Глаза видят мир при значительной поддержке, помощи слов, языка. Смотрим, видим одновременно глазами и словами. Когда обращаем свое внимание на наш внутренний мир, нам трудно засечь наши чувства, наши ощущения, всплески воображения, не наложив на все это печать словосочетаний.
Помни: в большинстве случаев ты не будешь полностью готов к решительному поступку – только сам поступок завершит твою уверенность в его необходимости.
Мы привыкли к себе, поэтому не замечаем своей чудесности. Способность видеть, передвигаться, говорить, способность воображать, способность ставить перед собой цели и достигать их – все это нечто совершенно фантастическое! А как компактно человек сколочен: небольшой по объему, а сколько в нем упаковано биохитросплетений. А метаморфозы человеческого духа: злодей вдруг становится святым, святой – злодеем…
Существованье хотело себя увидеть, осмыслить – желание было настолько могучим, что возник человек.
Мы является ядром слова сМЫсл: я смысл меня, мы смысл нас.
Старость не приходит, не приползает, старость вспыхивает в человеке, вдруг обнаруживается.
В поэзии слова выступают в роли персонажей, каждое слово – личность.
Бог даровал нам свободу выдумывать, и мы тут же выдумали себя, теперь все вокруг нас – выдумки выдумавших себя безумцев.
Раньше, лет двадцать назад, я мог выключить вспыхнувшее воображение, если оно мешало моим занятиям, возникало в неуместное время. Но с некоторых пор я утратил власть над моим воображением – теперь оно занимает мою голову, когда и насколько ему вздумается.
В молодости я пробегал мимо многих своих чувств, как мимо не интересующих меня вагонов, когда встречаю кого-то на перроне.
Говорите иначе, выражайтесь иначе – и мир станет иным.
Важнейшая вещь для писателя – ощущение чужого сознания, его суверенность, его своеобычность, его настырность, готовность вступить в конфликт при соприкосновении с иным, чужим сознанием.
Слова на нас взирают с усмешкой – им тысячи лет, они насквозь нас видят, а мы, недолго живущие, пытаемся использовать их как слуг.
Какое это счастье – быть только читателем того, чему я был свидетелем и участником.
Человек существо сравнивающее. Право делать любые сравнения – одно из важнейших прав человека. Сравнения разоблачают наши заблуждения, завышенные самооценки, наши ложные уверенности.
Изменяя интонации, формы, жанры общения с самим собой, можно изменить свой характер, можно стать другим человеком.
Большинству наплевать на большинство.
Оторопь берет, когда думаешь о том, до какой степени люди остаются непонятыми, неузнанными. Какая-то одна черта личности, нередко случайная, запечатлелась, закрепилась, и уже ничего не изменишь.
Кругом люди, люди для нас не редкость, обыденность, ничего особенного. Мы привыкли быть людьми. Это мешает нам восхищаться чудом человеческой жизни.
Чтобы полностью положиться на Бога, требуется большое мужество.
Когда прошлое было будущим, вот когда надо было действовать, а не теперь, когда будущее стало прошлым.
Столько усердия, столько ума, столько таланта, столько толковости вкладывать в бессмысленную смертную судьбу человека – разве это не чудо бескорыстной природной красоты?
То, какими мы хотим казаться, показывает, какие мы есть.
Если не удастся объединиться в единое человечество живых людей, придется объединиться в единое человечество трупов.
Российская культура управления: сначала несколько лет запутываемся, потом несколько лет распутываемся, и это периодически повторяется: запутываемся-распутываемся, запутываются-распутываются… Другие страны развиваются, а мы только запутываемся и распутываемся.
Есть такие люди, которые, встретив знакомого, ни за что не упустят возможности дать ему почувствовать свое к нему почтение или презрение.
Живи, ничего не подчеркивая. Новое непонятное обгоняет новое понятное.
Эгоист резко выделяется служением себе, альтруист резко выделяется служением другим. Но в обоих случаях цель одна – выделиться.
При всех различиях мы все так одинаковы, Господи! Эта одинаковость одновременно нас угнетает и спасает, вызывает протест и благодарность, порождает надежды и отчаяние.
Слова – это не реальность, а то, что от нее остается.
Сложное и простое разделили людей на два лагеря, битва между которыми развернулась уже в полную силу и может стать гибельной.
То, о чем надо все время напоминать: 12 миллионов трупов при Ленине и 50 миллионов 114 тысяч 267 человек, репрессированных при Сталине. Это цифры, названные Генпрокуратурой в 1991 году по запросу Верховного Совета СССР.
У нас не любят сложную работу по совершенствованию того, что есть: или застой, или революция.
Добро и зло живут в обнимку, при всей их беспощадной противоположности. Язык – сводник добра и зла.
Радикальная субъективность есть поэзия.
Неясность, непонятность происходящего настораживает, порождает подозрения, тревогу – для человека лучше ложная уверенность, чем никакая.
Нахман из Брацлава: «Если можно все испортить, значит можно все исправить». Это неправда, но это успокаивает, надежда нам дороже правды.
С приближением смерти пропадает интерес к политике, газетам, новостям, раздражает заграможденность головы, квартиры массой ненужного, необязательного.
Антисемитизм – грязь души.
Ты можешь каждый день наблюдать, как умирают другие, но для тебя это все равно будет первый раз, он же и последний. Подготовиться к этому невозможно.
Люди честны, когда другого выхода нет.
Дорога, после того как ты ее выбрал, сама тебя ведет и приведет туда, куда она проложена.
Бог – вечный другой, который всегда на посту, всегда на месте.
Приспосабливаем себя к себе: вчерашнего к сегодняшнему, сегодняшнего к завтрашнему.
Как говорил Сережа Бархин: каждая встреча может оказаться последней: до несвидания, до непока, до никогда, до нигде.
Моя смерть жива до тех пор, пока жив я, мы умрем одновременно, поэтому, возможно, она не торопится.
Сам тот факт, что людям приходится притворяться хорошими, честными, добрыми, а не злыми и коварными, скрывать злонамеренность, а не доброжелательство, свидетельствует о естественном приоритете добра в человеческой природе.
Даже самый умный человек не в состоянии по всем заслуживающим внимания проблемам иметь самостоятельно выработанные суждения, свою позицию – во многих случаях нам приходится «одалживать» точку зрения у других людей, у телевизора, у интернета, у нас просто нет другого выхода.
Нам легче погибнуть, чем быть людьми.
Я пережил себя – смотрю на себя как на старого приятеля, с которым бывало сложно, даже жутко приходилось – теперь спокойно на него взираю, все улеглось, разместилось на полочках, а что осталось неразобранным, лучше не трогать.
Образ человека – это ответ его индивидуальности на правила и порядки, существующие в обществе.
Язык помог мозгу стать внятным, но теперь, когда мозг с помощью языка добился грандиозных достижений, он, мозг, начал испытывать стеснение, несвободу из-за тотальной захваченности языком. Язык – оккупант мозга.
Анализ сегодняшней ситуации в мире, в стране, в собственной жизни можно начинать с самых разных сторон. Мне представляется наиболее разумным взять за основу два универсальных понятия: перспективы и опасности. На мой взгляд – это две оси, вокруг которых крутится индивидуальное и общественное бытие.
Когда человек приходит в этот мир, у него появляется перспектива прожить 70–100 лет. Но при этом существует постоянная опасность гибели. Жизнь каждого в отдельности и общества в целом – стремление, избегая опасности, реализовать перспективы. Это то, чем мы занимаемся с утра до вечера все дни нашей жизни: избегая опасности, реализуем перспективы. Отсюда следуют главные заботы человека – глубинное, сосредоточенное познание, изучение опасностей и перспектив всех видов и масштабов – от сугубо индивидуальных до планетарных.
Талант безошибочности.
Чудо неожиданного соединения слов есть поэзия.
Судьба моего поколения: не успели вырваться из суровых лап советской власти, как тут же попали в беспощадные лапы старости.
Завершая, начинаю.
Мне Бог доверил быть себе судьей.
В России не осталось воздуха, который хотя бы однажды не побывал в грудной клетке зэка – мы дышим тяжелым составом лагерных испарений.
Когда звери обвиняют зверей в том, что они звери, – это значит близок конец звериной власти.
Чтобы одному однажды удалось, тысячи других должны каждый день напрасно надеяться, что это возможно.
Фундаментальный порок людей: ум есть, но его недостаточно, обнаруживается неизбывная нехватка интеллекта, она небольшая, поэтому кажется легко преодолимой, устранимой, но на самом деле она не исчезает, и хотя она не велика, ее, этой нехватки ума, достаточно, чтобы на протяжении всей истории человечества наиболее ответственные решения принимала глупость, а не мудрость.
История сталинщины показывает, как легко обмануть целый народ на протяжении десятилетий.
Вот настоящая трагедия: сегодня будущее стоит на коленях перед настоящим.
Человек держится за существование смысла жизни, как Антей держался за землю.
Беда людей не в том, что им что-то неясно, непонятно, неизвестно, а в том, что они не считаются с тем, что им ясно, понятно, известно.
Мы родом из середины – пришли сюда не в начале истории и уйдем отсюда, даст бог, не в ее конце.
Исчерпывающее осознание приближающейся смерти может убить.
Вопросы, которые задают нам наши чувства, достойны не меньшего внимания, чем мировые проблемы.
Вера и атеизм не должны между собой бороться, поощряя тотальную непримиримость, – напротив, сотрудничая, взаимодействуя, щадяще полемизируя, атеисты и верующие вместе способны содействовать достижению гармонической целостности общества.