбрасывая меньше реактивности. Если вы вообще не оставляете кармических следов, карма перестаёт следовать за вами.
Распространённое наставление по медитации предлагает ученику смешать ум с пространством, что означает встречать всё возникающее с качеством открытости. Это не означает, что вы наивно уступаете всему происходящему или слепо принимаете его – вы даёте этому пространство. У вас есть для этого место. Если происходит что-то негативное, вы остаётесь открытыми этому, не совершая реактивных действий. На самом деле вы обнаруживаете, что, не реагируя, можете действовать точнее и честнее.
Медитация – это последний из трёх инструментов мудрости (слушание, размышление и медитация), ведущих к переживанию пустотности, и посредством этой практики раскрытия вы наконец понимаете её – когда вы отпускаете мысли, вы наконец позволяете возникнуть пустотности. Итак, когда в медитации или в жизни у вас возникает порыв закрыться, практика состоит в том, чтобы открыться. Когда вы чувствуете, как ваш ум становится уже, медитация состоит в том, чтобы сделать его шире. Когда вы чувствуете, что напрягаетесь, медитация состоит в том, чтобы расслабиться. Вы можете практиковать это, когда испытываете сильное желание сплетничать, критиковать или жаловаться. Чтобы открыться, попробуйте заткнуться! Если вы будете держать рот закрытым, ваше сердце сможет открыться.
Привыкая к открытости, вы тренируетесь в равностности и обретаете готовность говорить «да» своим переживаниям. Вы положили коврик с надписью «Добро пожаловать» у передней двери своего ума и повесили светящийся знак «Выход» над задней дверью. Вы ненадолго позволяете остаться любым гостям, которые к вам приходят, а затем позволяете им уйти. Это способ практики безусловного счастья и открытие внутреннего покоя, не зависящего от того, кто или что приходит.
В моём кабинете есть фотография Тхить Куанг Дыка – горящего монаха, совершившего самосожжение в знак протеста против религиозных гонений во время войны во Вьетнаме. Это непостижимый для ума образ: человек сидит в позе равностности, тогда как его тело безжалостно пожирают языки пламени. Сложно даже вообразить, как кто-то может сидеть с равностностью в таких экстремальных условиях. Как такое возможно? Это возможно потому, что огонь не может сжечь пространство.
Когда ум открывается и смешивается с пространством, он становится несокрушимым. Внутреннее пространство ума не то же, что внешнее пространство, но оно и не отлично от него. Пространство совершенно уникально. Это самое мягкое и самое нерушимое, что есть в мире. Вы не можете разрезать его, взорвать его бомбой или сжечь. Ничто не может приземлиться в пространстве. Оно содержит всё, не подвергаясь влиянию чего бы то ни было.
Это равностность, это медитативный ум. Это то место, из которого благородный монах свидетельствовал охватившее его адское пламя.
Возможно, вы не горите заживо, однако все ваши страдания по-прежнему возникают из вашей неспособности дать место переживаниям. Узкий ум говорит: «У меня нет для этого места» или «Мне некуда это поместить!». Так вы переживаете сжатие. С медитацией вы уходите во внутреннее пространство и развиваете способность вмещать пламя жизни, тем самым прекращая страдания. Вы настраиваетесь на свой несокрушимый Большой ум.
Когда на меня обрушиваются шум, боль или тревога и я страдаю от них, это связано с тем, что я не могу стать больше шума, боли или тревоги. Они поглощают меня, и я теряюсь в них. Я сжимаюсь вокруг зоны их атаки и страдаю прямо пропорционально этому сжатию. Таким образом, моя практика, моя йога состоит в том, чтобы открыться шуму, боли или тревоге и стать больше них. В данном случае больше – это действительно лучше. В следующий раз, когда вам будет больно, вернитесь к образу смешивания своего узкого ума с большим пространством. Напомните себе: «Я больше этой боли. Я могу дать место этому стрессу. Я обладаю способностью вместить этот страх».
Последовательные стадии медитации на пустотности – это последовательные стадии раскрытия. Все йоги, о которых мы говорим, направлены на то, чтобы растянуть ум, широко раскрыв его.