Он сплюнул.
– Не хочешь идти, оставайся…
Он резко развернулся и пошел вперед. Водитель, оба телохранителя и Брайан последовали за ним. Парень со странным именем Мерлинус смущенно заметил:
– Я бы помог, но у меня и так две сумки.
Они с «Мэрилин» пошептались, девушка предложила:
– Может, мы часть вещей переложим в наши сумки, чтобы вам полегче было нести?
Актриса помотала головой:
– Не надо. Я знала, знала, что в этот проект ввязываться не стоит, – она еще раз промокнула глаза, встала, повесила сумку на плечо, после чего сообщила Лене – и передайте вашему другу, что за этот пеший поход я буду требовать дополнительную оплату. Может быть, я не Скарлетт Йоханссон и Оскаров у меня нет, но в профсоюзе актеров я состою. И нигде не написано, что я должна ночью шататься по лесам с тяжелой сумкой.
Мерлинус и девушка переглянулись и пошли за актрисой. Лена с китайцем оказались последними.
– Далеко нам идти? – крикнул он ей в ухо.
Он пожала плечами, – не знаю.
Глава XIII. Поселок на 101-ом километре
Метров через пятьсот они добрели до развилки.
– Ну, и куда нам дальше? – опять начал паниковать Брайан.
Последние сто метров он беспрестанно ныл, обвиняя в том, что случилось, водителя, Эндрю Николаенко (этого он обвинял осторожно, памятуя о том, что любая критика в адрес мистера Николаенко может закончиться в лучшем случае отрыванием воротника, а в худшем – отрыванием торчащих частей тела), Россию и тот день, когда он ввязался в этот сомнительный и явно провальный проект. Эндрю нахмурил лоб:
– Думаю, что надо идти прямо. Дорога… То, что они здесь называют дорогой, идет прямо. А это, – он махнул в сторону леса, – может, это вообще какая-то забытая тропа… Или для туристов, любителей экзотики.
– Какие туристы? – истерически выкрикнул Брайан, – Что здесь забыли туристы?
– Это же Россия, – вмешался Мерлинус, – может быть, это тропа для настоящих охотников на медведей.
Упоминание о медведях окончательно вывело режиссера из равновесия. Он сел на землю и тихонько завыл:
– Мы здесь все погибнем. Медведи, Россия…
– А ну, заткнись, – гаркнул на него Эндрю и для усиления эффекта отвесил Брайану подзатыльник, – все здешние медведи, а также волки и прочая живность давно занесены в Красную книгу. Не выживают они рядом с большими городами.
Неожиданно в разговор вмешался водитель. До этого момента он вел себя как человек, не владеющий никакими иностранными языками. И, однако же, пока Брайан ныл, а Эндрю его «успокаивал», водитель напряженно вслушивался в их разговор, как будто пытался понять, о чем они спорят.
– Мистер, – он поднял руку, чтобы привлечь внимание Эндрю.
Тот, увлеченный разборками с Брайаном, не реагировал.
– Эй, мистер, – чуть громче сказал водитель.
Эндрю обернулся, крайне недовольный:
– Что еще стряслось? Ты вспомнил, где здесь станция техобслуживания?
Водитель издевки не понял или сделал вид, что не понял.
– Нам нужно идти туда, – он ткнул указательным пальцем в сторону забракованной Эндрю тропы.
– Это он так шутит? – Эндрю повернулся к Лене, – Или он просит еще неприятностей на свою голову?
– Может быть, ты все же дашь ему высказаться? – резко ответила она. Командный тон Эндрю уже начал утомлять, – В конце концов, он – единственный среди нас местный житель.
Она специально сказала это по-английски, чтобы водитель не понял, хотя теперь она уже не была так уверена, что он не понимает. Эндрю немного успокоился, настолько, что смог, почти не повышая голоса, спросить у водилы, что тот, собственно, имеет в виду.
– Вы хотели идти по дороге, – полувопросительно полуутвердительно ответил водитель, – но до ближайшего поселка довольно далеко. Пешком, да еще с сумками, мы будем идти до рассвета.
– До рассвета идти не придется, болван, – довольно резко ответил Эндрю, – если мы пойдем по дороге, гораздо больше вероятность, что нас нагонит или мы встретим какую-нибудь машину.
– Даже если и встретим, – удивился водитель, – что толку от той машины? Машина нам не поможет, тут трактор нужен… А трактора, они по ночам не ездят.
Эндрю нахмурился. Лена заволновалась, это был очень плохой знак. Если сейчас не убедить его свернуть на боковую дорогу, он просто из принципа погонит всех по пустынному шоссе, хотя уже понятно, что движение здесь не оживленное. С момента аварии прошло не меньше сорока пяти минут, за это время мимо не проехала ни одна машина.
– Послушай, – она мягко дотронулась до его руки, – нам ведь все равно, куда сейчас идти? Почему бы не пройти немного по этой, боковой дороге? По логике вещей она должна вести к какому-то населенному пункту.
Эндрю неохотно согласился:
– Ладно. Идем полчаса. Если ничего не встретим, возвращаемся на шоссе.
– А ночевать где мы будем? – поинтересовался Брайан.
– Два варианта, – злорадно ответил Эндрю, – или в убогой хижине, если наткнемся на жилье, или на обочине. Ты что выбираешь? Дворцов здесь для тебя не приготовили, извини.
По выражению лица Брайана было понятно, что его не прельщает ни один из предложенных вариантов. Но пока самым реальным местом для ночлега оставалась обочина. Режиссер что-то прикинул, взял в руки сумку и свернул на боковую дорогу. Остальные потянулись за ним.
– Ты идешь или остаешься? – спросила Лена у Эндрю.
Тот не ответил, она взяла за руку глухого китайца:
– Тогда мы пошли…
Шагов через пятьдесят она обернулась, Эндрю медленно шел за ними.
Практически сразу Лена поняла, что имела в виду Ба Мери, когда говорила, что в России нет дорог, а есть только направления. То «шоссе», где их автобус так неудачно провалился в яму, было отнюдь не ровным. Люди, строившие его, похоже, не имели ни малейшего представления как правильно класть асфальт. Но в сравнении с этой дорогой «шоссе» было ровным как взлетно-посадочная полоса приличного аэродрома. Сейчас же под ногами что-то шуршало и хрустело. Лена поинтересовалась у водителя, из какого материала сделано покрытие. Он сначала не мог понять, о чем она толкует, а когда понял, то долго смеялся.
– Это грунтовка, – сказал он, отсмеявшись.
Лена не поняла и переспросила, водитель опять залился задорным смехом (что крайне разозлило и без того хмурого Эндрю), а потом пояснил:
– Земля это утоптанная. Вам еще здорово свезло, что дождей нет, потому как в дождь по такой дороге ни проехать, ни пройти.
Лена машинально подняла голову, облаков не было, ярко светили звезды, где-то сбоку над лесом висел желтый блин луны.
– Полнолуние, – прошептала она и вспомнила один из своих сценариев.
Она собрала тогда все детские страшилки и свела в один текст. Писалось это для себя, но, к ее огромному удивлению, сценарий купили, и по нему даже был поставлен фильм. Плохонький, малобюджетный, с третьеразрядными актерами. На широкий экран фильм так и не вышел, его выпустили сразу на DVD. Лена купила десять дисков для раздачи родственникам. Из всей родни фильм смогла осилить только Ба Мери.
– Это ужасно, – вынесла она свой вердикт после просмотра.
Лена сникла, и Ба пожалела ее:
– Это не совсем твоя вина, Леночка, – ласково сказала она, – задумка отличная. Ты просто увлеклась и намешала слишком много страхов в одном блюде. Так нельзя. Когда страхов слишком много, человек к ним привыкает и перестает бояться.
Да, в том сценарии Лена дала волю фантазии, за главными героями охотилась Баба Яга, небо бороздил Змей Горыныч (предусмотрительно переделанный продюсерами в обычного огнедышащего дракона), в болоте поджидала кикимора (по воле того же продюсера ставшая русалкой). Но самым страшным персонажем по замыслу Лены должен был стать «серенький волчок», который ночами подбирается к вашей кровати и хватает за бочок, если вы лежите с краю. На «волчка» долго никто не обращал внимания, и Лена надеялась, что в картине останется хоть один оригинальный персонаж (Бабу Ягу к тому времени заменили на традиционную ведьму в конусообразной шляпе), как вдруг продюсер заметил «волчка», устроил разнос ассистентам, что за фигня написана в сценарии. Бедолагу «волчка» быстро превратили в страшного огромного волка-оборотня, специалистам по спецэффектам был отдан приказ немедленно переделать фон. Вместо нарождающегося месяца на темном небе теперь должна была сиять полная луна. В итоге на зрителя с первых же минут фильма навалилось невероятное количество разномастных кошмаров, густо приправленных мистикой. Отсмотрев смонтированный материал, Лена возмутилась и даже хотела снять свою фамилию из титров.
Но сейчас, когда она увидела большую идеально круглую луну, ей почему-то стало неуютно. «Успокойся, – сказала она себе, – это усталость, и больше ничего. Да, поездка началась неудачно, но из этого не следует, что все и дальше будет идти через задницу». Тут она споткнулась обо что-то и чуть не упала. «Все правильно, – мысленно резюмировала она, – нечего таращиться на небеса, со здешними направлениями вместо дорог лучше смотреть под ноги».
Внезапно маленький подлесок, через который шла дорога, закончился, съемочная группа вышла на открытое пространство. Дул слабый ветерок, пахло землей и дымом. Вдалеке тускло светились огоньки.
– Деревня, – возбудился водитель, – я же говорил, что здесь должно что-то быть!
– Сколько, по-вашему, до нее идти? – спросила Лена.
– А фиг его знает, – беззаботно ответил водитель, – я откуда знаю? В темноте не разберешь. Да здесь и днем не особо разберешь. Поля кругом… Кажется, что рукой подать, идешь, идешь, а ближе не становится.
Лена удивилась:
– Вы же говорили, что никогда здесь не бывали?
– Не бывал, – не смущаясь, ответил водитель, – зато в других таких местах бывал. Сам родом из такого места. Потому и знаю.
– Там жилье? – Брайан ткнул пальцем в сторону огоньков.
– Да, – ответила Лена.
– Так что мы стоим? – спросил режиссер, – Нужно как можно быстрее добраться до населенного пункта. Любого. Туда, где, я надеюсь, есть нормальный телефон, по которому можно вызвать техпомощь.