Увлекшись разглядыванием партнеров по проекту, Лена не заметила, как появилась стюардесса. Она толкала перед собой тележку с прохладительными напитками. Эндрю взял две бутылки виски, Лена ограничилась минералкой.
– Выпей, – посоветовал Эндрю, – лететь долго, лучше поспать.
Она откинула спинку кресла, накрылась пледом, закрыла глаза и погрузилась в состояние полусна-полубодрствования: мелькали картинки детства, какие-то незнакомые пейзажи. Она напряглась и узнала один: это был пейзаж с фотографии, где Ба Мери, тогда еще просто Маша, стояла вместе с подружками около небольшого озера. Вокруг озера росли маленькие елочки. Потом по озеру пробежала какая-то рябь, елочки пожелтели и сбросили иголки (надо же, какой бред, ведь ели вечнозеленые), Ба Мери с подружками куда-то исчезли, зато появился странный мужчина с худым болезненным лицом. Мужчина был молод, но в коротко стриженых волосах резко выделялось седое пятно.
– Вот так оно здесь и бывает, – сказал мужчина и практически сразу крикнул, – ложись! Ложись и терпи!
Там, в этом странном сне, Лена бросилась на землю, сильно ударившись коленками. Земля была сухая, усыпанная желтыми еловыми иглами. Она закрыла голову руками, как будто руки могли защитить ее от чего-то очень страшного, что таилось в глубине маленького тихого озера. Она вжималась в землю все сильнее и сильнее, иглы больно кололи щеки, ей хотелось зарыться целиком или хотя бы спрятать голову как страус. Неожиданно земля дрогнула и раскололась, Лена стремительно полетела вниз, в только что образовавшуюся пропасть. Полная тишина сменилась грохотом, где-то падали камни, ревел поток воды, облетевшие ели вылезли с корнями из земли. Неожиданно кто-то хлопнул Лену по плечу.
– Что с тобой?
Она резко дернулась, отчего мышцы свело судорогой, открыла глаза. Над ней склонилась стюардесса:
– Вам плохо, мисс?
Лена испуганно смотрела на нее.
– Может быть, вам дать успокоительное?
– Нет, – Лена немного пришла в себя, – спасибо, ничего не надо. Мне приснился плохой сон.
Стюардесса кивнула.
– Понимаю, может быть, чаю хотите?
– Лучше кофе… – попросила Лена, – покрепче.
Стюардесса ушла, но тут подал голос Эндрю.
– А ты, часом, наркотики не принимаешь, мать? – нетактично спросил он, – Ты так орала и дергалась, я решил, что у тебя припадок, – он хмыкнул, – или ломка.
Лена не ответила.
– Ты тут всех перепугала, – злорадно продолжил Эндрю, успевший к двум бутылочкам вискаря добавить еще пару, – те два мордоворота почти пистолеты выхватили. Хорошо, я их успокоил, объяснил, что это не террористы, а всего лишь барышня с неустойчивой к полетам психикой.
Стюардесса принесла кофе, Эндрю попросил еще пару бутылок виски и на время замолчал.
Лена отхлебнула горячий невкусный кофе и посмотрела в иллюминатор. Внизу было темно.
– Где мы летим? – спросила она.
– Над территорией России, – ответил Эндрю.
– А что же так темно? – поразилась Лена.
– А как там еще должно быть? – удивился он, – Ты что думаешь, твои бабка с дедом просто так оттуда свалили? Именно потому, что там ничего нет. И электричества тоже.
– Вообще-то, – огрызнулась Лена, – мои уехали по идейным соображениям, они были не согласны с существующим строем. И то, рвался уехать дед, а бабуля относилась к этой идее прохладно.
Она опять посмотрела вниз, вдалеке появилось большое светящееся пятно.
– О, смотри, – она тронула Эндрю за плечо, – цивилизация все же добралась и сюда.
Он приподнялся и перегнулся через нее, чтобы посмотреть.
– Это город, – резюмировал он, усевшись обратно в кресло, – крупный город. Думаю, это Москва, потому что в России всего два города.
В динамиках зазвучал голос стюардессы. Она попросила всех пристегнуться и перевести спинки кресел в вертикальное положение, потому что самолет заходит на посадку. Температура за бортом плюс пять, небольшой дождь.
– Плюс пять? – удивился Эндрю, – Не думал, что в Москве в начале октября так холодно.
– Это температура по шкале Цельсия, – объяснила Лена, – примерно сорок один по Фаренгейту.
– Все равно не жарко, – ответил Эндрю.
Буквально через минуту самолет дернуло, шасси коснулись взлетно-посадочной полосы, скорость стала резко падать, за окном появились огни здания аэровокзала.
– Прилетели, – выдохнул Эндрю, опустошил последнюю бутылку и размашисто перекрестился.
Примерно через час, пройдя пограничный и таможенный досмотр, они вышли в зал прилета.
Встречающих было немного, самая большая группа стояла почти у выхода, держа над головой табличку с надписью «Лена».
– Это тебя, – поморщился Эндрю, – постарайся побыстрее от них отделаться. У нас заказан автобус.
Побыстрее, однако ж, не получилось. Хотя подарки для родственников, встречающих ее в аэропорту, были упакованы отдельно, выяснилось, что некоторые не приехали, зато приехали другие, которые должны были позвонить и подъехать к ней в гостиницу. В итоге пришлось распаковывать коробки и практически укладывать их заново.
Родня и знакомые оказались людьми шумными, но доброжелательными. Они охотно включились в процесс перепаковывания, и Лена с ужасом подумала, что сейчас она всех задержит. И либо автобус уйдет без нее, и ей придется потом ночью добираться до гостиницы по незнакомому городу, либо автобус ее дождется, но им придется платить неустойку за задержку.
Эндрю и все остальные уже давно вышли из здания аэропорта, а Лена все еще раздавала коробки, записывала телефоны и обещала обязательно заехать в гости. Потому что каждый первый из встречающих желал из первых рук узнать «как поживает в этих Америках наша дорогая Машенька».
С каждой минутой шансы, что ей придется добираться самостоятельно, увеличивались. Зная Эндрю, она даже не сомневалась, что ждать ее он не будет. Каково же было ее удивление, когда примерно через полчаса появился разгневанный Эндрю. Однако гнев его был направлен не на Лену и не на бабулину родню, а на нерадивых сотрудников службы приема делегаций, которые что-то там напутали со временем, поэтому автобуса еще нет, и будет он не раньше, чем через полтора часа.
– Уроды, – стонал Эндрю, – просто уроды… Как я понимаю своих родителей. Это ж страна недоумков. Время, время не могут правильно записать!!!!
Родственники и знакомые на минуту отвлеклись от разбирания подарков, дружно ругнули русскую нерадивость, а заодно и власть, после чего вернулись к прежнему занятию.
– Ты можешь отойти от этих аборигенов хоть на минутку? – злобно прошептал Эндрю ей на ухо, – Я хочу, чтобы ты попробовала договориться с той дурой на ресепшн. Я с ней поругался, и она, как мне кажется, теперь нарочно делает все еще медленнее.
Вот в это Лена поверила сразу. Эндрю обладал удивительной особенностью выводить из себя даже терпеливых американских ресепшионисток.
Девушка за стойкой оказалась вовсе даже не дурой и работала вполне себе быстро. Лена не успела представиться, как девушка тут же протянула ей распечатку. Оказалось, что ошибку допустили не местные службы, а тот, кто заказывал автобус. Эндрю, услышав эту версию, почему-то быстро притих и больше не возникал.
– Я узнала, есть ли свободный автобус, – вежливо сказала Лене девушка.
– И? – с надеждой произнесла Лена.
– Есть, но не очень удобный. Зато с кондиционером.
– Кондиционер – это, конечно, актуально при такой температуре воздуха, – пошутила Лена, – а чем же он неудобен?
– Корейский автобус. Там сиденья очень маленькие и расстояния между сиденьями очень маленькие, крупному мужчине не втиснуться.
Лена прикинула, крупных мужчин в их группе всего двое – охранники, они могут сесть впереди. Еще режиссер Брайан, роста он невысокого, но невысокий рост компенсируется толщиной. В автобусе же два ряда, тоже сядет впереди.
– Давайте ваш неудобный автобус, – согласилась Лена.
– Вы можете подождать, – предложила девушка, – в пятнадцать тридцать вернется отличный мерседесовский автобус.
– Нет, нет, – помотала головой Лена, – мы слишком долго летели, чтобы сидеть здесь еще несколько часов. Согласны на корейский.
Девушка быстро набрала что-то на клавиатуре, распечатала полученные данные и отдала листок Лене.
– Автобус ждет вас около выхода. Номер 546. Счастливого пути!
Лена вернулась к своему багажу. Последние из родственников еще не ушли, а дожидались ее. Рядом живописным табором расположились коллеги по проекту. Эндрю был по-прежнему зол, охранники все так же молча жевали, прыщавый молодой человек крутился возле копии Мэрилин, актриса сидела на чемодане, вид у нее был очень уставший. Брайан Делафонте, отвернувшись, достал из сумки бутылочку виски, явно заныканную еще в самолете и сделал глоток. Глухой китайский юноша сидел на чемодане, никак не реагируя на окружающих. «Впрочем, ему отключиться от внешнего мира легче, чем другим», – подумала Лена.
– Вот и Леночка вернулась, – радостно закричал пожилой мужчина в черной куртке.
Лена не помнила, кто кем кому приходится, но этот мужчина точно был родственником дяди Гриши, в руках он держал коробку со швейной машинкой «Зингер». Вряд ли кто другой согласился бы таскать эту тяжесть.
Остальные родственники и знакомые тоже оживились. Полная дама средних лет шустро подскочила к Лене и зашептала ей на ухо:
– Леночка, мне не нравятся эти люди. Ты их точно хорошо знаешь? Вон тот пьяница, а у этих двоих морды такие ужасные. Они не мафия, случаем?
– Нет… – Лена замялась, так как не могла вспомнить имя дамы, хотя та точно представлялась, – Они работают охранниками.
Ответ даму не успокоил, а, наоборот, еще больше напугал.
– Тебе грозит какая-то опасность? – возбудилась она, – Я всегда говорила, что эти Америки до добра не доведут. И зачем только Машенька уехала. Она могла так прекрасно здесь устроиться, надо было всего лишь немного подождать.
Лена сочла нужным вступиться за Ба Мери.
– Она и не хотела, дед настоял.
Дама кивнула: