Проблема в том, что в наше время слишком сложно хранить секреты.
Если в прежние века невежество было стандартным состоянием большей части человечества, и для того, чтобы узнать о широком мире, требовались значительные усилия, то сегодня мы все плаваем в море информации и дезинформации на любую тему - от мастурбации до создания ядерного оружия и "Аль-Каиды". Мы осуждаем попытки некоторых религиозных лидеров в мусульманском мире держать своих девочек и женщин необразованными и неосведомленными. Вряд ли мы можем одобрить подобное эмбарго на знания в нашей собственной сфере.
Или можем? Возможно, в этом пункте разногласий и заключается континентальный раскол в пространстве мнений - между теми, кто считает, что наша лучшая надежда - попытаться заколотить крышку ящика Пандоры и навсегда сохранить себя в неведении, и теми, кто полагает, что это политически невозможно и аморально в первую очередь. Первые уже платят тяжелую цену за свою самонавязанную фактическую бедность: они не могут в деталях представить себе последствия выбранной ими же политики. Неужели они не видят, что ничем иным, как полицейским государством, изобилующим законами, запрещающими поиск и распространение знаний, или изоляцией населения в мире без окон, подвиг не совершить? Неужели они действительно этого хотят? Неужели они думают, что у них есть немыслимые для консервативных мулл способы остановить неумолимый поток освободительной информации к их пастве? Задумайтесь.
Здесь кроется ловушка, подстерегающая тех, кто не имеет предвидения. Возможно, никто из родителей не застрахован от чувства сожаления, когда они видят первые признаки потери невинности у своего ребенка, и желание укрыть его от пошлого мира очень сильно, но размышления должны показать любому, что это не сработает. Мы должны позволить нашим детям вырасти и встретить мир во всеоружии, с гораздо большими знаниями, чем были у нас самих в их возрасте. Это страшно, но альтернатива еще хуже.
Есть люди, которых миллионы, и которые с гордостью заявляют, что им не нужно предвидеть последствия: в глубине души они знают, что это правильный путь, какими бы ни были детали. Поскольку Судный день уже не за горами, им незачем строить планы на будущее. Если вы относитесь к числу таких людей, вот что, я надеюсь, отрезвит вас: задумывались ли вы о том, что, возможно, ведете себя безответственно? Вы охотно рискуете не только жизнью и будущим благополучием своих близких, но и жизнью и будущим благополучием всех остальных, без колебаний, без должного усердия, руководствуясь тем или иным откровением, убеждением, которое у вас нет хорошего способа проверить на прочность. "Всякий благоразумный человек решает со знанием, а глупец открывает глупость свою" (Притчи 13:16).
Да, я знаю, в Библии есть и противоположный текст: "Ибо написано: погублю мудрость мудрых, и разум разумных сойду на нет" (1 Коринфянам 1:19). Кто угодно может процитировать Библию, чтобы доказать что угодно, поэтому вам стоит опасаться излишней самоуверенности.
Вы когда-нибудь спрашивали себя: А что, если я ошибаюсь? Конечно, вокруг вас есть большая толпа тех, кто разделяет ваши убеждения, и это распределяет - увы, размывает - ответственность, так что, если вам когда-нибудь доведется вздохнуть с сожалением, у вас будет удобное оправдание: вы увлеклись толпой энтузиастов. Но вы наверняка заметили один тревожный факт. История дает нам множество примеров того, как большие толпы заблуждающихся людей подбадривали друг друга, идя по первобытному пути к гибели. Почему вы так уверены, что не принадлежите к этой группе? Я, например, не испытываю благоговения перед вашей верой. Я потрясен вашим высокомерием, вашей необоснованной уверенностью в том, что у вас есть ответы на все вопросы. Интересно, хватит ли у кого-нибудь из верующих в последние времена интеллектуальной честности и мужества дочитать эту книгу до конца?
То, что мы смутно представляем себе в страшном предвкушении, часто оказывается гораздо хуже реальности. Прежде чем сетовать на свою неспособность сдержать нахлынувший поток информации, следует спокойно подумать о его возможных последствиях. Они могут оказаться не такими уж плохими. Представьте себе, если сможете, что у нас вообще не было мифа о Санта-Клаусе, что Рождество было просто еще одним христианским праздником, вроде Вербного воскресенья или Пятидесятницы, который отмечался, но почти не ожидался в широком мире. А представьте, что поклонники историй Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере попытаются завести новую традицию: каждый год, в годовщину выхода первой книги о Гарри Поттере, дети должны получать подарки от Гарри Поттера, который влетает в окно на своей волшебной метле в сопровождении совы. Давайте сделаем День Гарри Поттера всемирным днем для детей! Производители игрушек (и издатели Роулинг), надо полагать, будут только "за", но представьте себе тех, кто выступит против этого:
Какая ужасная идея! Подумайте о травмирующем воздействии на маленьких детей, когда они узнают, что их невинность и доверие были использованы гигантским общественным заговором взрослых. Психическим и социальным ущербом от такого масштабного обмана станут цинизм, отчаяние, паранойя и горе, которые могут искалечить детей на всю жизнь. Может ли быть что-то более злое, чем намеренное создание соблазнительной лжи для распространения среди наших детей? Они будут горько ненавидеть нас, и мы заслужим их ярость.
Если бы эта вполне убедительная проблема была эффективно поднята на ранних этапах развития мифологии Санта-Клауса, она вполне могла бы предотвратить Великую катастрофу Санта-Клауса 1985 года! Но мы знаем лучше. Такой катастрофы не было и никогда не будет. Некоторые дети действительно испытывают относительно короткие приступы смущения и горечи, узнав, что Санта-Клауса не существует, но другие испытывают восхитительную гордость за свой триумф в раскрытии Шерлока Холмса и наслаждаются своим новым статусом среди тех, кто в курсе, охотно участвуя в уловке в следующем году и трезво отвечая на все невинные вопросы, задаваемые им младшими братьями и сестрами.
Насколько нам известно, разочарование в Санта-Клаусе не приносит вреда. Более того, вполне вероятно (но, насколько мне известно, это еще не исследовано), что часть непреходящей привлекательности мифа о Санта-Клаусе заключается в том, что взрослые, которые больше не могут непосредственно испытывать невинные радости ожидания Санты, довольствуются викарным кайфом от восторгов своих детей. Люди действительно тратят много сил и средств, чтобы увековечить мифологию Санта-Клауса. Почему?
Пытаются ли они вернуть утраченную невинность детства? Их больше движет собственное удовлетворение, чем щедрость? Или удовольствия от заговора с отпущением грехов (не запятнанного чувством вины, которое сопровождает заговоры с прелюбодеянием, растратой или уклонением от уплаты налогов, например) сами по себе достаточны, чтобы оплатить существенные расходы? Подобный дерзкий образ мышления будет присутствовать в последующих главах, когда мы обратимся к более печальным вопросам о том, почему религия так популярна.
Это не риторические вопросы. На них можно ответить, если постараться.
Я понимаю, что многие читатели с глубоким недоверием отнесутся к тому, что я здесь делаю. Они увидят во мне очередного либерального профессора, пытающегося убедить их отказаться от некоторых своих убеждений, и они будут совершенно правы - именно таким я и являюсь, и именно это я и пытаюсь сделать. Почему же тогда они должны обращать на это внимание? Они потрясены моральным разложением, которое видят со всех сторон, и искренне убеждены, что защита их религии от любых исследований и критики - лучший способ переломить ситуацию. Я полностью согласен с ними в том, что существует моральный кризис и что нет ничего более важного, чем совместная работа по поиску путей выхода из наших нынешних дилемм, но я думаю, что у меня есть лучший способ. Докажите это, скажут они. Позвольте мне попробовать, - отвечаю я. Именно об этом эта книга, и я прошу их постараться прочитать ее непредвзято.
Религия не является чем-то запретным для науки, несмотря на пропаганду обратного из самых разных источников. Более того, научные исследования необходимы для принятия важнейших политических решений. Это связано с риском и даже болью, но было бы безответственно использовать это как оправдание для невежества.
Если мы хотим узнать, почему мы ценим то, что нам нравится, нам нужно погрузиться в эволюционную историю планеты, выявить силы и ограничения, которые породили то славное множество вещей, которыми мы дорожим. Религия не исключена из этого исследования, и мы можем наметить множество перспективных направлений для дальнейших изысканий, одновременно приходя к пониманию того, как мы можем достичь перспективы наших собственных исследований, которую могут разделить все, независимо от их вероисповедания.
ГЛАВА 3. Почему происходят хорошие вещи
Привлечение лучших
Религиозные аллегории стали частью реальности. И жизнь в этой реальности помогает миллионам людей справляться с ней и быть лучше.
-Лэнгдон, герой романа "Код да Винчи" Дэна Брауна Когда я начал работать над этой книгой, я взял интервью у многих людей, чтобы попытаться понять, какую роль религия играет в их жизни. Это был не научный сбор данных (хотя я занимался и этим), а попытка отложить в сторону теории и эксперименты и обратиться непосредственно к реальным людям, чтобы они своими словами рассказали мне, почему религия так важна для них. Это были строго конфиденциальные интервью, почти все один на один, и хотя я был настойчиво любопытен, я не оспаривал и не спорил со своими информантами. Эти беседы часто были, мягко говоря, трогательными, и я многому научился. Некоторые люди пережили трудности, которые я не мог себе представить, а некоторые нашли в своей религии силы для принятия решений, которые можно назвать героическими, и придерживались их. Менее драматичными, но еще более впечатляющими в ретроспективе были скромные таланты и достижения, которые так или иначе были просто гораздо лучшими людьми, чем можно было ожидать; дело было не только в том, что их жизнь имела для них смысл - хотя это, безусловно, так, - но и в том, что они действительно делали мир лучше своими усилиями, вдохновленные убеждением, что их жизнь не принадлежит им, чтобы распоряжаться ею по своему усмотрению.