У некоторых людей может сложиться ошибочное впечатление, что Шерлок Холмс существовал на самом деле и что рассказы Конан Дойля не являются вымыслом. Эти люди верят в Шерлока Холмса в сильном смысле этого слова (скажем так). Другие, известные как "шерлокианцы", посвящают свое свободное время изучению Шерлока Холмса и могут развлекать друг друга своими энциклопедическими знаниями канона Конан Дойля, никогда не ошибаясь в том, что путают факт с вымыслом. Самое известное общество таких ученых - "Иррегуляры Бейкер-стрит", названное так в честь банды уличных оборванцев, которых Холмс на протяжении многих лет привлекал для различных целей. Члены этих обществ (а "шерлокианских" обществ по всему миру множество) с удовольствием интересуются, на каком поезде Холмс уехал из Паддингтона 12 мая, но прекрасно знают, что о том, ехал ли он в поезде лицом вперед или назад, не может быть и речи, поскольку Конан Дойл не указал этого или чего-либо, что могло бы на это намекнуть. Они знают, что Холмс - вымышленный персонаж, но тем не менее посвящают изучению его большую часть своей жизни, стремятся объяснить, почему их любовь к Холмсу более оправдана, чем любовь какого-нибудь другого фаната к Перри Мейсону или Бэтмену. Они верят в Шерлока Холмса в слабом смысле (скажем так). Они ведут себя очень похоже на ученых-любителей, которые посвящают свое свободное время попыткам выяснить, кем был Джек Потрошитель, и наблюдатель, не знающий, что рассказы о Холмсе - выдумка, а Джек Потрошитель - реальный убийца, мог бы, естественно, предположить, что "Иррегуляры с Бейкер-стрит" расследуют историческую личность.
Вполне возможно, что такой простой интенциональный объект, как Шерлок Холмс, может одерживать людей, даже если они прекрасно знают, что он не существует. Поэтому неудивительно, что такая вещь (если, в конце концов, вообще правильно называть ее вещью) может доминировать в жизни людей, когда они верят в нее в сильном смысле слова, как люди, которые тратят состояния на охоту за Лохнесским чудовищем или снежным человеком. А когда реальный человек, например королева Елизавета II, доминирует в жизни людей, это доминирование обычно достигается косвенно, путем создания множества убеждений, давая людям интенциональный объект, который присутствует в их мышлении и решениях, которые они принимают. Я не могу ненавидеть своего соперника или любить своего соседа, не имея довольно четкого и в значительной степени точного набора убеждений, которые служат для выделения этого человека из толпы, чтобы я мог распознавать, отслеживать и эффективно взаимодействовать с ним.
В большинстве случаев вещи, в которые мы верим, совершенно реальны, а в те вещи, которые реальны, мы верим, так что обычно мы можем игнорировать логическое различие между интенциональным объектом (объектом веры) и вещью в мире, которая вдохновила/причинила/ основание/опора для убеждений. Не всегда. Утренняя звезда оказывается не чем иным, как Вечерней звездой. "Они" - не звезды;
"Они" - это одна и та же вещь, а именно планета Венера. Одна планета, два намеренных объекта? Обычно те вещи, которые имеют для нас значение, надежно дают о себе знать различными способами, которые позволяют нам отслеживать их траекторию, но случаются и другие сценарии. Я могу тайком мешать вашим проектам или, наоборот, дарить вам "удачу", так или иначе доминируя в вашей жизни, при этом вы даже не подозреваете, что я существую как личность или вещь или даже сила в вашей жизни, но это маловероятно. В основном вещи, которые меняют жизнь человека, так или иначе фигурируют в ней в качестве интенциональных объектов, пусть и неправильно идентифицированных или неверно истолкованных. Когда происходит неправильная интерпретация, возникают проблемы с тем, как описать ситуацию. Предположим, вы тайно делали мне добрые дела в течение нескольких месяцев. Если я "поблагодарю свои счастливые звезды", когда на самом деле я должен благодарить именно вас, это исказит ситуацию, и вы скажете, что я верю в вас и благодарен вам. Возможно, я глупец, если в глубине души говорю, что благодарить нужно только мои счастливые звезды - другими словами, что благодарить некого, - но именно так я и считаю; в данном случае нет намеренного объекта, который можно было бы идентифицировать как вас.
Предположим, я был убежден, что у меня действительно есть тайный помощник, но это были не вы, а Кэмерон Диас. Когда я писал ей благодарственные письма, с любовью думал о ней и удивлялся ее щедрости по отношению ко мне, было бы, конечно, неправильно говорить, что объектом моей благодарности были вы, хотя на самом деле именно вы совершили те поступки, за которые я так благодарен. А потом, предположим, я постепенно начал подозревать, что был невежественным и ошибался, и в конце концов пришел к правильному пониманию, что вы действительно являетесь надлежащим получателем моей благодарности. Разве не странно было бы мне сказать об этом следующим образом: "Теперь я понял: вы - Камерон Диас!". Это действительно было бы странно; это было бы ложью - если только за это время не произошло что-то еще. Предположим, мои знакомые настолько привыкли к тому, что я пою дифирамбы Кэмерон Диаз и ее щедрым творениям, что этот термин стал для них и для меня обозначать того, кто был ответственен за мою радость. В таком случае эти слоги больше не будут иметь своего первоначального значения. Слоги "Кэмерон Диас", якобы являющиеся собственным именем реального человека, постепенно и незаметно превратились бы в некое дикое выражение, отсылающее к "Имя" того, кто (или что) ответственен за... то, за что я благодарен. Но тогда, если бы термин был действительно открытым, когда я благодарю «мои счастливые звезды», то же самое, когда я благодарю "Кэмерон Диас", а ты оказываешься моей Кэмерон Диас. Утренняя звезда оказывается Вечерней звездой. (Как превратить атеиста в теиста, просто дурачась со словами - если бы "Бог" был просто названием того, что породило всех больших и малых существ, то Бог мог бы оказаться платой за процесс эволюции путем естественного отбора). Этой двусмысленностью пользуются с тех пор, как псалмопевец пел о глупце. Глупец не знает, о чем говорит, когда говорит, что в сердце его нет Бога, поэтому он невежествен так же, как и тот, кто считает, что Шекспир на самом деле не писал H amlet. (Когда люди пишут книги об "истории Бога" (Armstrong, 1993; Stark, 2001; Debray, 2004, недавние примеры), они на самом деле пишут об истории концепции Бога, конечно, прослеживая моды и споры о Боге как интенциональном объекте на протяжении веков. Такое историческое исследование может быть нейтральным в двух отношениях: оно может быть нейтральным в отношении того, какая концепция Бога верна (Шекспир написал Гамлета или Марлоу написал Гамлета?), и оно может быть нейтральным в отношении того, относится ли все это к факту или вымыслу (мы - иррегуляры с Бейкер-стрит или мы пытаемся идентифицировать настоящего убийцу?). Родни Старк открывает книгу "Один истинный Бог: Historical Consequences of Monotheism" отрывком, который клеймит эту двусмысленность:
Все великие монотеизмы утверждают, что их Бог действует через историю, и я планирую показать, что, по крайней мере социологически, они совершенно правы: большая часть истории - как триумфы, так и катастрофы - была сделана от имени Единого Истинного Бога. Что может быть более очевидным? [2001, p. 1]
Его название говорит о том, что он не нейтрален - один истинный Бог, - но вся книга написана "социологически", что означает, что она не о Боге, а о намеренных объектах, которые делают всю политическую и психологическую работу, о Боге католиков, о Боге.
Возможно, евреи, Бог подростков, живущих в Шотландии. Действительно, очевидно, что Бог как интенциональный объект сыграл важную роль, но это ничего не говорит о том, существует ли Бог, и со стороны Старка нечестно прятаться за двусмысленностью. В конце концов, история разногласий не была сплошным весельем, как, например, "Иррегуляры Бейкер-стрит" против фан-клуба Перри Мейсона. Люди умирали за свои теории. Старк может быть нейтральным, но комик Рич Джени - нет; по его мнению, религиозная война - это жалкое зрелище: "Вы, по сути, убиваете друг друга, чтобы посмотреть, у кого лучше воображаемый друг". Каково мнение Старка по этому поводу? А каково ваше? Может быть, это нормально, даже обязательно, сражаться за концепцию, независимо от того, относится ли эта концепция к чему-то реальному? В конце концов, можно добавить, разве не принесла нам эта борьба щедрость великого искусства и литературы в гонке вооружений конкурентного прославления?
Я считаю, что некоторые люди, считающие себя верующими, на самом деле просто верят в концепцию Бога. Я сам верю в то, что эта концепция существует - как говорит Старк, что может быть очевиднее? Более того, эти люди считают, что за эту концепцию стоит бороться.
Заметьте, они не верят в Бога! Они слишком утонченны для этого; они подобны иррегулярам с Бейкер-стрит, которые не верят в Шерлока Холмса, а просто изучают и восхваляют его предания. Они считают, что их концепция Бога настолько лучше других концепций Бога, что они должны посвятить себя распространению Слова. Но они не верят в Бога в сильном смысле этого слова.
По определению, можно подумать, что теисты верят в Бога. (Атеизм - это отрицание теизма, в конце концов.) Но мало надежды на проведение эффективного исследования вопроса о том, существует ли Бог, когда есть теисты, которые "считают, что для создания удовлетворительной теистической этики необходимо отказаться от идеи, что Бог - это некая сверхъестественная сущность" (Ellis, 2004). Если Бог не является некой сверхъестественной сущностью, то кто знает, верите ли вы или я в него (в нее?)? Вера в Шерлока Холмса, Пегаса, ведьм на метлах - это легкие случаи, и они могут легко улаживаются при небольшом внимании к деталям. С другой стороны, когда речь идет о Боге, не существует прямого способа пробиться сквозь туман непонимания, чтобы прийти к консенсусу по рассматриваемой теме. И есть интересные причины, по которым люди сопротивляются тому, чтобы им навязывали конкретное определение Бога (даже ради аргументации). Туман непонимания и неспособность к коммуникации - это не просто досадные препятствия на пути к тщательному опровержению; они сами по себе являются конструктивными особенностями религий, которые стоит внимательно изучить.