От ее вопля по пещере прокатилось эхо. Сверху загрохотало. Повинуясь чутью, Страг прыгнул вперед. Он успел схватить Миранду за рукав и оттащить.
На месте, где они стояли за минуту до этого, возвышается завал из глыб величиной с быка. Осталась только узкая щель у потолка, через которую пробивается свет.
Миранда замерла, глядя на завал широко раскрытыми глазами.
– Всеотец Шалтан, как же мы отсюда выйдем?
Страг вытер с лица каменную пыль.
– Я же предупреждал – тихо!
– Но я ведь не нарочно!
Платье девушки испачкано в каменной пыли, красивое лицо хмурится. Она сердится на саму себя, на этого дуболома Страга, который цепляется по пустякам, потому что она женщина.
Поединщик с досады сплюнул.
– Придется искать другой выход.
Гвин уныло шел по неширокому коридору. В руке чадит факел. Шлем на голове гнома едва не цеплялся за потолок. Коридор довольно узкий – пройти может только один гном за раз.
Коридор древний, построен, еще когда пещеры для королевства Грунвальд только начинали прорубать в толще породы. А когда появилась необходимость расширить, выяснилось, что мастера-гномы, которые никогда не знали просчетов, каким-то образом все же ошиблись. Рядом обнаружился подземный поток – толстая стена скальной породы отделяла его от жилых помещений королевства и заглушала шум воды. Расширять проход нельзя. Поток оставили в качестве преграды у северной границы. Строить пещеры принялись уже дальше на юг. Благо внутри громадных склонов Долгона места хватает.
Ход стал заброшенным, и теперь сюда приходит только Гвин. Втайне от отца и старшего брата. Отец – король Гвалин – уже стар и слаб. По традиции трон должен перейти к старшему сыну – Шналку. Но король собирался сделать преемником Гвина. Парень это точно знает. Равно как и ближайшие придворные.
Принц чихнул. Достав кружевной платок с фамильным гербом, он звучно высморкался. Простуда давала о себе знать.
Гвин давно взял в привычку пробираться в нишу за ковром на стене в зале, где отец проводит совещания. Царевич подслушивал не с целью навредить, а просто чтобы быть в курсе событий. А как иначе: традиции, на которых в королевстве Грунвальд держится абсолютно все, запрещают младшему сыну участвовать в управлении. Даже если он вероятный кандидат на трон. Да и это еще вилами по воде писано – во время заседаний и совещаний выбор короля поддержали далеко не все. Многие доказывали и пытались убедить, что лучший кандидат – по-прежнему царевич Шналк.
Факел источает тусклый свет. Царевич держит его перед собой. Это чуть слепит, мешая четко видеть дорогу. Будь потолок повыше, все было бы иначе. Он вдруг почувствовал зуд в носу и снова чихнул. Царевич успел зажать нос, так что получилось негромко.
Все те немногие, кому известно про этот тоннель, знают, что здесь сильнейшая акустика, порода непрочная. Слишком громкий и резкий звук может вызвать обвал. Однако ничего не поделаешь – пару дней назад Гвин простудился и теперь время от времени чихает. Тем не менее это не помешало ему сюда прийти. В данный момент это единственное место, куда он вообще мог пойти. Единственное место, где безопасно.
Стоя за ковром, младший царевич давно уже слышал, как отец нелестно отзывался о Шналке. Король уверен, что толку от старшего сына на троне будет мало; мол, предки и подземные боги не наделили его умом и уж подавно чертами лидера. К тому же у него есть одна опасная сторона.
Шналк славится упорством, которое, если разозлить, переходит в слепое упрямство. Следом, как правило, приходит ярость, и тогда старший царевич становится похож на бешеного быка. А еще Шналк любит унижать других. Особенно младшего брата Гвина. К тому же Гвин слышал, как он много раз зло отзывался об отце.
Однажды Гвин, стоя в нише за ковром, слышал, как Гвалин вслух размышлял. Такие разговоры пришли со старостью, хоть король и по-прежнему в здравом уме. Он просто высказывал вслух мысли. Как если бы говорил с кем-то другим, кому доверял. Он тогда выразил уверенность, что знать хочет видеть Шналка королем после его смерти, потому что старшим сыном легче манипулировать. Проще повернуть в нужную сторону.
Сейчас, когда отношения с соседними королевствами гномов и людей обострились, Гвалин хотел сохранить Грунвальд, каким оно всегда и было – сильным и независимым. Он шел на любые жертвы, лишь бы не покориться агрессивным королевствам Гнадия и Субгран. Короля поддержали лишь единицы. Остальные втайне предпочитают вернуть легкую жизнь. Поэтому-то знати и нужен на троне Шналк – с ним легко добиться своего.
Король все чаще говорил, что хочет передать власть Гвину. Даже подарил сыну кольцо свое – одну из семейных реликвий, которую может носить лишь правитель. Однако Гвалин внезапно умер прошлой ночью от укуса змеи.
Знать немедленно присягнула Шналку. Младший царевич отказался. И вот теперь он в бегах. Награда за него, живого или мертвого, будет двукратна его, Гвина, весу.
Этот заброшенный тоннель оказался просто подарком. По крайней мере, на какое-то время. Царевич еще не решил, что делать дальше. Он хотел отомстить за отца. Но как это сделать? Особенно в теперешнем положении изгоя.
Можно попросить помощи у соседей. Но тогда мечты отца пойдут крахом. Можно воспользоваться магией. Отыскать какой-нибудь мощный артефакт. Говорят, в древности их много было утеряно в этих пещерах. Только вот где его искать? Да и без помощников не обойтись. Вопросов много. Ответов – ни одного.
Гвин снова чихнул. Стены и низкий потолок ответили едва заметной вибрацией. На факел посыпался песок.
Он посмотрел на перстень на пальце. На нем в профиль изображен герой древности Свитовар, которого гномы почитают как бога. Золотой, потемневший от времени перстень напоминает об отце, которого больше нет в живых. Напоминает о брате, что жаждет заполучить его голову.
Вздохнув, царевич двинулся дальше. Массивный и низкорослый, как все гномы, он шел неуклюжей походкой.
Внезапно он остановился. Показалось, что за стеной раздался далекий, едва слышный стон. Гвин вспомнил рассказы стариков – где-то рядом с северной границей расположено святилище. В том святилище даже не люди, которые обычно всюду суют нос. У Гвина по коже пробежал мороз. Говорят, там пыточный зал подземных богов. Вот и теперь Гефест, наверное, пытает провинившегося сородича. А еще, согласно рассказам, где-то там, на неизведанных территориях, стоит гробница Свитовара – великого воина всех времен.
Снова приглушенный грохот. Звуки вязли в толстой стене, но Гвин все равно слышал отчетливо, хоть и приглушенно. Ему почудился женский крик. Девушка громко велела кому-то заткнуться.
«Неужели люди?» – подумал царевич. Людей он не жаловал, как и все гномы. Эти высокие и наглые существа захватили и подчинили себе весь мир, оттеснили гномов под землю. Держат будто рабов в резервации. Торговать не хотят, предпочитают делать рейды и отбирать то, что им нужно.
С потолка посыпалась каменная крошка. Гвин рванулся вперед, не удержался и чихнул. Громко, от души. Он не успел зажать нос. Эхо усилило звук.
Впереди треснула стена, по шлему гнома застучали посыпавшиеся камни. Царевича вынесло в образовавшийся проход. Факел вылетел из руки, он очутился в темноте. Увесистый камень больно ударил по спине, но кольчуга смягчила. Следующий рухнул на голову. Шлем защитил, но в черепе вспыхнул фонтан искр. Неужели он теперь уйдет к богам, а Шналк займет трон?! Несправедливо!
Гвин чувствовал, что падает в темноту.
Страг двигался по коридору, освещая дорогу леомуном. Подарок матери ярко светится, давая возможность видеть неровный каменный пол и колонны вдоль стен. На них изображены гномы: кто с боевыми молотами, кто с кирками – добывают драгоценные камни, а кто прислонился к деревьям и безмятежно курит трубку.
Амулет начал светиться сразу после обвала. Страг не понимал, как этот артефакт работает, но штука оказалась полезная. И всегда выручает вовремя. Спасибо матери.
Пока был маленьким, Страг частенько мечтал, что однажды мама каким-то образом воскреснет (она же, в конце концов, была колдуньей!) и заберет его от Ковмака. Но со временем мечты сошли на нет. На смену пришли сухость и отчуждение. Страг загнал печаль в дальний уголок сердца.
Глядя на леомун и его волшебные свойства, он говорил себе, что мать, по крайней мере, оставила хоть что-то полезное. Хоть какая-то компенсация за ее отсутствие в детстве. Только Миранда и ее спасение в эту схему не вписывались. Скорее это походило на наказание. Страг старался об этом не думать. Сейчас главное – найти Золотой Талисман. Потом поможет княжне отомстить – и их дороги разойдутся.
Сзади слева слышны шаги Миранды. Судя по учащенному дыханию, княжна устала. Только пока что не до привалов. Надо выбраться из этих катакомб.
Спереди раздался приглушенный расстоянием стон. Страг погнал мысль о том, что придется еще кого-то спасать. Нет уж, хватит. Времени уже в обрез. Возьмет оружие, и все.
Почувствовав накатывающую слабость, он достал из-за пояса Сигизмундову траву и принялся жевать. Во рту сделалось горько. Поединщик уже собрался сплюнуть, но потом сдержался. Умереть сейчас, когда только-только зажил свободной жизнью, было бы очень глупо. И несправедливо. Умирать должны больные и старики. Чтобы не захламлять землю. Молодые и сильные должны жить. Трясти этот мир и переделывать его под себя.
Леомун осветил завал впереди. Страг мысленно чертыхнулся. Это ж надо было так чихнуть! Он покосился на Миранду, ткнул пальцем в груду камней, надеясь, что это ее пристыдит. Хорошо хоть завал не так высок, как тот, что остался позади.
Он принялся отбрасывать камни в сторону. Миранда попыталась помочь, но Страг рявкнул, чтобы отошла. Ее присутствие рядом раздражало. Руки чесались проломить ей голову камнем, чтобы больше не заводила в неприятности.
Перед глазами вдруг мелькнула сцена их жаркой любви на фоне бьющего до неба костра гоблинов. Обнаженная княжна скачет на нем как сумасшедшая. Водопад рыжих волос струится по спине. Страг вспомнил и себя в тот момент: он получал наслаждение, какого не испытывал ни с одной продажной девицей. В тот миг он даже перестал бояться скорой смерти на жертвенной плите.