чьи честные попытки проникнуться духом Божьим увенчались взрывом славы. Те из нас, кому знаком этот опыт, знают, что он не похож ни на какой другой: радость теплее, чем радость материнства, глубже, чем радость победы в спорте, экстатичнее, чем радость от игры или пения великой музыки. Когда мы видим свет, это не просто переживание "Ага!", как при разгадывании головоломки или внезапном обнаружении скрытой фигуры на рисунке, или понимании шутки, или убеждении в споре.
Это совсем не вера. Мы знаем, что Бог - это самое великое, что когда-либо могло войти в нашу жизнь. Это не похоже на принятие вывода; это похоже на влюбленность.
Да, я слышу вас. Я намеренно дал этой главе провокационное название, чтобы возбудить эту озабоченность и поставить это возражение в центр внимания. Я понимаю, какое состояние вы описываете, и хочу внести дружескую поправку: это не просто похоже на влюбленность, это разновидность влюбленности. Дискомфорт или даже возмущение, которые вы испытываете, столкнувшись с моим спокойным предложением рассмотреть плюсы и минусы вашей религии, - это та же реакция, которую испытывает человек, когда его просят откровенно оценить свою настоящую любовь: "Моя любимая нравится мне не только потому, что, поразмыслив, я считаю, что все ее замечательные качества намного перевешивают ее немногочисленные недостатки. Я знаю, что она единственная для меня, и я всегда буду любить ее всем сердцем и душой". Известно, что фермеры Новой Англии столь же сдержанны в своих эмоциях, как и в кошельках и словах. Вот старая мэнская шутка:
"Как поживает твоя жена, Джеб?"
"По сравнению с чем?"
Похоже, Джеб больше не любит свою жену. И если вы готовы подумать о том, чтобы сравнить свою религию с другими или вообще не иметь никакой религии, вы не должны быть влюблены в свою религию. Это очень личная любовь (не такая, как любовь к джазу, или бейсболу, или горным пейзажам), но ни один человек...
Не священник, не раввин, не имам и даже не группа людей - скажем, община верующих - является возлюбленным. Неизменная верность человека - это верность не им, по отдельности или вместе, а системе идей, которая их объединяет. Конечно, иногда люди влюбляются - романтической любовью - в своего священника или товарища по приходу, и им бывает трудно отличить это от любви к своей религии, но я не предполагаю, что такова природа любви, которую испытывает большинство боголюбивых людей. Я предполагаю, однако, что их беспрекословная преданность, нежелание даже рассматривать добродетели в сравнении с пороками - это разновидность любви, причем скорее романтической, чем братской или интеллектуальной.
Не случайно язык романтической любви и язык религиозной преданности практически неразличимы, и точно так же не случайно почти все религии (за редким строгим исключением, таким как пуритане, шейкеры и талибы) дарили своим возлюбленным рог изобилия красоты для услаждения чувств: парящая архитектура, украшающая каждую поверхность, музыка, свечи и благовония. Список великих произведений мирового искусства венчают религиозные шедевры. Благодаря исламу мы имеем Альгамбру, изысканные мечети Исфахана и Стамбул. Благодаря христианству у нас есть Святая София и соборы Европы. Не обязательно быть верующим, чтобы быть очарованным буддийскими, индуистскими и синтоистскими храмами сюрреалистической сложности и возвышенных пропорций. Баховские "Страсти по Матфею", "Мессия" Генделя и эти миниатюрные чудеса рождественских гимнов - одни из самых восторженных песен о любви, когда-либо созданных, а истории, положенные на музыку, сами по себе являются произведениями необычайной эмоциональной силы. Кинорежиссер Джордж Стивенс, возможно, не преувеличивал, когда назвал свой фильм 1965 года о жизни Иисуса "Величайшая история из когда-либо рассказанных". Одиссея, Илиада, Робин Гуд, Ромео и Джульетта, Оливер Твист, Остров сокровищ, Гекльберри Финн, Дневник Анны Франк и все остальные великие повествования мировой литературы - конкуренция жестокая, но по радости, опасности, пафосу, триумфу, трагедии, героям и злодеям (но без комического облегчения) ее трудно превзойти. И, конечно, в этой истории есть мораль. Мы любим истории, и Эли Визель использует историю, чтобы объяснить это:
Когда основатель хасидского иудаизма, великий рабби Исраэль Шем Тов, видел, что евреям угрожает несчастье, по его обычаю он уходил в определенную часть леса для медитации. Там он зажигал огонь, произносил специальную молитву, и чудо свершалось, а несчастье отступало. Позже, когда его ученику, знаменитому Маггиду из Мезерича, по той же причине понадобилось ходатайствовать перед небесами, он отправился в то же самое место в лесу и сказал: "Владыка Вселенной, послушай! Я не знаю, как зажечь огонь, но я все еще в состоянии произнести молитву", и снова свершалось чудо. Еще позже рабби Моше-лейб из Сасова, чтобы еще раз спасти свой народ, отправлялся в лес и говорил: "Я не знаю, как зажечь огонь. Я не знаю молитвы, но я знаю место, и этого должно быть достаточно". Этого было достаточно, и чудо свершилось. Затем рабби Исраэлю из Рижина выпало преодолеть несчастье. Сидя в кресле, положив голову на руки, он обратился к Богу: "Я не могу разжечь огонь, я не знаю молитвы и даже не могу найти место в лесу. Все, что я могу сделать, - это рассказать историю, и этого должно быть достаточно". И этого оказалось достаточно.
Ведь Бог создал человека, потому что любит истории". [1966, предисловие (а не Визель, 1972, как указано на многих сайтах)].
Нам дано многое, чтобы любить, и не только потрясающе красивое искусство, истории и церемонии. Повседневные действия религиозных людей на протяжении всей истории совершали бесчисленные добрые дела, облегчая страдания, кормя голодных, заботясь о больных.
Религии принесли комфорт принадлежности и товарищества многим, кто иначе прошел бы через эту жизнь в одиночестве, без славы и приключений. Они не просто оказывали первую помощь людям, оказавшимся в трудной ситуации; они предоставляли средства для изменения мира таким образом, чтобы устранить эти трудности. Как говорит Алан Вулф, "религия может вывести людей из циклов бедности и зависимости так же, как она вывела Моисея из Египта" (2003, с. 139). Любителям религии есть чем гордиться в своих традициях, а всем нам - за что быть благодарными.
Тот факт, что так много людей любят свои религии так же сильно, как и все остальное в своей жизни, или даже больше, - это действительно весомый факт. Я склонен думать, что ничто не может иметь большего значения, чем то, что люди любят. Во всяком случае, я не могу назвать ни одной ценности, которую я бы поставил выше. Я бы не хотел жить в мире без любви. Будет ли мир с миром, но без любви лучше? Нет, если мир будет достигнут путем одурманивания или подавления любви (и ненависти). Будет ли мир со справедливостью и свободой, но без любви, лучше? Нет, если бы он был достигнут путем превращения всех нас в безропотных законопослушников, не испытывающих ни тоски, ни зависти, ни ненависти, которые лежат в основе несправедливости и порабощения. Трудно рассматривать подобные гипотезы, и я сомневаюсь, стоит ли доверять нашей первой интуиции, но, если уж на то пошло, я полагаю, что почти все мы хотим мира, в котором любовь, справедливость, свобода и мир присутствуют, насколько это возможно, но если бы нам пришлось отдать, если бы не одно из них, это не было бы - и не должно быть - любовью. Но, как ни печально, даже если верно, что ничто не может быть важнее любви, из этого не следует, что у нас нет причин сомневаться в том, что мы и другие любим. Любовь, как говорится, слепа, а поскольку любовь слепа, она часто приводит к трагедии: к конфликтам, в которых одна любовь противостоит другой любви, и что-то должно быть отдано, причем страдания гарантированы при любом разрешении.
Предположим, я люблю музыку больше, чем саму жизнь. Тогда при прочих равных условиях я должен быть свободен прожить свою жизнь, стремясь всем сердцем и душой к возвышению музыки - того, что я люблю больше всего. Но это все равно не дает мне права заставлять своих детей денно и нощно заниматься на своих инструментах, или права навязывать музыкальное образование всем в стране, диктатором которой я являюсь, или угрожать жизни тех, кто не испытывает любви к музыке. Если моя любовь к музыке настолько велика, что я просто не в состоянии объективно рассматривать ее последствия, то это досадная неполноценность, и другие с полным основанием могут заявить о своем праве выступать в качестве моего суррогата, добросовестно решая, что лучше для всех, поскольку моя любовь свела меня с ума, и я не могу рационально участвовать в оценке собственного поведения и его последствий. Возможно, нет ничего прекраснее любви, но одной любви недостаточно. Мир, в котором любовь бейсбольных болельщиков к своим командам заставляет их так ненавидеть другие команды и их болельщиков, что плей-офф сопровождается убийственной войной, был бы миром, в котором особая любовь, чистая и безупречная сама по себе, привела бы к аморальным и невыносимым последствиям.
Поэтому, хотя я понимаю и сочувствую тем, кто обижается на мое предложение рассмотреть плюсы и минусы религии, я настаиваю, что они не имеют права потакать себе, заявляя о своей любви, а затем прячась за завесой праведного негодования или оскорбленных чувств. Одной любви недостаточно. Приходилось ли вам сталкиваться с душераздирающей проблемой близкой подруги, которая с головой погрузилась в любовь к человеку, который просто не достоин ее любви? Если вы посоветуете ей это, то рискуете потерять друга и получить пощечину за свои проблемы, ведь влюбленные люди часто ставят перед собой цель честью иррационально и яростно реагировать на любое оскорбление любимого. В конце концов, в этом и заключается смысл влюбленности. Когда говорят, что любовь слепа, то говорят это без сожаления. Принято считать, что любовь должна быть слепой, что в настоящей любви не должно быть никаких оценок. Но почему? Здравый смысл не дает ответа, а твердолобые экономисты давно отвергли эту идею как романтическую чепуху, но эволюционный экономист Роберт Франк отметил, что на самом деле существует отличное (свободно плавающее) обоснование феномена романтической любви на неуправляемом рынке человеческого поиска партнера: Поскольку поиск обходится дорого, рационально остановиться на партнере, не изучив всех потенциальных кандидатов. Однако после выбора партнера соответствующие обстоятельства часто меняются.....