– Да я вообще-то смирный, – робко подал голос Шарик, однако, встретившись с моим хмурым взглядом, резко захлопнул рот и прижался к плечу.
О смирном Шарике можно легенды слагать, да. При этом, правда, вряд ли его понятие о вышеупомянутом смирении такое же, как у остальных людей. В смысле существ.
Дальнейший путь проходил в полном молчании. Я пыталась отыскать на каменных запыленных стенах знак перекрещенных мечей, однако пока на него не было и намека. Свернув за Радиставом направо, пару раз все же споткнулась о какие-то странные предметы, жутко напоминавшие человеческие кости. Вопрос, откуда здесь черепа и кости, навязчиво бродил из правого полушария в левое, намекая, что стоит серьезно задуматься и быть внимательнее. Приблизительно через сорок минут блужданий по коридорам и тихих, но весьма отчетливых проклятий Радистава я поняла, почему ирийцы не очень боялись сбежавших пленников. Даже мой спутник, который был здесь, судя по всему, не один раз, не мог отыскать выход. Учитывая, что лабиринты я не любила с детства, особого восторга прогулка по этим местам у меня не вызывала.
Неожиданно краем глаза я заметила слабый блик в нескольких метрах от нас. Мы ускорили шаг, и через миг с губ мага сорвалось полное облегчения: «Да!» Только сейчас до меня дошло, что мы уже проходили это место. Но, во-первых, знак был размером где-то пять на пять сантиметров, а во-вторых, серебряное покрытие двух выгравированных на стене мечей было заметно лишь под определенным углом.
Положив руки на стену, Радистав надавил пальцами на несколько точек, и с едва слышным скрипом дверь отошла в сторону.
– Занятно, – прокомментировала я.
– Еще бы, – хмыкнул он. – Это здание строили еще первые хозяева Ирия. У них было слишком много тайн от людей, поэтому все, что после них осталось, по-прежнему хранит море загадок.
– Это были не люди? – искренне изумилась я, ныряя вслед за Радиставом в открывшийся проем. – Но тогда кто?
– Хм, удивительно, что ты этого не знаешь. – Но тут же мой спутник смолк. – Ладно, об этом я тебе расскажу после. Сейчас надо переодеться. Мы попали на один из складов.
Моему взору открылось помещение внушительных размеров, обстановку которого составляли огромные шкафы с множеством полок. Последние заставлены какими-то свертками, коробками, рулонами, корзинами и еще бог знает чем настолько плотно, что разбегались глаза.
Радистав принялся открывать коробки одну за другой и рассматривать содержимое. Через некоторое время он позвал:
– Вика! Иди сюда, помоги мне снять это. Здесь то, что нужно.
Оказавшись рядом, я помогла ему опустить на пол прямоугольную коричневую коробку из материала, скорее напоминавшего пластмассу, нежели прессованный картон.
– Лучшим вариантом для нас будет переодеться жителями Ирия из окраинных мест. Они часто приезжают торговать в Даарью.
Через некоторое время на нас была красновато-коричневая плотная одежда: широкая рубаха с капюшоном, кожаные, заправленные в сапоги штаны, широкий пояс с множеством потайных карманов (это определила чуть позже), накидка и большие дорожные сумки. Этот наряд делал меня похожей на мужчину, что только на руку. Ирийцы будут искать сбежавших мужчину и женщину, а не двух мужчин.
– Теперь мы ни дать ни взять торговцы из Белоратки, – улыбнулся Радистав, поправляя воротник, мельком глянув на себя в полированный до блеска медный щит.
Красно-коричневый капюшон прикрыл темные волосы и скрадывал бледность, которая бросалась в глаза, когда он был в черном кожаном костюме. В принципе Радистав вполне мог сойти за одного из ирийцев. Если, конечно, не приглядываться.
Я натянула капюшон как можно ниже и внешне мало отличалась от Радистава, поэтому заподозрить во мне странницу-дхайю было весьма сложно. Шарика пришлось укомплектовать в сумку, чтобы не вызвать лишних, а главное, ненужных подозрений. Змей клятвенно пообещал сидеть смирно, сопеть в две дырки и не пытаться давать дельных советов.
Когда перевоплощение завершилось, прихватив кое-какое оружие, мы покинули склад. Радистав остался верен мечу, а я предпочла два парных кинжала и палицу. С ними справлюсь, во всяком случае.
На этом, правда, ирийские сюрпризы не закончились. Радистав вывел меня из помещения уже через вполне обычную дверь. Конюшня располагалась неподалеку, но когда мы вошли, то я поняла, что зря понадеялась увидеть здесь лошадей. То есть у них было четыре ноги. И грива. И кожа цвета расплавленной бронзы. Но это были очень большие кони. Я бы сказала, смесь коня и верблюда. Совершенно невероятные и странные животные, на которых без лесенки в первый раз не заберешься. А просить Радистава: «Подсади меня, пожалуйста», – было бы немного невежливо. Еще не то подумает. Поэтому пришлось на некоторое время принять свой радужный облик и взобраться на зверя отнюдь не человеческим способом. Радистав влез на своего коня куда быстрее и легче, однако комментировать ничего не стал.
– Мы поедем по объездной дороге. Если что – говорим, что мы торговцы из Белоратки. Возили на продажу солнечный камень, ароматные смолы и горные диковинки.
– Горные диковинки? – переспросила я, пытаясь приобрести более устойчивое положение на животном.
Шарик выглянул из сумки, жалобно пискнул, увидев, сколько метров его теперь разделяет с землей, и быстро юркнул назад.
– Те, что в Алатар-горах, – рассмеялся Радистав. – Они как раз находятся на окраине Белоратки. Аккурат возле речки Бурштыницы.
Услышав знакомое название, я насторожилась. Надо будет в библиотеке у нарвийцев стянуть какой-нибудь атлас мира и контурные карты, чтобы закрепить полученные знания о географии ирийского мира.
– Ты на меня как-то странно смотришь, – заметил он.
– Не обращай внимания, мне просто никогда не доводилось ездить верхом, – пробормотала я.
Смотрю. Красивый. Опасный. И такой еще… не успевший натворить гадостей.
– О, это совсем несложно, – заверил Радистав и двинулся вперед на своей громадине. – Поехали, мы и так потеряли время, пока бродили по коридору.
Несложно, легко… Господи, хорошо ему говорить! Я бы посмотрела на него, если бы ему дали покататься на вертолете, сказав: «Это несложно».
Кое-как мне удалось двинуться и догнать его, пустив зверя рядом. На улице уже царила ночь. Ветер приятно холодил лицо и шевелил складки одежды. Кони порой пофыркивали, но вели себя смирно. В воздухе разливался свежий, чуть пряный запах мяты и еще каких-то растений, названия которых я не знала. Тихо, темно. Мощенную желтыми камнями улицу освещают лишь звезды да луна. Причем она – словно живой бриллиант на чернильном бархате неба. Нет такой луны в двадцать первом веке. Точно говорю. Хотя, может, тому виной наши горящие неоном и электрическими лампами города, соревнующиеся с хозяйкой ночных небес за право светить ярче.
Нам повезло, никого вроде дорожного патруля мы не встретили. Не зря Радистав сказал, что двинемся в объезд. А может, та дорога, что ведет к холмам, не пользуется успехом у обычных жителей. Редко-редко нам попадались деловито идущие ирийцы, поднимали руку в приветственном жесте и шли дальше. Мы отвечали и лишь пришпоривали своих коней.
Когда спящая Даарья осталась за спиной, а перед нами раскинулись бескрайние луга, я глянула на Радистава:
– Кажется, эта афера нам удалась.
– Да. Основной этап пройден, – кивнул Радистав.
– Теперь куда?
– В Нарвь.
Глава 11Сны Белоратки
– Тихий, таинственный край пращуров. Где солнце – не солнце, звезды – не звезды. Где горит-сияет дивный камень алатар внизу и пьет солнечное сияние золотой бурштын вверху. Реки здесь не те, что повсюду. Вода в них белее, чем снег, и полыхают волны жарче огня. Нельзя проплыть ту реку, если только не течет в твоих жилах кровь белых богов. Сошедших с небес, но так и не сумевших вернуться назад. Тогда они и окружили это место высокими горами из алатара и бурштына, чтобы не проникли сюда чужие да не посмели творить зло в этих краях. Стоит беде приблизиться сюда, как оживут горы, станут воинами-великанами и будут защищать, биться насмерть, не давая пройти врагам. За это дали им название – Белая Рать. А край с тех пор зовут Белораткой…
Радистав был хорошим рассказчиком. За время пути я узнала много полезного и интересного. Единственное, что являлось серьезной проблемой: нельзя расслабляться и забывать, что со мной едет далеко не хороший мальчик, а славный сказочник и… враг.
Шарик посапывал в сумке, уже приспособившись к покачиванию на ходу, и не выказывал какого-либо недовольства. Поначалу, конечно, шаркань пытался давать дельные и не очень советы: куда нам лучше ехать, но Радистав кинул на него такой взгляд, что советы тут же прекратились.
Вы можете меня спросить: почему я не подождала помощи Огняна и дала деру вместе с плохим нарвийским парнем?
Ответить могу не очень благородно, зато честно. Первая причина: нужно найти янтарный глобус раньше Радистава. Вторая: не слишком-то я после случившегося доверяю ирийским ребятам. Конечно, хотелось бы, чтобы появился Огнян, постелил красную дорожку, отпер дверь красивым золотым ключиком и сказал: «Выходи, Виктория Алексеевна и ступай!»
Но почему-то мне больше верилось в другой исход истории: «Прости, подруга, у нас не получилось, так что тебя немножко казнят. Но не переживай, выжить все равно не удастся. Палачи у нас ребята добросовестные, проходили обучение в мародерско-убийцевской гильдии, так что все путем. Не волнуйся, на службу к царю принимают исключительно выпускников с красными дипломами. Беспокоиться не стоит, все будет просто замечательно».
Как вы понимаете, подобный поворот меня мало порадует. Поэтому, чтобы быть хоть немного уверенной, что утром следующего дня меня не казнят, я сделала ноги из ирийского королевства. То есть царства.
Оставался еще вопрос насчет болезни царя Силорада. Жалко? Да. Мне действительно искренне жаль человека. Но все же он мне не настолько близок, чтобы рисковать собственной жизнью. Я бы никогда не отказалась помочь, но сажать меня в тюрьму тоже не стоило. Матушка говорит, что у меня очень скверный характер и недостаточно развита любовь к людям, но я предпочитаю радеть за гармонию. Если сильно кого-то буду любить, а он меня ни разу, то лучше тогда со своей любовью не нарываться. Поверьте мне, это мудро.