И вот уже можно разглядеть силуэты всадников на огромных птицах, а изящные дома, кажется, зависли прямо в воздухе. По мостам, соединяющим парящие строения, ходили прекрасные женщины. И еще до того, как Саргум Гаятх произнесла слово, я поняла, что вижу.
– Фалрьян’Ола.
Да, именно Фалрьян’Ола. Потому что больше нигде в мире нет такого чарующего места. Только, в отличие от Туа-Атла-Ка, в краю фалрьянов я уже была, потому увиденное не особо поразило. Некоторое время я рассматривала невероятную страну крылатых людей, а потом вздохнула. Ну вот зачем мне это все показывают?
Небесный край вдруг свернулся, словно легкая ткань в рулон, и закрутился на месте, превратившись в огромный белый шар, полный света, напоминая драгоценный опал. Миг – и нас окутала темнота. По спине пробежали мурашки. Я невольно сжала руку Скорбияра. Правда, больше думала, как бы голова не закружилась и как бы не рухнуть вниз, а не о том, чтобы не поломать ему руку. Но брат царя Горебора был на удивление крепок и лишь шумно выдохнул.
Чернота начала рассеиваться. Страха я не ощущала. Это была тьма, в которой рождаются звезды. Земля, из которой к небу потянется зеленый росток. Темный тоннель, который ведет к светлому дню.
Это была Нарвь. Сквозь тьму начали прорисовываться очертания храмов, домов и узких улиц. Только рассмотреть не удавалось. После яркого света Фалрьян’Олы мрак Нарви казался совсем уж непроглядным.
– Во всем должна быть гармония, – выдохнул рядом Скорбияр. – Только сложно воде, воздуху и земле ее поддерживать, когда исчез огонь.
Откуда-то издалека послышался скрип. Нарвиец резко сжал меня и торопливо шепнул:
– Закрой глаза.
Неожиданно для себя я послушалась. Уши заложило, я ткнулась носом в плечо Скорбияра и сдавленно ойкнула. От него, кстати, приятно пахнет – горной свежестью и немного сандалом.
– Ой, простите, я не знала, – вдруг затараторил тоненький женский голосок. – Меня госпожа Кара отправила, велела принести одежду и…
– А с каких это пор ты врываешься в покои гостей? – сурово спросил Скорбияр.
Открыв глаза и осмотревшись, поняла, что мы вновь находимся в комнате, выделенной мне Карой. У двери стояла худенькая девчушка в желтом простеньком платьице. В руках она держала внушительный сверток. При этом старательно избегала смотреть на Скорбияра. До меня дошло, что он по-прежнему прижимает меня к себе.
Ловко высвободившись из его объятий, я подошла к девочке и взяла сверток:
– Спасибо. Кара больше ничего не велела передать?
Пусть хоть что-то! Или сама придет – у меня хоть появится время поразмыслить, а Скорбияр удалится и не будет действовать на нервы своим присутствием. Правда, не стоит уж совсем отрицать: обнимал он хорошо. При других обстоятельствах и в другом месте я бы хорошенько подумала, отойти или рухнуть в обморок, чтобы еще и на ручки подхватил.
Служанка моих надежд не оправдала. Лишь замотала головой, поклонилась и выскользнула за дверь. Вздохнув, я молча уставилась на принесенный сверток в своих руках.
За спиной прозвучал смешок. Резко повернулась и посмотрела прямо в темные глаза. Скорбияр явно умел произвести впечатление. На слуг, во всяком случае. Красивый, гад. Так бы закрыть дверь на замок и повесить табличку «не беспокоить».
«Э-эй-эй, Виктория Алексеевна, никак эстрогеновая паника? – одернула я себя. – Нехорошо, не время сейчас».
Гормоны, которые напомнили о своем существовании столь наглым образом, мне совсем не нравились. Вероятно, сказывалась нервотрепка последних дней. Но снимать стресс со Скорбияром я не собиралась. Хотя, судя по его довольной физиономии, он готов вот прям сейчас.
Осторожно присев на краешек кровати, я принялась сосредоточенно разворачивать сверток. Но все же спросила:
– Как мы добрались до Саргум Гаятх? Ее храм найден?
Некоторое время царила тишина, потом – вздох. Кровать немного прогнулась, давая понять, что Скорбияр нахально разлегся на ней.
– Я вижу то, что скрыто от чужих глаз, Вика. И могу это показать другим. Но ненадолго.
Вспомнились слова маленьких стражей с пушистыми хвостами: Скорбияр не может творить из тьмы, не то что Радистав. Но ведь это не значило, что у него нет других способностей!
– О храме Саргум Гаятх ничего не известно, – мрачно продолжил он. – Я вижу место, но понятия не имею, где это. Но она ждет помощи.
Хм, занятно. Такой поклонник великой Саргум Гаятх? Или же у них сделка? Вполне может быть. В таком случае охотно поверю, ведь выгода всегда убедительнее альтруизма.
– Ну, – вздохнула я и оторвалась от свертка, – убедил. Но зачем тебе ирийская сфера? Шантажировать Светодара?
Скорбияр усмехнулся:
– Умная девочка. Но шантаж – только отчасти. Что бы про нас ни говорили – нарвийцам не нужна власть над всем миром. Мы хорошо владеем стихией разрушения, но нам не нужны руины вокруг.
Да, конечно, иначе нечего будет ломать.
– То есть, – я сдула упавшую на лицо прядь, – ты хочешь убедить меня в том, что свято радеешь за гармонию? Не кажется, что это как-то слабовато?
Скорбияр пожал плечом и улыбнулся уголками губ. Губы у него чуть полноватые, красивой формы, да. Так, я опять отвлеклась.
– Может быть, – согласился он. – Но убеждать тебя в том, что я исключительно добр, не буду. Однако скажу прямо: не собираюсь менять свой статус, богатство и возможности на войну, после которой никто не выживет.
Я насторожилась. Помнится, белки говорили, что не все погибли. Неужто ошибались?
– Откуда ты знаешь? – осторожно поинтересовалась я.
– У нас хорошие пророки, Вика, – неожиданно произнес низкий мужской голос, и холодные пальцы легли на мое плечо.
Я вздрогнула и резко подняла голову. На меня, сжав губы, пронзительно смотрел Радистав. Ежики лесные, а этот тут как оказался?
– Очень хорошие, – подтвердил Скорбияр, прищурившись глядя на Радистава.
Показалось, что воздух наэлектризовался. Что-то будет. Захотелось сползти на пол и спрятаться под кроватью. Или в сундучке, я не капризная.
– Ну и что вы тут делаете? – ласково произнес Радистав, почему-то с силой сжав мое плечо.
Глава 18Горебор
Обстановка накалялась. Я чуть поморщилась и осторожно отодвинулась. Недовольно глянула на Радистава, давая понять, что не в восторге от его манер. Впрочем, он на меня даже не смотрел – все внимание было направлено на Скорбияра.
– Я… – тот обворожительно улыбнулся, – делал Вике предложение. Или ты меня опередил?
В комнате повисла тишина. Меня раздирало любопытство: хотелось изучить реакцию Радистава, однако разум подсказывал, что пялиться на него сейчас не лучший вариант.
Поэтому тихонько уползла на противоположный уголок кровати и принялась разворачивать несчастный сверток с одеждой. Что делает умная женщина, когда двое мужчин выясняют отношения? Прикидывается немой и слушает. И запоминает, запоминает. Пока альфа-самцы ждут момента вцепиться друг другу в глотки, самке стоит оглядеться и убедиться, что убраны все тяжелые и опасные предметы. А то… мало ли.
– Зачем тебе это?
Голос Радистава звучал ровно, однако чувствовалось, что он далеко не в восторге от происходящего. Может, они со Скорбияром еще не поделили «ценную» дхайю? Вполне вероятно.
Развернув удивительно мягкий материал, я на миг залюбовалась. Одеяние оказалось воздушным, почти невесомым. Прохладная голубовато-серая ткань, усыпанная крохотными серебристыми кристалликами. Платье, скорее всего. И нечто подобное одеянию Кары. Я взяла вещь и аккуратно приподняла, опасаясь, что чуть более сильным нажатием пальцев проделаю дыру. Блестки засеребрились, ловя отблески света. Я невольно ахнула.
Радистав и Скорбияр как по команде повернули ко мне головы. Первый смотрел с легким недоумением, второй – с умилением взрослого, глядящего на ребенка.
На самом деле и откровенное рассматривание платья, и восторженное аханье были не чем иным, как разрядкой обстановки. Я встала, с трудом удерживая невозмутимое выражение лица. Подошла к зеркалу, приложила наряд к груди. Покрутилась, эффектно качнув бедрами. Хотелось расхохотаться, но нельзя все портить.
– Вы говорите, говорите, – невинно прощебетала я, изучая свое отражение. Вроде внимательно, но в любую минуту готовая дать стрекача, если эти двое слишком быстро проявят мужскую солидарность и прекратят корчить из себя боевых петухов.
– Изумительная женщина, – прокомментировал Скорбияр. – Кажется, я не ошибся.
– Вика, тебя совершенно не интересует, что здесь происходит? – хмуро спросил Радистав.
Даже шагнул ко мне – зеркало хорошо показывало, что происходит за моей спиной, и подло выдавало каждое движение мужчин. Вот Радистав явно настроен очень решительно. Кажется, даже готов сгрести меня в охапку и отвести подальше, чтобы поговорить с глазу на глаз.
Эх, косить под увлеченную тряпками дурочку больше не выйдет. Надо срочно что-то решать. Только…
Дверь раскрылась, и в комнате появилась Кара. Замерла. Тонкие брови сошлись на переносице, губы сжались в узкую линию.
– Это уже совсем ни в какие рамки! – крикнула она и топнула ногой. – Вы оба, что себе позволяете? Заявились на женскую половину, да еще и к гостье!
Темные глаза пылали гневом. Я слегка повернулась и краем глаза посмотрела на обоих мужчин. Уходить явно не желают. Но при этом…
Скорбияр грациозно поднялся и чуть пожал плечами. Мол, не хочу, но что поделать?
– Кара, ты грубиянка, – произнес он низким вибрирующим голосом.
Я уставилась в пол. Мой любимый тембр. Вот когда так говорят, начинаю терять самоконтроль и думать всякие неприличности.
– Еще бы, – буркнула она и сложила руки на груди. – Прошу вас покинуть помещение, мне нужно подготовить Вику к приему у царя.
Я вздрогнула и уставилась на нее во все глаза. Час от часу не легче! Зачем это мне к Горебору?
Радистав и Скорбияр переглянулись. Скользнуло необъяснимое беспокойство и озадаченность. Радистав нахмурился и вышел, не удостоив нас и словом.