– Она откусила кусочек сэндвича с копченой семгой.– Должна признаться, мне это больше по душе, чем официальные обеды в замке – с дворецким и дюжиной слуг.
Рамону не понравилось ее признание.
–Это старая традиция. Герцог и герцогиня обедают в большом зале. Даже когда я и мои сестры были маленькими, мы должны были переодеваться к обеду и высиживать пять перемен блюд, ведя вежливые застольные беседы и не выказывая признаков утомления.
–Ты хочешь сказать, что никогда не ел пиццу перед телевизором? Или не приглашал приятелей на барбекю?– изумилась Лорен.
–Конечно нет. Мне с детства внушали, что я должен осознавать свою роль и вести себя соответствующе.
Лорен скорчила гримасу.
–Неудивительно, что ты был шокирован, увидев, как я ем мороженое прямо из коробки. А еще я как-то заказала китайские блюда и хотела устроить пикник на полу в гостиной твоей квартиры,– пробормотала она, краснея от воспоминаний.
Едва ли Пилар Фернандес стала бы экспериментировать с палочками для еды, пытаясь подцепить ими кисло-сладкие куриные шарики. Это еще раз доказывало, что новая герцогиня не принадлежит к миру Рамона.
–Я подумал, что ты забавная,– произнес он.– Я никогда не встречал таких, как ты. Ты любишь совершать сумасшедшие поступки: прогуливаться под дождем, готовить сэндвичи с беконом после того, как мы часами занимались любовью. Я любил своих родителей, но мое детство было полно ограничений,– признался Рамон.– Мной занимались, в основном, гувернантки и гувернеры. Я общался со своим отцом каждый вечер на протяжении часа. Меня вызывали в его кабинет, и он рассказывал мне историю наших предков и нашего замка. Обучал меня обязанностям, которые лягут на меня, когда я стану герцогом.
–А ты хотел быть герцогом?– с любопытством спросила Лорен.
Рамон засомневался, отвечать ли. Отец внушил ему, что герцог должен быть сильным и контролировать свои эмоции. С раннего детства Рамон усвоил, что не должен плакать – даже когда лошадь сбросила его, и он сломал руку. Ему было нелегко поверять свои мысли и чувства. Но Лорен – его жена, и ему необходимо научиться быть откровенным с ней.
–Вообще-то мне хотелось стать космонавтом,– сказал он улыбаясь.– У меня была склонность к наукам – особенно к физике. После окончания университета мне предложили работу в НАСА.
Глаза Лорен расширились.
–Ты не согласился? Почему?
–Я не мог.– Рамон пожал плечами.– Я был единственным сыном и наследником титула.
–Ты принес в жертву свою мечту?– медленно проговорила она. Рамон промолчал, и Лорен решила сменить тему.– Так ты никогда не приезжал сюда со своим отцом?
–Нет. Только с одним из гувернеров. Он любил природу и часто сопровождал меня. Я учился в замке, так как отец считал, что я могу завести неподобающие знакомства в школе,– объяснил Рамон, когда Лорен с удивлением посмотрела на него.– Я общался исключительно с молодыми людьми моего круга.
Только в университете я понял, как меня ограничивали.
–Удивляюсь, как отец согласился на университет,– вставила она.
–Мне пришлось долго убеждать его,– вздохнул Рамон.– А вскоре он пожалел об этом, так как я безумно влюбился в модель-стриптизершу и объявил о своем намерении жениться на ней.
Лорен ощутила укол ревности оттого, что Рамон, чье сердце, казалось, было высечено из гранита, когда-то был безумно влюблен.
–Что же сказал твой отец?
–Он был в ужасе, пытался всячески отговорить меня. Но мне было восемнадцать лет, и я был опьянен чувством свободы. Тогда отец принял меры.– Улыбка Рамона увяла, он вспомнил душевную боль, вызванную предательством женщины, которую он любил.– Отец нанял частного детектива, который обнаружил, что у Каталины есть любовник. Он был наркоманом, ему постоянно требовались деньги на дозы, и Каталина разработала план: соблазнить желторотого сыночка богатого герцога, убедить его жениться, а затем сорвать куш – большое содержание при разводе. Узнав об этом, отец потащил меня в отель, где встречались Каталина и ее любовник, и показал мне их обоих, когда они голые лежали в постели.
–Ох,– сочувственно пробормотала Лорен,– это, должно быть, очень неприятный момент.
–Была еще масса неприятных моментов, так как эта история попала в прессу. Мое унижение было очень сильным,– сухо продолжал Рамон.– Я чувствовал себя полным дураком. И понимал, что сильно расстроил отца. Но эта история научила меня осторожности. Состояние Велакесов – очень серьезный стимул для многих женщин.
–Но не для меня,– твердо проговорила Лорен.– Я всегда хотела сама зарабатывать деньги и не зависеть от мужчин.
–Твое стремление к независимости похвально,– согласился Рамон.– Но ты не считалась с интересами нашего сына.
Лорен закусила губу:
–Повторяю, я не думала, что ты обрадуешься ребенку, поскольку собираешься жениться на девушке из высшего общества.
Напряженную тишину нарушил Мэтти, которому надоели ключи от машины. Он запустил руку в баночку с йогуртом, а потом махнул ею, и йогурт оказался на рубашке отца.
Лорен опасалась, не рассердится ли он. Но Рамон расхохотался и подбросил Мэтти в воздух. Малыш завизжал от восторга.
–Должен признаться, даже если бы ты сказала мне, что беременна, я вряд ли смог бы осознать, что это такое – иметь ребенка. Я не подозревал, что способен испытывать такую сильную любовь к сыну,– тихо сказал Рамон.– Очень долго я считал продолжение рода Велакесов своей обязанностью. Я не представлял, что буду готов с удовольствием отдать жизнь за честь моей семьи.
–Я понимаю тебя,– согласилась Лорен.– Когда я впервые взяла Мэтти на руки, меня охватила такая любовь к нему, что все остальное, включая мою карьеру, показалось незначительным.
Их взгляды встретились. В первый раз она почувствовала, что правильно поступила, согласившись выйти за него. Но, слушая, как Рамон рассказывает о своей любви к сыну, Лорен молилась, чтобы он полюбил и ее.
–Меня учили, что мужчина должен быть сильным и скрывать свои эмоции. Однако мужья моих сестер – отличные отцы, и они не считают слабостью открытое проявление любви к своим детям. Я хотел бы стать похожим на них, но это очень трудно.– Рамон помолчал.– Помоги мне стать хорошим отцом, Лорен.
Его просьба тронула ее до глубины души. Сильный человек признался в своей слабости. Она полюбила его еще сильнее – за честность. Лорен импульсивно поцеловала его в щеку:
–Ты великолепно справляешься. Мы будем учиться вместе.
–Отлично, querida.
Рамон повернул голову так, что его губы прикоснулись к ее губам.
Мэтти заснул, и Рамон отнес его в дом. Родители уложили малыша и на цыпочках вышли из комнаты. Только теперь Лорен осознала, что это их медовый месяц.
Рамон как будто прочел мысли жены, подхватил ее на руки и понес в спальню. Голодный блеск в его глазах заставлял сердце женщины биться чаще.
–Мне нравится, что наш сын вспомнил о сиесте.– Он уложил Лорен на кровать и начал расстегивать ее юбку.
–Ты собираешься поспать?– усмехнулась она.
–Нет. Я собираюсь заняться с тобой любовью.
Рамон быстро раздел ее. Он торопился, но Лорен не обратила внимания на треск разрывающейся юбки. Ее нетерпение было таким же. Рамон занимался с ней любовью и с нежностью, и со страстью. Каждое его движение поднимало женщину выше и выше – до тех пор, пока она с криком не достигла пика наслаждения.
Они провели восхитительную неделю в горах. Лорен решила, что они будут приезжать сюда хотя бы раз в месяц. «После свадебного путешествия наши отношения стали совершенно другими»,– думала она несколько недель спустя, входя в комнату в элегантном шелковом платье, которое надела на крестины новых племянников Рамона. Валентина родила мальчиков-близнецов. Обряд крещения проходил в той же церкви, что и их свадьба. Поскольку Валентина была очень занята, Лорен взяла на себя прием гостей.
Рамон вышел из ванной. Его шаги замедлились, когда он увидел жену.
–Ты чудесно выглядишь, mi corazon.
Уже не в первый раз Рамон называл ее «мое сердце». Лорен уговаривала себя, что не стоит надеяться, однако они становились все ближе друг другу. Этому, несомненно, способствовал секс.
Рамон много работал, и это была официальная причина того, что вечером они рано уходили в спальню и долго нежились в кровати по утрам в выходные. Кроме того, Рамон часто вырывался домой в середине дня, и его приезд – по счастливой случайности – совпадал по времени с послеобеденным сном Мэтти.
Он мог не любить ее, но занимался с ней любовью со страстью, граничащей с наваждением. И хотя их взаимоотношения были далеки от того, о чем мечтала Лорен, она уговаривала себя, что ее все устраивает. Закоренелый плейбой Рамон становился преданным мужем и отцом.
–Надеюсь, я ничего не забыла,– пробормотала молодая женщина, вспоминая, что еще нужно сделать.
–Все будет в порядке. Я знаю тебя, querida,– заверил ее Рамон.– Не сомневаюсь, что ты все спланировала с военной точностью – так же как и три приема, которыми тебе пришлось заниматься.
На него произвело впечатление, с каким энтузиазмом Лорен организовала два деловых ужина и банкет для представителей местных властей. Однако Рамон понимал, что жизнь в замке иногда утомляет ее. Многие женщины были бы счастливы целый день заниматься шопингом с безлимитной кредитной картой и посещать салоны красоты, но его жена была не похожа на других.
Он приблизился к Лорен и вынул из кармана узкую бархатную коробочку:
–Это, несомненно, подойдет тебе.– Рамон приподнял ее волосы и застегнул на шее замочек жемчужного ожерелья.
Ожерелье было очень красивое. Жемчужины отделялись друг от друга крошечными бриллиантами. Ослепленная их блеском, Лорен зажмурилась.
–Это очаровательно, но, пожалуйста, прекрати баловать меня,– запротестовала молодая женщина.
–Сегодня особенный день.– Рамон ощутил трепет, который пробежал по ее телу, когда он прикоснулся губами к чувствительному месту за ухом Лорен.– Ровно шесть недель назад мы поженились. Неужели ты думаешь, что я забыл?