Цивилизация - сельское хозяйство в частности и технология в целом -
Огромное и стремительное изменение экологических условий по сравнению с условиями жизни наших совсем недавних предков сделало многие наши инстинкты неактуальными. Некоторые из них, несмотря на устаревание, могут сохранять свою ценность, но вполне вероятно, что некоторые из них положительно вредны. Мы не можем с уверенностью вернуться в блаженное неведение нашего животного прошлого. Мы застряли в роли знающего вида, а это значит, что нам придется использовать наши знания как можно лучше, чтобы адаптировать нашу политику и практику к нашим биологическим императивам.
Список теорий марсианина
Если бы вы были Богом, вы бы придумали смех?
-Кристофер Фрай, "Леди не для горения".
Мы можем быть слишком близки к религии, чтобы поначалу ясно видеть ее.
Эта тема давно знакома художникам и философам. Одна из их самоназванных задач - "сделать привычное странным", и некоторые из великих ударов творческого гения заставляют нас прорваться сквозь корку чрезмерной привычности и взглянуть на обычные, очевидные вещи свежим взглядом. Ученые не могут не согласиться с этим.
Мифическим моментом для сэра Исаака Ньютона стал странный вопрос о том, почему яблоко упало с дерева. ("А почему бы и нет?" - спросит обыватель-недоучка; "Оно же тяжелое!". -как будто это удовлетворительное объяснение.) Альберт Эйнштейн задал такой же странный вопрос: все знают, что значит "сейчас", но Эйнштейн спросил, подразумеваем ли мы с вами одно и то же под "сейчас", когда покидаем компанию друг друга на скорости, близкой к скорости света. В биологии тоже есть странные вопросы. "Почему самцы животных не лакают?" - спрашивает покойный великий эволюционный биолог Джон Мейнард Смит (1977), живо пробуждая нас от догматической дремоты, чтобы столкнуться с любопытной перспективой. "Почему мы моргаем обоими глазами одновременно?" - спрашивает другой великий биолог-эволюционист Джордж Уильямс (1992). Хорошие вопросы, на которые биология еще не дала ответа.
Вот еще несколько. Почему мы смеемся, когда происходит что-то смешное? Мы можем считать очевидным, что смех (в отличие, скажем, от почесывания за ухом или отрыжки) - это адекватная реакция на юмор, но почему это так? Почему одни женские формы сексуальны, а другие - нет? Разве это не очевидно? Просто посмотрите на них! Но это еще не все. Закономерности и тенденции в наших реакциях на мир действительно гарантируют, как ни банально, что они являются частью "человеческой природы", но все равно остается вопрос "почему". Любопытно, что именно на эту особенность эволюционной постановки вопроса часто смотрят с глубоким неприятием художниками и философами. Философ Людвиг Витгенштейн знаменито сказал, что объяснение должно где-то остановиться, но эта неоспоримая истина вводит нас в заблуждение, если отбивает желание задавать подобные вопросы, преждевременно прекращая наше любопытство. Например, почему существует музыка? "Потому что это естественно!" - самодовольно отвечает обыватель, но наука не принимает ничего естественного как должное.
Люди во всем мире посвящают много часов - часто всю свою профессиональную жизнь - созданию музыки, ее прослушиванию и танцам. Почему?
Cui bono? Почему существует музыка? Почему существует религия? Сказать, что это естественно, - это только начало ответа, а не конец.
Замечательная писательница-аутистка и эксперт по животным Темпл Грандин дала неврологу Оливеру Саксу отличное название для одного из его сборников исследований необычных людей: "Антрополог на Марсе" (1995). Именно так, сказала она Саксу, она чувствовала себя, общаясь с другими людьми здесь, на Земле. Обычно такая отчужденность мешает, но отстранение от обыденного мира помогает сосредоточить внимание на том, что иначе слишком очевидно, чтобы заметить, и это поможет, если мы временно поставим себя в (три ярко-зеленых) ботинки "марсианина", одного из команды инопланетных исследователей, которых можно представить незнакомыми с явлениями, которые они наблюдают здесь, на планете Земля.
Сегодня они видят население, насчитывающее более шести миллиардов человек, почти все из которых посвящают значительную часть своего времени и энергии той или иной религиозной деятельности: ритуалам, таким как ежедневная молитва (как публичная, так и частная) или частое посещение церемоний, но также и дорогостоящим жертвам - не работать в определенные дни, независимо от того, какой надвигающийся кризис требует немедленного внимания, намеренно уничтожать ценное имущество во время пышных церемоний, вносить вклад в поддержку специалистов-практиков в общине и содержание сложных зданий, и соблюдать множество тщательно соблюдаемых запретов и требований, включая отказ от определенной пищи, ношение чадры, обиду на безобидное на первый взгляд поведение других и так далее. Марсиане не сомневались, что все это было "естественным" в одном смысле: они наблюдали это почти повсеместно в природе, у одного вида вокальных двуногих. Как и другие явления природы, она демонстрирует одновременно захватывающее разнообразие и поразительную общность, восхитительно изобретательный дизайн (ритмический, поэтический, архитектурный, социальный...) и в то же время озадачивающую непостижимость. Откуда взялся весь этот дизайн и что его поддерживает? В дополнение ко всем современным затратам времени и усилий существует вся подразумеваемая дизайнерская работа, которая предшествовала ей. Работа над дизайном - исследования и разработки - тоже стоит недешево.
Некоторые из этих исследований и разработок марсиане могут наблюдать непосредственно: споры религиозных лидеров о том, стоит ли отказываться от неудобных элементов своей ортодоксии, решения строительных комитетов о принятии победившего архитектурного предложения для нового храма, выполнение композиторами заказов на новые гимны, написание теологами трактатов, встречи телевангелистов с рекламными агентствами и другими консультантами для планирования нового сезона передач. В развитом мире, помимо времени и энергии, затрачиваемых на соблюдение религиозных обрядов, существует огромное предприятие общественной и частной критики и защиты, интерпретации и сравнения каждого аспекта религии. Если марсиане сосредоточатся только на этом, у них сложится впечатление, что религия, как и наука, музыка или профессиональный спорт, состоит из систем социальной деятельности, которые разрабатываются и перерабатываются сознательными, преднамеренными агентами, осознающими смысл или цели предприятий, проблемы, требующие решения, риски, затраты и выгоды. Национальная футбольная лига была создана и спроектирована идентифицируемыми людьми для выполнения ряда человеческих целей, так же как и Всемирный банк. Эти институты демонстрируют явные признаки дизайна, но они не являются "совершенными". Люди ошибаются, ошибки выявляются и исправляются со временем, а когда между теми, кто наделен властью и ответственностью за поддержание такой системы, возникают существенные разногласия, приходится искать компромиссы и часто их достигать. Некоторые из исследований и разработок, которые сформировали и продолжают формировать религию, явно попадают в эту категорию. Крайним случаем может быть Саентология - целая религия, которая является сознательно разработанным детищем одного автора, Л. Рона Хаббарда, хотя, конечно, он заимствовал элементы, которые хорошо зарекомендовали себя в существующих религиях.
С другой стороны, нет никаких сомнений в том, что столь же сложные, столь же продуманные народные религии или племенные религии, встречающиеся по всему миру, никогда не подвергались со стороны их исповедующих ничего подобного процессам "совета по рассмотрению дизайна", примером которого являются Трентский собор или Второй Ватиканский собор. Подобно народной музыке и народному искусству, эти религии приобрели свои эстетические свойства и другие особенности дизайна благодаря менее осознанной системе влияний. И какими бы ни были эти влияния, они демонстрируют глубокую общность и закономерности. Насколько глубокие? Так же глубоко, как гены? Существуют ли "гены" для сходства между религиями по всему миру? Или эти закономерности имеют больше географическое или экологическое значение, чем генетическое?
Марсианам не нужно ссылаться на гены, чтобы объяснить, почему люди в экваториальном климате не носят меховых пальто или почему водные суда во всем мире одновременно вытянуты и симметричны вокруг длинной оси (за исключением венецианских гондол и некоторых других специализированных судов). Марсиане, овладев языками мира, вскоре заметят, что среди судостроителей по всему миру существуют огромные различия в уровне развития. Некоторые из них могут дать внятные и точные объяснения, почему они настаивают на симметричности своих судов, - объяснения, которые может дать любой морской архитектор с докторской степенью.
но другие отвечают проще: мы строим лодки так, потому что так строили всегда. Они копируют проекты, которым научились у своих отцов и дедов, которые в свое время делали то же самое. Это более или менее бездумное копирование, заметят марсиане, представляет собой заманчивую параллель с другим выявленным ими средством передачи информации - генами. Если судостроители, гончары или певцы имеют привычку "религиозно" копировать старый дизайн, они могут сохранять его черты на протяжении сотен или даже тысяч лет. Человеческое копирование изменчиво, поэтому в копиях часто появляются незначительные отклонения, и хотя большинство из них быстро исчезает, поскольку они считаются в любом случае, время от времени вариации, бракованные, "секундные" или не пользующиеся популярностью у покупателей, порождают новую линию, в некотором смысле, улучшение или инновацию, для которой существует "рыночная ниша". И, о чудо, без чьего-либо осознания или намерения, этот относительно бездумный процесс в течение длительного времени может довести дизайн до совершенства, оптимизируя его под местные условия.
Таким образом, культурно переданный дизайн может иметь свободно плавающее обоснование точно так же, как и генетически переданный дизайн. Строителям и владельцам лодок не больше нужно понимать причины, по которым их лодки симметричны, чем медведю, поедающему фрукты, нужно понимать свою роль в распространении диких яблонь, когда он испражняется в лесу. Здесь мы имеем дело с дизайном человеческого артефакта - переданным культурно, а не генетически.