Но Лорен – Рамон был вынужден признать это – отличалась от других его многочисленных любовниц.
–Кто такой Донни?– неожиданно спросил он.
Лорен удивленно посмотрела на него.
–Донни – это мой отец,– сказала она после паузы.– Его имя Дональд. В детстве я называла его Донни. А мое шутливое прозвище – Лаури. Почему ты спросил?
–Ты часто звала его в бреду.
Лорен смутилась, вспоминая повторяющийся сон: отец уходит по садовой дорожке с чемоданом в руках. Так было в тот день, когда Дональд Мэйтленд покинул свою жену и дочь.
«Значит, Донни не был ее любовником. Но тем не менее у Лорен может быть любовник в Лондоне»,– думал Рамон. Мысль о том, что другой мужчина может поселиться в квартире Лорен и даже стать отчимом Мэтти, приводила его в ярость.
–Обнаружив, что беременна, ты обязана была сообщить мне – ради блага Матео,– заявил он, не в состоянии контролировать свое раздражение.– Было бы гораздо лучше для него, если бы ты оставила работу и занималась только им. А я бы позаботился о вас обоих.
–Мне не нужны были твои деньги,– бросила Лорен.
–Тебе, возможно, и нет, а Матео – да,– возразил Рамон.– Из-за твоего эгоизма он был лишен отца целых десять месяцев и провел очень много времени под присмотром чужих людей.
Ее эгоизма?! Лорен онемела. В то время она забыла о себе и посвятила всю свою жизнь Мэтти. Неужели Рамон считает, что ей нравилось оставлять ребенка в яслях?
Но что-то подсказывало ей, что в его словах есть доля истины. Одной из причин, по которой она не сказала Рамону о сыне, была ее гордость.
Внезапно Лорен ощутила смертельную усталость. Это последствия болезни, предположила она.
–Я всегда хотела сделать так, чтобы Мэтти было лучше,– твердо сказала она.
Рамон придвинулся ближе к постели и пристально посмотрел на нее, отчего у Лорен появилось нехорошее предчувствие.
–В таком случае,– холодно проговорил он,– я полагаю, у тебя не будет возражений против брака со мной.
–Полагаю, ты шутишь?– спросила Лорен после затянувшейся паузы.– Ты относишься ко мне всего лишь как к партнерше по сексу. И то, что я родила тебе сына, недостаточная причина для того, чтобы связывать нас отношениями, которых мы оба не хотим. Мы можем участвовать в воспитании Мэтти без фарса с женитьбой,– скороговоркой закончила она.
–Каким образом?– поинтересовался Рамон.
–Ну…– Лорен пыталась представить, как это осуществить, поскольку они живут в разных странах.– Например, ты можешь купить дом в Англии, где Мэтти будет проводить с тобой какое-то время.
–Он будет постоянно жить в Кастильо-дель-Торо.
–Для меня проблематично переехать в Испанию и найти работу. Я хорошо говорю по-испански, но не знаю особенностей вашей юридической системы. Скорее всего, мне придется переучиваться.
Рамон пожал плечами, показывая, что ее карьера его не интересует.
–Моей жене не нужно работать. Я полностью обеспечу тебя.
–Я не желаю, чтобы ты содержал меня,– запаниковала Лорен.– Я много работала, чтобы сделать хорошую карьеру, и ценю свою независимость.
Он недоуменно посмотрел на нее:
–Что ты больше ценишь, Лорен? Независимость или своего сына? Невозможно иметь и то и другое.
–Это смешно, в конце концов,– пробормотала молодая женщина.– Ты не можешь жениться на мне. Я не испанская аристократка и даже не представляю, как должна вести себя герцогиня.
–Это правда, ты – не идеальный выбор,– заявил Рамон с шокирующей прямотой.– Но ты мать моего сына, и ради его блага я обязан жениться на тебе.
Лорен почувствовала, что ловушка захлопывается. В отчаянии она попробовала зайти с другой стороны:
–Как ты можешь жениться на женщине, которую не любишь?
–Любовь никогда не стояла в списке моих приоритетов. Я не считаю, что любовь необходима для удачного брака. Мы оба хотим воспитывать нашего сына, значит, справимся со всем остальным. Мы же были друзьями,– напомнил он.– И мы доказали, что все еще сексуально совместимы, в ночь после бала по случаю Дня святого Валентина. Разве ты не согласна со мной, querida?– Его голос внезапно стал таким игриво-сексуальным, что Лорен ощутила прилив желания.
У Лорен перехватило дыхание, когда он присел на кровать и медленно запустил пальцы в ложбинку у нее между грудями.
Она решительно отстранилась:
–Та ночь была ошибкой, и я сожалею о том, что произошло.
–Неужели?– язвительно спросил Рамон.
Лорен обнаружила, что ее соски напряглись и явственно проступили сквозь тончайшую ткань ночной рубашки. Вспыхнув, она вмиг натянула простыню до подбородка.
–Я не позволю тебе запугивать меня,– горячо проговорила она.– И я не собираюсь выходить за тебя замуж.
–Тогда, я надеюсь, ты готова к битве за опекунство.– Рамон встал и направился к выходу.
Лорен растерянно смотрела ему вслед. Ее сердце сжалось от страха.
После ухода Рамона она вскочила с постели. Голова Лорен закружилась. Ей стало понятно, насколько сильно она была больна. «Я должна увезти Матео из замка»,– решила она. Для этого придется воспользоваться одеждой, которую Рамон купил для нее, но она отправит ее назад, как только возвратится в Англию.
В шкафу висели несколько роскошных платьев. Лорен поискала свои джинсы и свитер, но не нашла. Она выбрала самое простое платье из серо-голубого шелка и туфли на низком каблуке, подходящие по цвету. В ящике шкафа лежало дорогое нижнее белье. Лорен питала слабость к красивым трусикам и бюстгальтерам и надела их, уверяя себя, что пришлет Рамону чек.
Надо найти Мэтти, затем заказать такси и поехать в аэропорт. Рамон не сомневается, что она отдыхает, и, если повезет, ей удастся покинуть замок до того, как он поймет, что она сбежала. Но, выйдя в коридор, Лорен поняла, что не знает, куда идти. К ее облегчению, из-за угла вынырнула горничная.
–Где сеньор Велакес?– спросила Лорен по-испански.
Ей вдруг вспомнилась первая встреча с Рамоном, когда она удивила его приличным знанием языка.
Его карие глаза озорно сверкали, когда он обучал ее некоторым словам и выражениям, которые определенно не входили в школьную программу.
«Мы провели вместе массу счастливых часов»,– вздохнула Лорен. Это был не только замечательный секс; они беседовали и смеялись, посещали художественные галереи и намотали много километров по лондонским паркам…
–Я хотела бы найти своего сына,– продолжила она.– Знаете ли вы, где он сейчас?
–Да,– кивнула горничная.– Пойдемте, я отведу вас к нему.
При других обстоятельствах Лорен, несомненно, заинтересовали бы десятки комнат, через которые ее вела горничная. Комнат с изумительными росписями на потолках, гобеленами на стенах, с антикварной мебелью и старинными рыцарскими латами.
«Это наследство Мэтти»,– думала Лорен, пока горничная вела ее вниз по великолепной лестнице, вдоль которой висели портреты темноволосых, смуглых надменных мужчин, которые, как она догадалась, были предками Рамона. Замок и его древняя история принадлежали ее сыну по праву рождения.
Дальний конец холла заканчивался рядом дверей, одна из которых была полуоткрыта. За ней обнаружилась современная, недавно достроенная часть замка – застекленные оранжереи, выходящие в сад. Солнце освещало группу женщин и детей. Женщины сидели на диванах, а детишки ползали на полу вокруг улыбающегося малыша.
«Матео чувствует себя как дома среди незнакомых людей»,– загрустила Лорен. Она догадалась, что дама с царственной осанкой – мать Рамона, а три женщины помладше – одна из которых была беременна – его сестры.
Лорен остановилась за полуоткрытой дверью и любовалась Мэтти. Он сидел на ковре, окруженный детьми. Они учили его хлопать в ладошки, смеясь и болтая по-испански. К удивлению Лорен, Мэтти, похоже, понимал их и выглядел абсолютно счастливым.
«Его место здесь» – эта мысль пронзила ее как стрела. С черными кудряшками и светло-оливковой кожей, он очень походил на своих кузенов и кузин, но у него было нечто большее, чем внешнее сходство с ними. Мэтти был Велакесом – представителем испанской аристократии. Замок был его домом, а эти люди – его семьей. Как смеет она возвращать его в крошечную квартиру, к образу жизни, который далек от идеального?
«Выбор у меня невелик»,– печально подумала она. Она вынуждена будет согласиться на брак без любви, бросить работу и поселиться в замке. Или же ей предстоят судебные тяжбы с Рамоном. Лорен получит частичное опекунство над сыном. Отцу предоставят право жить с Мэтти в Испании, а ей разрешат посещать его несколько раз в год.
Честно говоря, выбора у нее вообще не было. Лорен скорее согласилась бы умереть, но не разлучаться с сыном.
Пять минут спустя Рамон нашел Лорен в холле, украдкой подсматривающей за Матео и его двоюродными братьями и сестрами. Женщина застыла, словно мраморная статуя.
–Ты выглядишь как смерть,– сказал он, подойдя ближе.– Тебе не стоило спускаться.
Она повернулась к нему, слезы блестели на ее ресницах.
–Лорен…
–Ты победил,– хрипло проговорила она.– Я не могу оторвать Мэтти от его семьи. И не могу жить без сына. Итак, ради него я выйду за тебя.
«Она будто предлагает себя в жертву,– возмутился Рамон.– Dios, я же герцог, миллионер, с этого дня она будет жить в роскоши!»
–Не считай брак со мной тяжелым испытанием,– бросил он.– Став моей женой, ты не будешь ни в чем нуждаться.
–Разве ты знаешь, в чем я нуждаюсь?– тихо спросила Лорен.
Его слова разрывали ей сердце.
Бормоча проклятия, Рамон отвел Лорен в свой кабинет, подошел к письменному столу и вынул что-то из ящика.
–Теперь, когда мы помолвлены, ты должна носить это.– Он открыл бархатную коробочку, в которой лежало громадное кольцо. У Лорен перехватило дыхание.
Кольцо, несомненно, было старинное: невероятных размеров рубин, обрамленный бриллиантами и рубинами помельче.
–Уродство,– пробормотала она, пока Рамон надевал на ее холодную руку кольцо. Пальцу стало тяжело и неудобно.
–Только ты можешь назвать кольцо, которое недавно оценили в миллион фунтов, уродством,