Как-то раз Эндрю приехал к Лене совершенно пьяный, просто чудо, что его не задержала дорожная полиция. Он притащил в гостиную ящик пива, плюхнулся на ковер, достал бутылку.
– Будешь?
Лена помотала головой. Она только что закончила переписывать финал, это была седьмая по счету переработка сценария, она устала, ей хотелось лечь и немного поспать, а уж никак не пить пиво и не выслушивать очередные жалобы Эндрю.
– Ну, как хочешь, – он открыл бутылку и сделал глоток прямо из горлышка, – все дерьмо!
Лена промолчала. Если задать вопрос, он заведется, будет жаловаться до утра, ему нужна публика. Эндрю в три глотка допил бутылку и достал следующую.
– Молчишь, – угрожающе произнес он, – ну, молчи, молчи… А я думал, что у нас с тобой отношения… Кольцо, между прочим, присмотрел. Два карата.
Он открыл вторую бутылку и повторил, на тот случай, если Лена вдруг чего не расслышала.
– Два карата, два! А ты молчишь. Ну ладно, я не гордый, подарю его Виолетте. Помнишь Виолетту?
Лена прекрасно помнила Виолетту, да и как можно было ее забыть. Она не говорила Эндрю, но Виолетта несколько раз звонила ей и рассказывала, что у нее с Эндрю роман, что Лене ничего не светит, что самое умное, что Лена еще может сделать, это убраться в сторону. Лена не спорила, отчего Виолетта еще больше злилась, начинала истерически кричать, а потом бросала трубку. Через неделю она звонила опять.
Эндрю допил вторую бутылку, он уже забыл о кольце и Виолетте и переключился на тему, которая волновала его более всего.
– Чертов итальяшка, – бормотал он, – контракт составил так, что он выбирает актеров, а я, я оказался не у дел. В роли банкомата. Хорошо если не забудут в титрах упомянуть.
Он достал третью бутылку.
– И набрал какой-то сброд! Режиссера – пьяницу и наркомана. Видел я его «работу» про бабу земную и пришельца с тремя членами…
– С двумя, – поправила Лена.
– Что?
– Не с тремя, – повторила она, – с двумя членами.
Эндрю взмахнул бутылкой, немного пива вылилось на ковер.
– Актрису тоже нашел. Она вообще не пойми где в последнее время снималась, – Эндрю всхлипнул от обиды, – а остальные… Откуда он только их выкопал! Какой-то глухой китаец, маленькая шлюшка и долговязое чучело в очках. С такой командой мы наснимаем не меньше, чем на Оскар, – язвительно продолжил он.
Лена вышла на кухню, оторвала кусок бумажного полотенца, вытереть ковер. Эндрю не заметил ее отсутствия и продолжал бухтеть себе под нос.
– Конечно, иногда бывает, что с непрофессиональными актерами люди делают отличное кино. Но нам-то нужен фильм кассовый. Кто пойдет смотреть на этих уродов, которые играть не умеют. Шлюшка, правда, похожа на Мэрилин Монро, разве что это обыграть… Но этого мало, мало, мало… Неужели этот идиот Закария не понимает таких простых вещей.
Лена не выдержала.
– А зачем ты мне все это говоришь? – резко спросила она, – Вот взял бы и поинтересовался у «этого идиота Закарии», зачем он набрал совершенно негодных людей.
Эндрю злобно посмотрел на нее и неожиданно швырнул бутылку в стену. Бутылка разбилась, на обоях расплылось темное пивное пятно.
– Ты тоже, – Эндрю говорил медленно, – тоже с ним заодно. Чем он тебя купил, сука?
Лена не ответила, просто оделась и ушла. От греха подальше. Эндрю ни разу до того вечера не поднимал на нее руку, но все когда-то бывает в первый раз. Здесь, в Америке, прецедентное право. Ударит один раз – и все, так и будет распускать руки. Она уехала и до двух часов ночи сидела в каком-то баре. А когда вернулась, Эндрю уже спал на полу в гостиной.
На следующий день он проснулся рано, она слышала, как шумел душ, потом хлопнула дверь, Эндрю ушел и не объявлялся месяц. Зато позвонила какая-то барышня, представилась секретарем мистера Виальдо, продиктовала адрес электронной почты и попросила выслать по этому адресу последний вариант сценария. Лена отправила, в тот же день ей пришел ответ: мистер Виальдо благодарил ее и просил прислать банковские реквизиты, чтобы перечислить деньги за отлично выполненную работу. Лена была крайне удивлена, Эндрю ни разу не заговаривал о гонораре. Как-то по умолчанию считалось, что она просто оказывает ему дружескую услугу. А вот если проект окажется удачным, то ее имя появится в титрах и, может быть, она даже получит процент от сборов.
Деньги от мистера Виальдо пришли буквально на следующий день. А еще через день ей позвонил сам Закария Виальдо и предложил полететь в Россию вместе со съемочной группой. Лена удивилась, но возможность побывать на родине Ба Мери показалась ей очень заманчивой. Она немедленно позвонила Ба, чтобы сообщить новость, та страшно обрадовалась.
– Леночка, это отлично, – весело щебетала Ба в трубку, – я сейчас же позвоню Соне, Мише, Григорию…
В последующие две недели квартиру Лены посетили практически все знакомые Ба. Григорий – дядя Гриша – приехал из Чикаго и привез какую-то старую швейную машинку, которую много лет назад, эмигрируя из СССР, они тащили через несколько границ. В Америке машинка не понадобилась, и вот теперь дядя Гриша решил отправить ее обратно родственникам. Дяди Гришина родня проживала в неблизком Подмосковье и, похоже, возвращению швейной машинки на историческую родину совершенно не обрадовалась. Но дядя Гриша был непреклонен.
– Представляешь, Леночка, – орал он, с трудом таща тяжеленный агрегат, – они мне сказали, что им не нужна швейная машина.
Тут дядя Гриша споткнулся и чуть не уронил семейную реликвию, Лена подскочила и буквально поймала ее в полете. Дядя Гриша мгновенно отпустил машинку, Лена покачнулась, но удержалась на ногах. Дядя Гриша достал носовой платок и вытер вспотевшую лысину.
– Ты только посмотри, – гордо сказал он, – это же настоящий Зингер. Где они сейчас там Зингер возьмут? Таких больше не делают.
Лена с ужасом подумала, что уникальный Зингер сожрет весь ее бесплатный лимит веса, но дяде Грише отказать было невозможно. Также невозможно было отказать Софье Михайловне, тете Циле, дяде Мише и еще целой когорте родственников и знакомых. Слава Богу, швейных машинок больше никто не привозил, но всяческих коробок, коробочек и узлов скопилось изрядное количество. Ба Мери вручила Лене листочек со списком родственников и знакомых, часть из которых должна встретить ее в аэропорту и забрать подарки сразу, еще часть должна подъехать за своими коробками в ту гостиницу, где остановится съемочная группа. Был еще маленький «черный список» (в который входила дяди Гришина родня из дальнего Подмосковья), там значились те, кто мог и не позвонить, поэтому каждая фамилия была заботливо снабжена несколькими телефонными номерами. Если люди из «черного списка» не объявятся в течение двух дней, Лене следовало обзвонить их и убедить забрать передачи из Америки.
Когда коробки с подарками заняли половину площади в гостиной, Лена позвонила Ба и попыталась объяснить, что вообще-то она едет в командировку и хотела бы, если это, конечно, возможно, взять хоть немного своих вещей.
– Пожалуйста, – милостиво разрешила Ба Мери.
Но на вопрос Лены, нельзя ли не тащить с собой хотя бы подарки для тех, кто в «черном списке», Ба Мери твердо ответила, что это никак невозможно. Потому что всем уже позвонили, люди проинформированы и ждут.
– Ты же все равно едешь на халяву, – искренне удивлялась Ба.
– Но за перевес придется платить из собственного кармана.
– Елена, – строго прервала ее Ба, – не будь такой мелочной. Ты же сэкономила на билете!
Возразить было нечего, робкие попытки Лены донести до Ба, что сумма, которую ей придется выложить за перевес, раза в четыре превышает стоимость билета, успеха не имели. В итоге, переплачивать ей пришлось, но не так уж и много. Эндрю согласился взять на себя часть ее багажа. Теперь он сидел рядом и недовольно бурчал что-то себе под нос. Лена не вслушивалась, да она и так знала, что беспокоит мистера Эндрю Николаенко. Ему категорически не нравились люди, выбранные Закарией Виальдо в качестве исполнителей главных и второстепенных ролей. Лена повернулась и окинула взглядом салон. Худощавая женщина средних лет, наверное, и есть та самая незнаменитая актриса, которой в последнее время не везло с ролями. Рядом с актрисой сидели два мордоворота. «Охранники, – подумала Лена, – Интересно, кого и от кого они охраняют». Если бы в самолете был мистер Виальдо, присутствие охраны было бы вполне объяснимо. За последние полтора года в прессе участились нападки на организацию «Save Soul» и персонально на Закарию Виальдо. Особенно усердствовало «Общество матерей Западной Вирджинии». Представительницы «Общества матерей» даже пару раз устраивали пикеты перед центральным офисом «SS», но поскольку сборища были несанкционированными, довольно скоро приезжал полицейский патруль и увозил особо активных «матерей» в участок для выяснения обстоятельств дела. Мистер Виальдо всякий раз проявлял удивительное благородство, не выдвигал против «матерей» никаких исков, хотя один раз распоясавшиеся «матери» забросали его помидорами.
С того самого случая мистер Виальдо почти никогда не появлялся на публике без охраны. Но Закария Виальдо этим рейсом не летел, а все остальные не представляли для «Общества матерей» никакого практического интереса.
Через ряд сидела симпатичная девушка, очень похожая на Мэрилин Монро, рядом сней прыщавый парнишка в очках, которого Лена заприметила еще в аэропорту. Мальчик очень грамотно остановил почти начавшийся скандал, а сейчас пытался произвести впечатление на девушку. Он что-то шептал ей на ухо, девушка улыбалась. Даже если она непрофессиональная актриса, на экране она будет неплохо смотреться. Зритель не ждет от хорошеньких мордашек тонкой игры, ей достаточно будет приятно улыбаться в нужных местах.
В том же ряду у иллюминатора сидел молодой человек оригинальной внешности: разрез глаз указывал на азиатское происхождение, однако волосы у него были не черные, а, скорее, светло-русые, да и нос был длинноват для азиата. В его лице присутствовала некоторая настороженность, как будто он боялся окружающих. «Да он же глухой», – неожиданно вспомнила Лена. Эндрю упоминал глухого китайца. Видимо оглох юноша не так давно, люди, чей слух нарушен с детства, к этому возрасту успевают адаптироваться, а он, похоже, до сих пор пребывает в шоке.