Мерлинус вышел из ворот парка, прошел через огромную стоянку и оказался рядом со зданием супермаркета. «Хороший знак», – подумал он, – «стоит попробовать». Он решительно вошел в зал и осмотрелся.
Народу в магазине было совсем немного. Из шести касс работали только две, за той, что поближе к выходу, сидела старая грымза, на ее лице читалось отвращение ко всему человечеству в целом и к той его части, которая пришла делать покупки, в частности. Во второй работающей кассе сидела женщина, чей возраст определить было довольно затруднительно, мешали тридцать килограммов лишнего веса и слишком толстый слой косметики на лице. Однако женщина за кассой не парилась ни по поводу веса, ни по поводу макияжа, делавшего ее похожей на клоунессу. Она улыбалась, что указывало на гораздо более позитивное, чем у ее коллеги за соседней кассой, восприятие окружающего мира. Вот к ней точно можно подойти и поинтересоваться насчет работы. Она, конечно, такие вопросы не решает, но, по крайней мере, не пошлет куда подальше и подскажет, к кому обратиться. Сейчас, сейчас он подойдет…
Мерлинус отошел к витрине, продолжая наблюдать за кассиршей. Он подойдет обязательно, вот как только она пробьет чек бодрому старичку… Бодрый старичок взял чек, что-то сказал кассирше, видимо, что-то смешное, та захихикала. Мерлинус сделал шаг в сторону кассы…
– Молодой человек, а ну-ка, пройдемте, – кто-то крепко схватил его за плечо.
«Полиция», – Мерлинус даже вспотел от страха. Но как? Как они смогли найти его так быстро? Он медленно, стараясь, чтобы обе его руки были на виду, повернулся…
Это оказалась не полиция, а администратор магазина, тот самый человек, к которому, по идее, Мерлинус и должен обратиться по поводу работы. Судя по выражению лица администратора, вряд ли Мерлинуса ожидала здесь блестящая карьера.
– А что случилось? – немного успокоившись, поинтересовался Мерлинус Бенджамен Войт, нахмурился и строго (он надеялся, что это прозвучало строго) добавил, – Зачем вы схватили меня за руку?
Администратор заметно удивился и озадачился. Он явно подозревал Мерлинуса в каких-то нехороших вещах, реакция подростка его удивила. Обалдевая от собственной смелости, Мерлинус усилил нажим:
– Отпустите немедленно. Что вы себе позволяете?
Администратор неохотно отпустил его:
– Проваливай, парень, если не хочешь неприятностей. Или заходи в зал и делай покупки, или проваливай…
– А что, – ехидно поинтересовался Мерлинус, – просто стоять в магазине у нас уже запрещено Конституцией?
Зря он это ляпнул, зря. Администратор мгновенно почувствовал под ногами твердую почву: раз огрызается, значит, виноват.
– Хочешь поговорить о Конституции и своих правах, сынок? – ласково спросил он, – Сейчас я позвоню в одно место, приедут ребята в форме и толково расскажут тебе о твоих правах. Ты этого хочешь?
Нет, Мерлинус этого не хотел. Конечно, в полиции его бы вряд ли продержали долго, но там пришлось бы назвать свое имя и адрес, они бы позвонили отцу и…
Прощай, только что обретенная свобода!
– Я ухожу, сэр, – сообщил Мерлинус администратору.
– Давай, давай, вали, – должностное лицо сделало вид, что собирается дать Мерлинусу пинка под зад.
Пришлось покинуть супермаркет очень быстро. Первый опыт общения с потенциальным работодателем обескуражил Мерлинуса. Работодатели в фильмах тоже не отличались приветливостью, но они хоть не выгоняли взашей перспективного работника. Он оглянулся, администратор наблюдал за ним через витрину. Пришлось перейти на другую сторону улицы и свернуть за угол. А то с этого дурака станется, вызовет полицию, как обещал.
По дороге он купил еще мороженого. Денег оставалось все меньше, а только что произошедший инцидент показал, что работу найти не так-то легко. Мерлинус дошел до автобусной остановки и сел на скамейку. Подошел один автобус, затем второй, третий… Одни люди выходили и отправлялись по своим делам, другие, наоборот, садились в автобусы и уезжали по своим делам. Только он сидел на месте. Ему никуда не нужно было идти, дел у него тоже не было. Если не считать за дело поиск работы.
Кто-то тяжело плюхнулся на скамейку, он поднял голову. Рядом, почти придавив его пышным бедром, сидела та самая толстая девица из супермаркета и ела мороженое.
«Это – знак судьбы», – подумал Мерлинус, пошевелился, чтобы вытащить свою ногу из-под ее бедра и как можно более приветливо пожелал ей приятного аппетита. Девица взглянула на него, захихикала (при этом изо рта у нее вылетели шоколадные капли), проглотила очередной кусок мороженого и сказала:
– А я тебя помню! Это тебя сегодня Марвин поймал. У него глаз знаешь какой? Мигом нарушителей вычисляет.
– Я не нарушитель, – запротестовал Мерлинус, – Я… Я, вообще-то, сам хотел пойти к администратору…
– Жаловаться, что ли? – удивилась девица, она уже доела мороженое, выбросила бумажку в стоящую рядом урну и теперь облизывала пальцы.
– Нет, – ответил Мерлинус и доверительно наклонился к ней (от нее пахло потом и шоколадным мороженым, дышать было невозможно, но она была единственным человеком в этом городе, кто с ним нормально разговаривал, не грозясь немедленно вызвать полицию), – я из дома ушел…
Девица опять захихикала, Мерлинус понял, что если она немедленно не замолчит, то он все же попадет сегодня в полицию за нанесение тяжких телесных повреждений. Неожиданно она перестала хихикать, протянула ему липкую руку:
– Бетти, – и пояснила, на случай, если он вдруг не понял, – Это меня так зовут. Бетти, сокращенно от Элизабет.
«Это судьба», – подумал он, осторожно пожал ее руку и тоже представился:
– Бенджамен, можно просто Бен.
– И надолго ты решил свалить из дома, Бен? – хихикнула Бетти.
– Навсегда, – сухо ответил Мерлиниус и встал.
– Ты куда? – спросила она.
– Куда-нибудь, пока не знаю, работу надо найти.
– Если ты будешь искать ее так, как сегодня в нашем магазине, ты не скоро ее найдешь, – улыбнулась она и похлопала по скамейке рядом с собой, – садись. Не обижайся. Я люблю пошутить.
Он сел, но не рядом, а на некотором расстоянии, чтобы она чего не подумала. Подошел очередной автобус, Бетти потянула его за рукав:
– Это наш. Поехали.
– Куда? – испугался Мерлинус.
Она пожала плечами:
– Сначала ко мне, а потом я тебя отведу туда, где тебе помогут.
– Это в полицию? – спросил он.
– Вот дурак, – рассердилась Бетти, – очень мне надо из-за тебя связываться с полицией. Я тебе помочь хотела, потому что сама два года назад из дома уехала и сразу попала куда нужно, мне там помогли и тебе помогут. А не хочешь, сиди здесь или иди, объясняй Марвину, что ты не шоколад украсть хотел, а на работу устроиться.
Она поставила ногу на ступеньку и обернулась:
– Ты едешь или остаешься?
В автобусе были свободные места. Бетти села у окна, ему пришлось сесть рядом. Она достала из сумки наушники, включила музыку и уставилась в окно. Мерлинус удивился. Ему казалось, что всю дорогу она будет его расспрашивать, он расскажет о конфликте с отцом, она, возможно, посочувствует, проникнется к нему, потом они приедут к ней домой, а вечером… Он еще ни разу не был с женщиной, хотя многие одноклассники рассказывали о своих победах на сексуальном фронте. Что из тех рассказов было правдой, а что рождалось бурной фантазией переполненных гормонами организмов, определить было практически невозможно. Никто и не пытался ловить рассказчиков на нестыковках. Несмотря на это Мерлинус боялся даже заикнуться о подобном приключении. Ему бы все равно никто не поверил. А вот сегодня, похоже, у него появился шанс. Он украдкой посмотрел на свою соседку. Бетти закрыла глаза и раскачивалась в такт музыке, даже под объемной майкой с названием супермаркета было видно какая у нее большая грудь. Мерлинус закрыл глаза и попытался представить Бетти без одежды. Зрелище было неэротичным, он успокаивал себя, что, может быть, в реальности все не так уж плохо. Тут он почувствовал, что Бетти подняла руку, почесать голову, сильно пахнуло потом. Мысли Мерлинуса приняли новое направление: главное, чтобы она сходила в душ, до того, как…
А вдруг, а вдруг у него не получится. Иногда среди рассказов о бесконечных победах проскальзывали душераздирающие истории о том, как и когда у кого-то «не встало» (эти «кто-то» оказывались, как правило, людьми незнакомыми никому из слушателей). Неожиданно Бетти больно ткнула его в бок, Мерлинус в ужасе открыл глаза, неужели она прочла его мысли.
– Наша остановка следующая, – объявила Бетти.
– Все понял, – быстро ответил Мерлинус, повесил рюкзак на плечо, встал и начал пробираться к выходу.
Автобус остановился на узкой улочке явно непрестижного района. Здесь совсем не было частных домов, только серые двухэтажные апартаменты. Бетти вытащила из ушей наушники:
– Здесь недалеко, – она махнула рукой, – вон в том сером доме я снимаю квартиру.
Шли они минут десять, народу на улицах было немного, в основном дети. Они смеялись, кричали, ссорились на каком-то незнакомом Мерлинусу языке.
– Здесь живет много русских, – пояснила Бетти.
– Они недавно сюда приехали? – спросил Мерлинус.
– Не знаю, я мало с кем общаюсь. Некоторые недавно, а некоторые живут здесь уже много лет. Восемь, десять, даже больше…
– А почему тогда… – начал Мерлинус.
– А на фиг им напрягаться и учить язык, – раздраженно прервала его Бетти, – когда он им без надобности. Штат предоставляет им переводчика везде, где это требуется. Магазины у них свои.
– А тебя-то как сюда занесло? – удивился Мерлинус.
– Жилье здесь дешевое, – огрызнулась Бетти, – буду больше зарабатывать, сразу же отсюда перееду.
Мерлинус понял намек и замолчал.
Апартаменты Бетти оказались совсем крошечными: гостиная, совмещенная с кухней (дешевый пластик серого цвета, в раковине стопка немытых тарелок), маленький коридор, две двери.
– Проходи!
Бетти подождала, когда он войдет, зашла следом и закрыла дверь на ключ. Мерлинус вспотел от страха. Почему она закрыла дверь? В их районе дверь никогда никто не запирал… Бетти сняла кроссовки и прошла на кухню, он прижался спиной к стене, стараясь, чтобы обе двери в коридорчике были в поле зрения. Если там, за одной из дверей, кто-то есть, он, Мерлинус, увидит его и… Он скосил глаза, ключ остался в замке. Отлично!!! Он успеет удрать.