Мысленная стена не получилась. Наверное, он был слишком взволнован разговором с Маргарет. И как назло, сегодня мистер Войт начал излагать одну из самых длинных «нравоучительных историй». Мерлинус давно уже дал свои собственные названия отцовским байкам. Гвоздем сегодняшней программы была волнующая повесть, классифицированная Мерлинусом как «героическое прошлое нашей семьи».
Лет сто с лишним назад, когда предки Войтов прибыли на Североамериканский Континент, фамилия их звучала несколько иначе, – Войтыла. И были они родом из сравнительно небольшой (Мерлинус посмотрел на карте) европейской страны Польши. Но не этот факт был предметом гордости мистера Войта (полно народу, чьи предки приехали из самых разнообразных мест, среди них немало поляков). Самым важным мистер Войт считал тот факт, что их семья была однофамильцами самого известного в истории ХХ столетия Папы Римского – Иоанна Павла II. Когда будущий Папа был еще человеком светским, не влившимся в лоно церкви, его звали Кароль Войтыла.
Мистер Войт неоднократно выражал свое сожаление по поводу отсутствия родства. Мерлинус же был втайне этому рад, потому что страшно было даже представить, какими бы были проповеди отца, если бы они были родственниками того самого Кароля Войтылы.
Кстати, тот самый Войтыла был совсем неплохим парнем. Мерлинус поискал информацию в сети и вот что ему удалось выяснить. Папа оказался таким популярным, что был причислен к лику святых практически без канонически положенного испытательного срока длиной примерно в сотню лет. На одном южноамериканском сайте он нашел и даже заказал себе комиксы о приключениях Супер-Папы, выпущенные после смерти Понтифика. Комиксы были обнаружены миссис Войт во время уборки комнаты, что стоило Мерлинусу неделю отлучения от компьютера и двухчасовой лекции о национальной гордости поляков. Эта тема была у мистера Войта одной из самых любимых.
Вот и сейчас он поднял указательный палец, обычно это означало, что приближается кульминационный момент речи, Мерлинус сделал последнюю попытку не слушать, но сегодня явно был не его день.
– Итак, – пророчески вещал мистер Войт, – ты принес в наш дом эту пакость, – тут он еще раз взмахнул рукой, книга «Майн Кампф» отлетела в сторону, но мистер Войт даже не повернул головы, освободившуюся руку он простер в сторону сына, – ты не только опозорил нашу семью, ты опозорил всю нацию.
Вот это было что-то новенькое, раньше «преступления» Мерлинуса носили более локальный, уж никак не «национальный» масштаб. Он заинтересовался и начал внимательно слушать. Из слов отца выходило, что семейство Войтыла мужественно боролось с «коричневой чумой», а Мерлинус является выродком, изгоем и он, мистер Войт, уже подумывает об отцовском проклятии. Нестыковку Мерлинус увидел сразу. Их семья (с этого отец торжественно начал свою воспитательную беседу) прибыла в США в начале ХХ века, еще до Первой мировой войны, так что бороться с нацизмом они могли только на расстоянии. Никто из Войтов (фамилию сократили на американский манер примерно через полтора года после приезда) не пошел на фронт в 40-е. Никаких контактов с оставшейся в Польше родней, если таковая имелась, Войты не поддерживали, старательно интегрируясь в местную среду. Через два поколения никто в их семье уже не говорил по-польски.
– Марш в свою комнату, – скомандовал меж тем мистер Войт, – подумай над своим поведением, а завтра мы решим, что с тобой делать!
Мерлинус не стал спорить, поднялся и поплелся к себе. Завтрашний день пугал его крайне мало. Уже сегодня его не будет в этом доме. Решение бежать пришло неожиданно, до сегодняшнего дня Мерлинус никогда не думал о побеге. Мешали стереотипы. Отец и мать периодически разговаривали о сбежавших из дома подростках, но то были, как правило, дети из «неблагополучных семей». Их семья была благополучной. По крайней мере, имела все внешние признаки «благополучности»: интеллигентные родители, воспитанный сын, обязательные походы в костел и семейные обеды по воскресеньям. Мистер Войт не пил, раз в месяц приносил супруге букет живых цветов. На Рождество Войты наряжали елку и вешали веночек из остролиста на дверь. Соседи считали их приятным семейством и никто, ни одна живая душа в округе даже не подозревала, что Мерлинус Бенджамен Войт ненавидит своих родителей.
Уже у себя в комнате Мерлинус проверил наличность (у него была карточка, но он не сомневался, что отец перекроет доступ, как только побег будет обнаружен). В копилке, подаренной бабушкой, оказалось семьдесят долларов. Немного. Вряд ли этого хватит, чтобы снять квартиру хотя бы на неделю. Поэтому в первую очередь нужно обналичить все деньги.
На следующее утро Мерлинус Бенджамен Войт отбыл из отчего дома в самостоятельную жизнь. Его багаж состоял из школьного рюкзака, в который влезла пара джинсов, несколько маек, ветровка и запасные кроссовки.
Только тот, кто всю жизнь просидел взаперти, может оценить свободу. Так думал Мерлинус, поджидая на остановке автобус, идущий в центр города. Это было прекрасно, – знать, что никакие силы на свете не заставят его вернуться в родительский дом. Автобус подошел, Мерлинус приобрел билет и поехал. Ему было все равно, куда ехать, главное, – с каждой минутой он был все дальше от того ужасного места, где долбаный учитель латыни считал себя вправе вмешиваться в его жизнь на основании того, что, по злосчастному стечению обстоятельств, этот долбаный учитель латыни был его отцом.
Часа три Мерлинус гулял в парке, ел мороженое, наблюдал за утками в городском пруду. Ближе к обеду он почувствовал, что вполне надышался пьянящим воздухом свободы и теперь хотелось бы, просто для разнообразия, подкрепить организм чем-нибудь посущественнее. Отойдя в сторонку, чтобы не привлекать внимания мамаш, выгуливающих детей, Мерлинус подсчитал финансы. С утра на карточке было триста долларов и первое, что он сделал, добравшись до центра, – обналичил деньги. Удивительно, что отец сразу ему не позвонил. Отчеты об операциях с карточкой Мерлинуса автоматически приходили к отцу на телефон. Видимо, у него сегодня плотное расписание. Мерлинус посмотрел на часы. Два часа пополудни. При любом расписании после четырех отец будет свободен и… Мерлинусу стало страшно. Конечно, можно отключить телефон, но тогда отец поднимет на ноги полицию. Отключать телефон нельзя. Раз уж он решил уйти, следует мужественно принимать удары судьбы. Основные удары Мерлинус мог назвать уже сейчас. Правда, ударами судьбы считал их только Мерлинус, отец называл это «преступлениями». Первый, не самый главный удар (или, по версии отца, первое преступление), – приобретение Мерлинусом книги «Майн Кампф» (тот факт, что книгу Мерлинус прочесть не успел, так как она была перехвачена бдительным мистером Войтом, не являлся оправданием). Второе преступление, гораздо более тяжкое, поскольку не было предотвращено: самовольный уход из дома, когда ему было строго-настрого воспрещено этот дом покидать. Третье, из разряда «особо тяжких»: снятие денег с карточки. Формально Мерлинусу полагалась некоторая фиксированная сумма карманных денег. Сумма эта, и без того не очень большая (существенно меньше чем у его одноклассников), при малейшей провинности безжалостно урезалась. «Меньше денег – меньше соблазнов», – мистер Войт был в этом твердо уверен.
Кстати, о деньгах… Пожалуй, это единственное, на что может упирать отец, когда пойдет в полицию с заявлением об исчезновении сына. Подростки убегают из дома часто, Мерлинус это знал точно, почти ежедневно о подобных случаях рассказывали по кабельному телевидению. Заплаканные или, наоборот, очень разозленные родители пытались обратиться к сбежавшим детям с телеэкрана. Мерлинус сомневался, что от подобных обращений был хоть какой-то толк. Ведущие передачи тоже это понимали, поэтому деликатно советовали отчаявшимся родителям обратиться в полицию. Из разговоров отца с матерью Мерлинус знал, что заявления полиция принимает, но никаких активных действий никто сразу не начинает. Чтобы копы проявили хоть какой-нибудь интерес к твоему делу, нужны «отягчающие обстоятельства». Таковых в его случае было два: «Майн Кампф» и снятые с карточки деньги. Отец наверняка скажет, что деньги сняты для уплаты членских взносов в таинственную организацию последователей Адольфа Гитлера. В качестве доказательства будет предъявлен экземпляр «Майн Кампф». Полиция не сможет проигнорировать этот сигнал. Его начнут искать по всему городу и, конечно же, быстро найдут, потому что у него мало денег, их точно не хватит, чтобы снять квартиру и затаиться хотя бы на месяц.
Деньги, а точнее, их отсутствие, представляли собой проблему. Хорошо бы, прежде чем отец с помощью полиции доберется до него, найти какую-нибудь работу. Мерлинус никогда в жизни не работал. Его одноклассники в летние каникулы устраивались кто на почту, кто в ближайший супермаркет, кто курьером. Два лета подряд он тоже порывался, но наткнулся на категорический запрет со стороны отца.
– Эта деятельность для недалеких умов, – вещал мистер Войт, когда Мерлинус сказал, что есть возможность устроиться курьером, – подумай сам, сын, что тебе даст эта работа?
Мерлинус подумал. Работа курьером давала очень много: возможность не сидеть целый день дома, разъезжать по всему городу, не сообщая, куда, с кем и как надолго он пошел, а еще эта работа давала деньги. Пусть небольшие, но свои собственные. Однако он промолчал, поскольку все эти преимущества с точки зрения отца преимуществами не являлись.
В то лето он прочел и перевел несколько латинских текстов, чем заслужил даже некоторое подобие одобрения со стороны отца. Правда, в теперешних обстоятельствах, – предстоящем поиске работы, – опыт курьера пригодился бы гораздо больше, чем прекрасное знание латыни. Теоретически Мерлинус представлял, как люди находят работу. Он несколько раз видел подобные эпизоды в кино. Оказавшийся в трудном положении: в чужом городе, совершенно один, с двумя долларами в кармане, да еще зачастую с полицией на хвосте, главный герой заходил в первую попавшуюся закусочную и сообщал хмурому владельцу (обычно усатому толстому типу в грязноватом фартуке), что он, герой, замечательно умеет жарить яичницу или смешивать коктейли, о которых в «этой дыре никто и не слышал, старина». Как вариант, герой мог заглянуть в супермаркет, где, по счастливому стечению обстоятельств, именно в тот день увольнялся упаковщик продуктов. Героя быстро брали на свободную вакансию. Вариант с супермаркетом показался Мерлинусу более перспективным. Для работы в закусочной надо иметь хоть какой-нибудь опыт, например, уметь вытирать тряпкой столы. Мерлинус такого опыта не имел, дома все и всегда делала мама. А вот насчет упаковки продуктов можно было подумать, в конце концов, раз в неделю он ездил с родителями в супермаркет и иногда даже сам укладывал покупки в пакеты (в те дни, когда в маркете, видимо, увольнялись упаковщики, а главные герои не торопились устроиться на эту работу).