Относительно простая ситуация – когда у вас уже налажен хороший контакт с человеком, есть доверие и открытость и ваш близкий сам обращается за помощью. В этом случае ваша задача – внимательно слушать и слышать, о чем именно вас просят. Иногда люди сами знают, какая именно поддержка им нужна, и надо дать именно ее:
■ выслушать, эмпатически посопереживать;
■ побыть рядом (посидеть молча);
■ обнять, подержать за руку, погладить;
■ помочь физически (приготовить еду, сходить куда-то вместе, разобрать вещи умершего человека);
■ дать совет, поделиться опытом.
Если человек прямо говорит вам, что хочет, чтобы кто-то побыл с ним рядом, следуйте этой просьбе буквально и не стремитесь рассказать, как ему лучше поступить в этой ситуации (как, например, делал Давид, предлагая купить новую собаку). Если же просьба о поддержке звучит в общем, вы можете уточнить, какая именно поддержка сейчас была бы самой нужной и уместной, что ваш близкий хотел бы от вас.
Почему лучше, чтобы это сформулировал сам человек? Часто естественным порывом, когда мы видим, что близкие страдают, становится утешить или дать совет. Нам кажется, что если человек поступит определенным образом, то ему станет легче. Или хочется найти слова, которые, как по мановению волшебной палочки, умерят боль, ослабят переживания. И этими словами порой становятся попытки убедить, что происходящее – не так уж и страшно: «Подумай, ведь могло бы быть гораздо хуже», «У тети Любы вообще корова умерла, как она без нее теперь жить будет, а ты по собаке убиваешься», «Ну, главное, что руки-ноги целы, уже хорошо, не расстраивайся так». К сожалению, и советы, и такие «утешительные» слова могут привести к обратному эффекту: человек закроется и не захочет с вами делиться сокровенным, хотя вы и действовали из лучших побуждений. Поэтому не пытайтесь догадаться сами, а спросите, чем вы сейчас можете помочь.
Давайте перенесемся в альтернативную реальность и увидим, как действовал бы Давид, если бы знал то, что уже знаете вы:
Видя, что Соня сильно переживает, но не особо понимая, что тут можно сделать, Давид решил прямо спросить, чем он может помочь: «Соня, тебе так тяжело, и я хотел бы тебя поддержать, но, честно говоря, не знаю как. В чем ты сейчас нуждаешься, что хочешь, чтобы я для тебя сделал?». Соня попросила его съездить с ней в ближайший выходной на дачу: она хотела посадить цветы на месте, где был похоронен Ури. Давиду и в голову бы это не пришло, он считал, что это довольно глупо – устраивать клумбу для умершей собаки, но так как это было важно для Сони, согласился без лишних слов.
Самое главное – так, чтобы ваш близкий чувствовал себя с вами в безопасности и понимал, что вы с ним на одной стороне, что он может вам доверять. Этому, конечно, помогают безоценочные и эмпатические высказывания, «я-сообщения» и открытые вопросы, о которых мы говорили в главе «Безопасное место».
Сфокусируйтесь на текущем моменте: спросите, как себя чувствует человек, о чем думает, что хочет (или не хочет) делать. С помощью эмпатических реплик дайте знать, что вы правда его слышите и понимаете, что он сейчас переживает, опишите это еще раз его же словами: «Я слышу, что ты сейчас очень тревожишься», «Вижу, что ты сильно горюешь». Пожалуйста, дослушивайте человека до конца, не торопитесь задавать новые и новые вопросы – вы не проводите интервью и в целом не очень важно, как много деталей о ситуации вы узнаете. Важно, чтобы ваш собеседник почувствовал себя выслушанным и понятым.
Если ваш собеседник не отвечает моментально, долго молчит – дайте ему время. Боязнь неловкого молчания – распространенная штука, но не стоит идти у нее на поводу и задавать случайные вопросы или рассказывать что-то из своей жизни, лишь бы заполнить паузу. Помните, что пауза может помогать. Во время паузы человек может прислушиваться к себе, подбирать подходящие слова, думать и успокаиваться. Иногда бывает целительно просто посидеть вместе в тишине.
Давиду трудно было поставить себя на место Сони и понять, почему она так убивается из-за собаки. Однако он решил попытаться лучше узнать про ее состояние и мысли. Начал с общего вопроса: «Как ты сейчас себя чувствуешь? Хочешь поговорить?». Соня рассказала, что в ее жизни образовалась пустота и ей бывает невыносимо возвращаться домой после работы – так и чудится, что Ури выбегает навстречу, иногда ей даже слышится его лай. Особенно грустно становится, когда наступает время прогулок. В течение 12 лет у них с Ури были ежедневные долгие прогулки по вечерам, когда они бродили вдоль реки и бегали в парке. Теперь она сидит вечерами дома и не знает, куда себя деть. Для Давида стало открытием, что Ури занимал так много места в повседневной жизни Сони, и ему стало понятнее, что сейчас все напоминает ей об утрате и эту пустоту так сразу не заполнишь, нужно дать Соне время. А пока Давид спросил, не хочет ли сестра прогуляться вместе с ним по маршруту, по которому она обычно гуляла с Ури.
Если бы я хотела написать книгу вредных советов про то, как не стоит общаться с людьми, то мне не пришлось бы долго думать над материалом для нее. К сожалению, наша бытовая речь полна фразами, которые, мягко говоря, не помогают, даже если у говорящего самые благие намерения. Я уже приводила примеры таких псевдоутешений. Вот еще варианты:
■ «Я же говорил», «Вот если бы ты меня послушал раньше!», «Надо было вот так поступить, тогда бы сейчас не оказался в такой ситуации» – даже если вы правда говорили что-то подобное и предупреждали о неприятном исходе событий, это никому уже не поможет. Ну, кроме разве что вас, потому что вы почувствуете себя мудрее и прозорливее вашего собеседника. Также ваши гипотезы о том, почему у человека возникла проблема, особенно если вы считаете, что он сам послужил причиной трудностей, только усугубят чувство вины. Переключите свое внимание на то, чем можно помочь в настоящем, вместо того чтобы вспоминать прошлое.
■ «А вот у меня был такой случай…» – пространные рассказы о ваших собственных бедах и печалях как будто бы должны помочь почувствовать вашему другу или родственнику, что он не одинок в страданиях. Однако чаще это приводит к тому, что человек утешает вас или решает больше не грузить проблемами, ведь у вас и своих полно. Рассказывайте о своем опыте, только если вас об этом просят, или делайте это лаконично, не перетягивая внимание на себя. Сейчас ваш близкий, а не вы, нуждается в поддержке. Уделите время его чувствам.
■ «Я думаю, у тебя… (депрессия, СДВГ[160], биполярное расстройство и пр.)» – даже если у вас есть знания и личный опыт в области ментальных расстройств, это не делает вас врачом-диагностом. Лучше напомните собеседнику, что существует профессиональная помощь, если человек в замешательстве, не знает, что с ним происходит, и куда с этим идти.
■ «Не выдумывай, нет у тебя никакой (депрессии, СДВГ и пр.), ты просто ленишься» – если бы все и правда было так просто! К сожалению, плохое поведение (лень, избалованность, капризность) не имеет ничего общего с проблемами ментального здоровья, и сила воли или призывы к совести тут не помогут.
■ «Я тебе советую…» Здесь я не могу отказать себе в удовольствии привести коллекцию самых распространенных и, увы, нерабочих на долгой дистанции советов, которую я собираю:
○ «попробуй вот эти таблетки/глицин/пустырник/валерьянку, мне очень помогли»;
○ «напейся (алкоголя) и забудься»;
○ «просто подожди, и все само пройдет/рассосется»;
○ «уйди с головой в работу»;
○ «займись чем-то полезным»;
○ «побей подушку»;
○ «собери волю в кулак»;
○ «сходи к гадалке/астрологу/хироманту»;
○ «держись»
и мое любимое:
○ «ПРОСТО НЕ ГРУСТИ» (или «просто улыбнись»).
Есть и еще один деликатный момент: если вы знаете, что у вашего близкого уже стоит диагноз, связанный с ментальным здоровьем, говорите об этом аккуратно. В русском языке закрепилось много слов, стигматизирующих людей с проблемами ментального, да и соматического, здоровья: «шизофреник», «шизик», «аутист», «дебил», «псих», «даун», «поехавший». Почему они стигматизирующие? Потому что, во-первых, за всеми этими словами закрепился уничижительный оттенок. Их часто используют в переносном смысле, как ругательства или обзывательства людей, у которых вовсе нет этих диагнозов. Во-вторых, даже если это и относится к людям, у которых действительно есть шизофрения или синдром Дауна, такие слова как бы приравнивают болезнь к человеку целиком. А ведь каждый человек – это не только болезнь и даже не столько она. Это многогранная личность со своими интересами, стремлениями, переживаниями. Помните, как действуют ярлыки на людей? Мы обсуждали это в главе «На автомате». Так вот, эти слова – тоже ярлыки.
Как мы можем говорить без использования ярлыков? «Человек с шизофренией / СДВГ / синдромом Дауна» звучит более уважительно и нейтрально. Такой способ говорить получил название «сначала человек» (people first language). Казалось бы, какая разница, мы же все равно говорим о шизофрении и СДВГ? Однако, когда мы используем people first language, мы подчеркиваем, что личность человека больше и богаче его диагноза и больше его проблемы, да и само звучание не содержит такого унизительного и пренебрежительного оттенка, которое уже закрепилось за «шизофреником», «дауном» или «психом». Если же вы сомневаетесь, как тактично говорить о диагнозе, спросите у самого человека, как ему было бы комфортно. Это всегда лучше, чем обходить неловкую тему стороной или пытаться догадаться самостоятельно.
Найдите фразы, которые Давиду не стоило говорить Соне: