На этой мысли измученный организм расслабился и отключился. Она не видела, как спасатели умело подняли ее и Лю на борт вертолета, как они летели в Москву, как с ними возились врачи из знаменитого института Склифосовского, оценивавшие их с Лю шансы выкарабкаться примерно пятьдесят на пятьдесят. И как перевесили те пятьдесят, которые были «за жизнь».
Послесловие I. Исполнение желаний: Брайан Делафонте
– Делафонте, на выход.
Брайан поднялся с убогой кровати, которую здесь называли «нары». За несколько дней, проведенных в ужасных условиях районного КПЗ, он выучил довольно много русских слов. Правда, большую часть этих слов приличные люди вслух не произносят. Но Брайан этого не знал и ему никто этого не объяснил. А даже если бы и объяснил, ему было уже все равно. Не принимавший душ в течение недели, небритый, страдающий от никотинового и обычного голода, Брайан сам себя уже не относил к категории «приличные люди».
Примерно раз в день его вызывали на допрос, где задавали одни и те же вопросы насчет Нэнси. Он монотонно повторял свои ответы, с удовольствием (должны же у заключенных быть свои маленькие удовольствия) наблюдал, как злится следователь, потом его препровождали обратно в камеру. На следующий день все повторялось. Вот и сегодня опять пришел этот мрачный тип, один из тех, что приезжал в деревню его арестовывать. Брайан привычно засунул ноги в туфли, застегнул куртку, чтобы не так сильно разило потом и медленно поплелся за полицейским.
Несмотря на то, что ему инкриминировали тяжкое преступление, наручники на него не надевали, да и вообще охраняли не очень усердно. Брайан подозревал, что делается это умышленно, доказать его вину они не могут, но и отпускать такого перспективного подозреваемого не хочется. Самым лучшим выходом для них было бы, если бы он попытался сбежать. Поэтому и не охраняют, почти не охраняют. Додумавшись до этого, Брайан Делафонте стал очень осторожным, шел за охранником след в след, стараясь не провоцировать его на использование табельного оружия.
Сегодня, однако, они прошли несколько дальше по коридору, где, как уже знал Брайан, находится кабинет начальника местной полиции.
Полицейский открыл дверь:
– Проходите, гражданин Делафонте.
Брайан вошел. Кабинет был задрипанный, обставленный не лучше, чем комната для допросов. Мордатый мужчина, сидящий за столом, наверное, и был начальник местной полиции. С другой стороны стола сидел мистер Закария Виальдо. Брайан моргнул, потом открыл глаза, Закария не исчез.
– Ну, наконец-то, – воздел руки к небу Брайан, – ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить. Я надеюсь, что ты уже внес залог?
Закария Виальдо улыбнулся своей кайманьей улыбкой.
– Мне очень жаль, Брайан, – сказал он.
– Ах, тебе очень жаль, – возмутился Делафонте, – а ты знаешь, как мне жаль. Как мне жаль вот эти дни моей жизни, которые я провел здесь. Если бы ты знал, чем здесь кормят, тебе бы стало еще больше жаль. Но ты не знаешь…
Мистер Виальдо улыбнулся еще шире, широкомордый кайман собрался атаковать свою жертву.
– Я и не узнаю, Брайан, а вот тебе придется к этому привыкнуть.
– Что значит привыкнуть? – не понял Делафонте, – Ты разве приехал не для того, чтобы вытащить меня отсюда?
– Нет, Брайан, – покачал головой мистер Виальдо, – я приехал не за этим. Я приехал убедиться, что все сработало.
– Что сработало? – Брайан сделал шаг в сторону продюсера, полицейский быстро перехватил его под руки.
– Веди себя пристойно, Брайан, – посоветовал Закария Виальдо, – они очень не любят тех, кто дергается.
Брайан проигнорировал совет, он продолжал упрямо повторять:
– Что сработало? Что ты, сукин сын, от нас скрывал? Зачем мы сюда приехали?
К этому тексту Брайан добавил несколько свежевыученных выражений на русском языке. Хотя их значение ему никто не объяснял, он сам, по интонациям, догадался, в каких случаях эти выражения употребляются.
Закария Виальдо сцепил пальцы на животе.
– Скажи мне, Брайан, о чем ты мечтал?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Брайан перестал вырываться из рук охранника.
– Что?
– О чем ты мечтал в этой жизни, Брайан? Ведь ты всегда мечтал получить Оскар, не так ли? Даже когда я нашел тебя, совершенно опустившегося, пьющего и принимающего наркотики, ты же все равно думал, что вот-вот произойдет чудо и фильм Брайана Делафонте прогремит в мировом прокате. Ведь так, Брайан, ты ведь об этом мечтал?
Брайан Делафонте с ненавистью посмотрел на своего бывшего сокурсника Закарию Виальдо.
– А если даже и так, какое тебе до этого дело? Особенно теперь?
Зак Виальдо пожал плечами.
– У всех желания сбылись, у тебя тоже, Брайан.
– Не понимаю.
– Я нашел здесь отличного парня, Брайан, он журналист. Беспринципный, хочет денег, славы, хочет вырваться из этого болота. И знаешь, Брайан, у него это получится. У него это уже получается.
– Я… Я не понимаю, – начал Брайан Делафонте.
– Его подружка, – продолжил свой рассказ Закария Виальдо, – работает медсестрой в местной больнице. Туда поступили трупы Нэнси и моего юного друга Мерлинуса.
– Что? – ужаснулся Брайан, – Что значит «труп Мерлинуса»? Эти гады его убили?
– Кто его убил неизвестно, – вроде как даже огорчился мистер Виальдо, – но могу тебя утешить, у тебя на момент совершения этого преступления есть стопроцентное алиби.
Произнеся это, мистер Виальдо засмеялся.
– Мне не кажется это смешным, Зак, – выдавил из себя Брайан, он начал догадываться, к чему клонит его собеседник, но верить в это не хотелось, – как же ваш основной принцип – спасать одну душу в год? А, Закария, ты не можешь оставить меня здесь, ты должен…
Закария Виальдо перестал смеяться, кайманья челюсть захлопнулась.
– Все правильно, Брайан, одну душу в год. Твоя не годится, ее я однажды уже спасал.
Мистер Закария Виальдо встал и собрался уходить.
– Здешние законы суровы, Брайан, но могу тебя обрадовать, Россия давно присоединилась к мораторию на смертную казнь. Так что в любом случае ты останешься жив.
– Подожди, – в отчаянии крикнул Брайан.
В дверях Закария Виальдо обернулся.
– Ты хотел о чем-то спросить меня, Брайан?
– Да, да, да, – быстро заговорил Делафонте, понимая, что это последняя возможность, сейчас Закария скроется за дверью, и он, Брайан, останется один на один с двумя садистами в форме мышиного цвета, – ты сказал, Закария, что мое желание тоже сбылось. Но я ведь не желал попадать в тюрьму… За преступление, которого не совершал. Выходит, ты ошибся, Зак, твоя схема дала осечку.
Широкомордый кайман опять улыбнулся, приветствуя свою жертву:
– Нет, Брайан, я не ошибся. Я же сказал тебе, что нашел в этой дыре парня, который мечтает отсюда вырваться. И ему абсолютно все равно, каким способом он это сделает.
Брайан не понимал, единственная более-менее правдоподобная догадка показалась ему глупой, но он все же произнес ее вслух:
– Это он убил Нэнси?
На мгновение Закария Виальдо потерял дар речи.
– Ты не тем занимался всю свою жизнь, Брайан, – сказал он после некоторого замешательства, – тебе не режиссерствовать надо было, а сценарии писать.
– Тогда объясни, – Делафонте уже совершенно успокоился, так бывает спокоен человек, которого заставили залезть на табурет и накинули на шею хорошо намыленную веревку.
Страх и отчаяние имеют место, когда тебе кажется, что есть варианты. Четкое осознание факта, что вариантов больше нет, остался всего один, самый неприятный, такое осознание играет положительную роль. Душа перестает суетиться и начинает готовиться к вечности.
Вот в такое состояние – подготовки к вечности – вошел сейчас бывший режиссер, а в данную минуту задержанный по подозрению в убийстве гражданин Брайан Делафонте. Он уже не боялся великого и могущественного Закарию Виальдо, чего и кого может бояться человек, которому предстоит остаток жизни убирать снег в Сибири.
– Объясни, Зак, – почти дружелюбно попросил он.
В это трудно поверить, но Закария Виальдо смутился.
– Этот здешний парень, журналист. Мы подписали контракт, он пишет для меня сценарий о том, что здесь произошло. К нам стоит очередь из желающих экранизировать эту историю.
– А при чем тут я? – задал резонный вопрос Брайан.
– Ты – один из главных героев, – Зак Виальдо ощерился и опять стал напоминать каймана, – кого бы ты хотел видеть в роли себя, Брайан?
Эпилог
На табло вылета загорелась надпись, что вылет на Сиэттл задерживается из-за нелетной погоды. Лена Шебо повернулась к толпе приехавших проводить ее родственников.
– Наверное, вам не нужно больше ждать. Неизвестно, насколько задерживают вылет.
– Нет, нет, Леночка, – запротестовал родственник дяди Гриши, ныне счастливый обладатель швейной машинки Зингер, – как мы можем тебя одну оставить, после того, что тебе пришлось перенести? Машенька никогда нам этого не простит.
Остальная родня в количестве никак не менее пятнадцати человек активно закивала. Хотя Ба Мери уехала из России очень давно, родственники, тем не менее, прекрасно помнили характер Ба и боялись вызывать ее гнев, несмотря на разделяющий их океан.
– Я сейчас пойду и все узнаю, – пообещал дяди Гришин родственник, – если это надолго, мы можем поехать пока к нам домой. И мальчика своего тоже бери, добавил он и подмигнул Лене.
«Мальчик» Лю Фонг стоял в стороне и с легким ужасом смотрел на многочисленную и очень шумную родню Лены. Левая рука его еще была в гипсе.
Лена подошла к нему:
– Как ты?
– Все нормально. Эти люди все твои родственники?
– Ну да. Почти.
– У нас не было так много родственников… Бабушка есть, со стороны мамы, но мы к ней редко ездили. Ей папа не нравился.
Лена потрогала загипсованную руку.
– Что врачи говорят?
– Частично подвижность пальцев восстановится, но никогда не будет как раньше…, – нахмурился Лю.