Поскольку моя прототеория еще не создана и может оказаться ошибочной, ее пока не следует использовать в качестве руководства к действию. Настаивая с самого начала на том, что нам необходимо провести гораздо больше исследований, чтобы мы могли принимать обоснованные решения, я бы противоречил сам себе, если бы теперь стал предписывать направления действий на основе моей первой попытки. Вспомните из главы 3 мораль, которую Таубс изложил в своей истории ошибочного активизма, который привел нас к крестовому походу за низким содержанием жира: "Это история о том, что может произойти, когда требования политики общественного здравоохранения и требования публики получить простой совет наталкиваются на запутанную двусмысленность реальной науки". Сегодня на всех нас оказывается давление, требующее решительных действий на основе того немногого, что мы уже знаем (как нам кажется), но я советую запастись терпением. Нынешняя ситуация пугает - в конце концов, один религиозный фанатизм или другой может привести к глобальной катастрофе, - но что нам теперь делать? Следует воздерживаться от поспешных "мер" и других чрезмерных реакций. Тем не менее, сегодня можно обсудить возможные варианты и гипотетически подумать о том, какой будет разумная политика, если что-то вроде моего представления о религии окажется верным. Такое рассмотрение возможной политики может помочь мотивировать дальнейшие исследования, давая нам настоятельные причины для того, чтобы выяснить, какие гипотезы действительно верны.
Если кто-то захочет приклеить к этой книге наклейку, что в ней изложена теория, а не факт, я с радостью соглашусь. Осторожно! Должно быть написано. Если предположить, что эти утверждения верны, без дальнейших исследований это может привести к плачевным результатам. Но я бы настоял на том, чтобы мы также наклеивали наклейки на любые книги или статьи, утверждающие или предполагающие, что религия - это спасательная шлюпка мира, которую мы не смеем тревожить. Утверждение о существовании Бога - это даже не теория, как мы видели в главе 8. Это утверждение настолько непомерно двусмысленно, что в лучшем случае выражает неорганизованный набор десятков, сотен или миллиардов совершенно разных возможных теорий, большинство из которых в любом случае не могут считаться теориями, поскольку систематически не поддаются подтверждению или опровержению. Опровержимые версии утверждения о существовании Бога имеют жизненные циклы, как у мух, рождаются и умирают в течение нескольких недель, а то и минут, поскольку предсказания не сбываются. (Каждый спортсмен, который молится Богу о победе в большой игре и затем выигрывает, с радостью благодарит Бога за то, что он встал на его сторону, и собирает некоторые "доказательства" в пользу своей теории Бога, но тихо пересматривает свою теорию Бога, когда проигрывает вопреки своим молитвам.) Даже светское и беспристрастное утверждение о том, что религия в целом приносит больше пользы, чем вреда, как отдельным верующим, так и обществу в целом, едва ли начало должным образом проверяться, как мы видели в главах 9 и 10.
Поэтому вот единственный рецепт, который я сделаю категорически и безоговорочно: Проведите больше исследований. Альтернатива есть, и я уверен, что она все еще очень привлекательна для многих людей: Давайте просто закроем глаза, доверимся традиции и будем действовать по наитию. Давайте просто примем на веру, что религия - это ключ или один из ключей к нашему спасению. Как я могу спорить с верой (ради всего святого)? Слепая вера? Пожалуйста. Подумайте.
С этого мы и начали. Моя задача состояла в том, чтобы продемонстрировать, что существует достаточно оснований для того, чтобы поставить под сомнение традицию веры, чтобы вы не могли с чистой совестью отвернуться от имеющихся или обнаруживаемых соответствующих фактов. Я вполне готов засучить рукава и приступить к изучению доказательств и рассмотрению альтернативных научных теорий религии, но мне кажется, я уже привел аргументы в пользу того, что не проводить это исследование было бы неоправданно опрометчиво.
В своем обзоре я остановился на небольшой части уже проделанной работы, использовав ее для рассказа одной из возможных историй о том, как религия стала такой, какая она есть сегодня, оставив другие истории неупомянутыми. Я рассказал то, что считаю лучшей из существующих версий, но, возможно, я упустил из виду некоторые работы, которые впоследствии будут признаны более важными. Это риск, на который идет проект, подобный моему: если, привлекая внимание к одному направлению исследований, он поможет похоронить в забвении какое-то более важное направление, я окажу плохую услугу. Я прекрасно осознаю эту перспективу, поэтому я делился черновиками этой книги с исследователями, у которых есть свое видение того, как добиться прогресса в этой области. Однако моя сеть информаторов неизбежно имеет свои предубеждения, и мне бы хотелось, чтобы эта книга вызвала вызов - обоснованный и богатый фактами научный вызов - со стороны исследователей с противоположными точками зрения.
Я предполагаю, что один из вызовов будет исходить от тех представителей академических кругов, которых не трогает мое рассуждение об "академической дымовой завесе" в главе 9 и которые твердо уверены, что единственные исследователи, квалифицированные для проведения исследований, - это те, кто вступает в изучение религии с "должным уважением" к священному, с глубокой приверженностью к почитанию традиций, если не к обращению в них. Они будут утверждать, что эмпирические исследования, основанные на биологии, которые я отстаивал, с их математическими моделями, использованием статистики и прочим, неизбежно будут ужасно поверхностными, нечувствительными и невосприимчивыми.
Недавняя история показывает, что к этой проблеме стоит относиться серьезно.
Несколько десятилетий назад родилось направление "науковедение".
К историкам науки и философам науки присоединились социологи и антропологи, решившие применить свои методы, отточенные на изучении племенных культур, изолированных в далеких джунглях и архипелагах, к самой науке, например, к субкультурам физиков-частиц, молекулярных биологов или математиков.
Некоторые из ранних попыток группы социологов с благими намерениями изучить эти явления "в дикой природе" (вне лаборатории и семинарской комнаты) привели к публикации исследований, которые были встречены и заслуженно осмеяны учеными, являвшимися объектом исследования. Какими бы искушенными ни были исследователи-антропологи, они все равно оставались наивными наблюдателями, в большинстве своем не разбирающимися в тонкостях науки, свидетелями которой они были, поэтому они часто давали комически плохие интерпретации того, что наблюдали. Если вы не понимаете в деталях, как устроены люди, которых вы изучаете, у вас мало шансов понять их взаимодействие и реакции на человеческом уровне.
Это же правило должно быть применимо и к изучению религиозного дискурса и практик.
Людям, изучающим науку, пришлось немало потрудиться, чтобы преодолеть дурную славу, которую эта область приобрела в самом начале своего существования, и до сих пор есть немало ученых, которые не скрывают своего презрения к ней. Но к настоящему времени ошибочные работы более чем уравновешены глубоко информированными и осмысленными работами, которые действительно смогли открыть ученым глаза на закономерности и недостатки их собственной практики. Ключ к этому недавнему успеху прост: делайте домашнюю работу. Тот, кто надеется разобраться в любой сложной и трудной области человеческих усилий, должен стать почти экспертом в этой области, а также пройти обучение в своей родной области. Применительно к изучению религии рецепт ясен: ученые, намеревающиеся объяснить религиозные явления, должны глубоко и добросовестно погрузиться в предания и практики, тексты и контекст, повседневную жизнь и проблемы людей, которых они изучают.
Как это можно гарантировать? Религиозные эксперты - священники, имамы, раввины, священнослужители, богословы, историки религии, которые скептически относятся к квалификации тех ученых, которые будут их изучать, могли бы создать и провести вступительный экзамен!
Любой, кто не сможет сдать разработанный ими вступительный экзамен, будет вполне обоснованно признан недостаточно осведомленным для понимания исследуемых явлений, и ему может быть отказано в доступе и сотрудничестве. Пусть эксперты сделают вступительный экзамен настолько сложным, насколько им захочется, и дадут им полную власть над его оценкой, но потребуют, чтобы некоторые из их собственных экспертов также принимали экзамен, и потребуют, чтобы экзамен проводился вслепую, чтобы проверяющие не могли знать личности кандидатов. Таким образом, религиозные эксперты смогут подтвердить свое взаимное уважение, одновременно отсеивая невежд из своих рядов и сертифицируя всех квалифицированных исследователей.
Некоторые направления для изучения: как мы можем найти религиозные убеждения?
Вы не должны отвечать на вопросы анкет
Или викторины на тему мировых событий,
Не с соблюдением
Пройдите любой тест. Ты не должен сидеть
Со статистиками и не совершать
Социальная наука.
-W. Х. Оден, "Реакционный трактат для времени"
Какие исследования необходимы? Рассмотрим некоторые из эмпирических вопросов, на которые я уже ответил в этой книге: Глава 4: Какими были наши предки до появления религии? Были ли они похожи на группы шимпанзе? О чем, если вообще о чем-нибудь, они говорили, кроме еды, хищников и брачных игр? Показывают ли погребальные обычаи неандертальцев, что они, должно быть, обладали вполне членораздельным языком?
Да, конечно, когда вы думаете об Иисусе, некоторые участки вашего мозга будут более активны, чем другие, но когда вы думаете о чем бы то ни было, это будет верно. Прежде чем мы начнем раскрашивать ваши особые мозговые карты для размышлений о шутках, гидроциклах и драгоценностях (и евреях), мы должны обратить внимание на данные, свидетельствующие о том, что такие очаги подвижны и многочисленны, сильно зависят от контекста и, конечно, не расположены в алфавитном порядке по всей коре головного мозга! На самом деле, вероятность того, что те места, которые загораются сегодня, когда вы думаете об Иисусе, - это те же самые места, которые будут загораться на следующей неделе, когда вы будете думать об Иисусе, не очень велика. Вполне возможно, что мы найдем специальные нейронные механизмы для некоторых аспектов религиозного опыта и убеждений, но первые попытки провести такие исследования не были убедительными.