имания от главного – заголовка, набранного таким же шрифтом, но впивающегося в глаза:
«Абсорбент всё ещё на свободе.
Полиция не в силах поймать серийного убийцу…»
Мужчина, сидящий за Маркусом, прочёл заголовок из-за его плеча и усмехнулся.
Глава 30. Сучёныш
Сучёныш не послушался, хотя Виктор и сказал ему сидеть в гостиной.
– Неповиновение – болезнь, но излечимая, – сказал Гросс сыну. – Принеси-ка мне водки.
Когда тот не шелохнулся, Виктор резко поднялся с колен. Мальчик в испуге сделал шаг назад.
– Чего ты боишься?
Он снова посмотрел на мать, и Виктор проследил за его взглядом.
– Произошёл несчастный случай.
– Надо позвать врача, – прошептал он.
– Уже поздно, – отмахнулся Виктор. – Слушайся меня, и всё будет хорошо.
Он снова сделал шаг назад.
– Слушайся меня, и тогда с тобой несчастный случай не произойдёт, – добавил в тон угрозы Виктор. – Принеси с кухни водки.
Ребёнок исчез из дверного проёма.
Виктор, надеявшийся увидеть испуганное выражение на лице Линды, если она решит убежать от него, узнав, что он в курсе её дерзкого ограбления, запер входную дверь на ключ, а ключ положил в карман. (Врезать такой замок когда-то давно пришло в голову именно Виктору, и все согласились, потому что спорить не было никакого смысла.) Линде добежать до двери не довелось, и сучёныш улизнуть не сможет. Как и сообщить что-нибудь кому-нибудь – телефон был отключён за неуплату. Поэтому Виктор, знавший, что ему не о чем волноваться, сел в кресло и стал ждать бутылку. Она была нужна ему, чтобы всё обдумать.
Дверь была заперта. Окна у него никогда не получалось открывать – по крайней мере, бесшумно. Страшно представить, что будет, если отец услышит, как он пытается сбежать через окно. Единственная возможность как-то потянуть время и придумать план – отвлечь его. Дать ему то, что он хочет. Водку и повиновение.
Пока что.
– Ну хоть на что-то ты годишься, – пробормотал Виктор, когда сын принёс ему бутылку. Гросс-старший открутил крышку, посмотрел на Линду, на которой в буквальном – в буквальнейшем, ха-ха! – смысле не было лица, качнул бутылкой и подмигнул жене:
– Твоё здоровье!
Через четыре глотка он вспомнил о сыне.
– Иди сюда и сиди здесь тихо, – сказал он. Мальчик повиновался.
– Ближе. Будь у меня на виду.
Ребёнок дрожал мелкой дрожью, но послушно сидел там, куда ему указал отец. На полу между ним и матерью.
Виктор, не отрывая от него взгляда, сделал ещё пару глотков. Какой-никакой помощник ему нужен. Одному делать всю работу не хотелось. К тому же за этим мелкопакостным свидетелем лучше приглядывать. Держать его рядом с собой.
Пока что.
Глава 31. Успех
Успех – слишком мало. Слишком просто. Успех он оставит Огрызкам. Отто рассчитывал произвести фурор. Создать потрясающую историю, для которой слово «успех» будет лишь крупицей отражения действительности. Пока всё шло неплохо, однако…
Отто лихорадочно соображал. Анника, Йоргос, Теа… Подробности убийств – это, безусловно, интересно, но читателям важна вся история – почему это стало происходить? «Наверняка какая-нибудь травма в детстве. С ними так всегда», – подумал он. «С ними» – с убийцами и маньяками, надо полагать, но подумал он о них так легко и непринуждённо, словно речь шла о продавцах овощами. Отто даже смутился. Наверное, со стороны могло показаться, что травма как раз таки у него, раз он променял здравый смысл на фантомный триллер, сдобренный опасностью для жизни. Отто, конечно, понимал, что опасность была, но сама суть этого факта никак не могла дойти до его сознания, словно не могла проникнуть сквозь толстую оболочку, состоявшую из отчаяния, разочарования и желания доказать в первую очередь себе, что он ещё чего-то стоит. Где-то между ними затесались и депрессия вперемешку с желанием восстать из небытия и стать кем-то узнаваемым. Оболочка действительно была толстой.
Он не плохой человек, нет. Он просто хочет написать хорошую книгу и не разочаровать своих читателей. Поэтому-то ему и нужны подробности детства Абсорбента. Но как их узнать? Давить нельзя. Заискивать тоже – это покажет, насколько он его боится. Отто подумал и написал:
Анонимный_Лосось: Чтобы книга вышла совершенной, хорошо бы рассказать о твоём детстве.
Абсорбент не отвечал. «Наверное, уже подъезжает к моему дому, чтобы преподать мне урок за такую наглость», – подумал Отто, но в душе чувствовал – маньяк поймёт, что Отто прав. Маньяк, повторил про себя Отто. Такое простое, короткое слово, слишком бедное, слишком ровное, делающее всех убийц слишком одинаковыми. А между тем у каждого за плечами была своя, особенная история. И пусть Абсорбент вряд ли отдаёт себе отчёт в том, что причиной его поступков была какая-то психологическая травма детства (а в этом Отто уже не сомневался, особенно после того как представил себе эффектно написанный об этом текст), наверняка он захочет, чтобы о нём узнали побольше.
Наверняка захочет.
Глава 32. Куда?
Куда? В лес? Там найдут. К тому же сколько он сможет тащить её безобразное тело? Машину придётся бросить у входа в лес, а это может привлечь ненужное внимание. Виктор опустошил бутылку и его осенило – озеро, ну конечно. Удобный подъезд. Лодка у них хоть и старая, но всё ещё на ходу и всё ещё стоит там на привязи, он недавно видел. Бульк! – и всё. Виктор посмотрел на сына – тот сидел, размазывая по щекам ручейки слёз, безуспешно стараясь не плакать у него на глазах, и его светло-грязные носки были в материной крови.
Он сидел возле родителей, один из которых был мертвее вяленой говядины, которую они ели на Рождество с Софией, а второй беспрестанно прикладывался к бутылке и что-то бормотал себе под нос, и смотрел то на чемодан, который мать успела собрать, но увезти не успела, то на журнал мод, раскрывшийся на странице с чёрным платьем с вырезом-декольте, то на краешек простыни, выбившейся из-под матраса. Куда угодно, только не на окровавленную кочергу.
Она пугала слишком сильно.
Виктор вздохнул.
– Ты, – сказал он, и сын поднял на него боязливый взгляд. Взгляд, в котором безошибочно узнавалась его жена. Теперь уже мёртвая. – Ты всё видел, да?
– Нет, – мотнул головой несчастный ребёнок, ещё не до конца понимая, что к чему.
– В любом случае теперь тебе придётся поехать со мной, – сказал Гросс-старший.
Кровь Линды затекла в паркетные щели и намертво там обосновалась. Виктор посмотрел на сына, который через тридцать лет превзойдёт его не только количеством убийств, но и талантом сокрытия улик, и сказал:
– Помоги-ка мне.
Глава 33. Мягкий свет фонарей
Мягкий свет фонарей освещал улицу Ару. Отто любил время, когда темнело, становилось тише и зажигались эти маленькие уличные маяки. Он задумчиво смотрел в безрадостное окно, выходящее на соседний дом, думая, что было бы уместно написать. Написать в ответ на «Рассказать о моём детстве? Думаешь, сможешь понять, когда всё пошло не так, и написать отличную главу? Наверное, это из-за неё. Моя сестра. Погибла, когда я был ребёнком. После этого всё пошло наперекосяк».
Анонимный_Лосось: Сожалею. Как она умерла?
Планета_Смерти84: Это не имеет значения. Можешь придумать, что хочешь.
Анонимный_Лосось: Хорошо.
Анонимный_Лосось: Мне правда жаль.
Планета_Смерти84: Не сомневаюсь.
Анонимный_Лосось: Как это пережили твои родители?
Планета_Смерти84: Никак. Они это не пережили.
Анонимный_Лосось: Понимаю, это ужасно.
Планета_Смерти84: Вряд ли понимаешь.
«Ну же, – подумал Отто, – соберись, скажи что-нибудь толковое. Ты его теряешь». Он решил играть по-крупному.
Анонимный_Лосось: Понимаю. Я тоже потерял сестру.
Абсорбент долго не отвечал. Отто испугался, что перегнул палку. Он всё-таки не король блефа.
Планета_Смерти84: Неужели?
Анонимный_Лосось: И родителей.
Едва Отто ткнул на «Enter» и сообщение улетело в чат, сердце у него ёкнуло. Что же теперь будет?
Планета_Смерти84: Не забудь написать об этом в книге.
«И это всё?» – подумал он.
Планета_Смерти84: Или ты хочешь услышать от меня слова сочувствия? Не забывай, с кем ты разговариваешь, Отто.
Отто выругался. Слова сочувствия ему были не нужны, а вот парочка привлекательных фактов из детства пригодилась бы.
Планета_Смерти84: Мне пора. Нужно навестить Маркуса.
Анонимный_Лосось: Маркуса?
Анонимный_Лосось: Кто это?
Планета_Смерти84: Скоро узнаешь.
Глава 34. Выжить
Выжить – то единственное, что он действительно должен был сделать. И для этого нужно было делать всё, что скажет ему отец. Тот сказал – всё обойдётся, и, если парень сделает всё, как надо, никто ничего не узнает, и они вдвоём забудут об этом неприятном инциденте. Сказал – сделает всё, как надо, – останется цел. Сказал – не тронет.
Но он не поверил. Верить Виктору, учитывая всё, что он узнал о нём за последние десять лет, и особенно то, что он узнал о нём за последние несколько часов, было бы смертельно глупо и смертельно опасно. В прямом смысле. Но он всё ещё не мог придумать, что ему делать. Что бы сделала София? Хотя если бы она была здесь, никому ничего делать бы не пришлось, ничего вообще бы не случилось.
Он ужаснулся, узнав, с чем именно Виктор просит его помочь. Но выхода не было. Гросс ясно дал понять, что лучше быть его помощником, чем стать его врагом. И он понял. А ещё он понял, что маленькие дети не должны присутствовать при расчленении своих матерей. Потому что это неизбежно наложит отпечаток на их ещё не окрепшую психику. Но это, конечно, он понял гораздо позднее.