И фотографии.
В основном они строили версии, поносили полицию и ужасались деяниям Абсорбента. «Бесчеловечные убийства!» А что, бывают человечные убийства? Арво не любил, когда атмосферу нагнетали банальностями, противоречащими здравому смыслу. Ему можно было так делать. Потому что он действовал гораздо тоньше, изящнее и всегда во благо. Остальным – нет. Когда дело касалось особенно щепетильных вопросов, Саар подавал всё в такой форме, что привлечь его к ответственности было нельзя, а прочесть всё между строк – можно. Это называлось талантом.
Кто-то в комментариях высказался, что Абсорбента никогда не поймают, потому что это заговор полиции и продавцов систем безопасности. Кто-то – что Арво заодно с Абсорбентом, его шестёрка, которая пиарит его как может, чтобы угодить своему господину. Арво усмехнулся. Подумал о полиции. Об Абсорбенте.
О себе.
Хочет ли он, чтобы его поймали?
Глава 55. Песочные часы
Песочные часы дали трещину и в любой момент могли расколоться, и тогда бы все песчинки разом ринулись на свободу, навстречу смерти, даже не осознавая, что это их конец. То, что держало их, придавало им смысл и форму, могло в любую минуту исчезнуть. Так он себя чувствовал. Треснутыми песочными часами.
Ему было тяжело в доме и страшно на улице.
Ему было трудно дышать.
Он чувствовал, что стал забывать Линду, Виктора и Софию. Стал забывать Лотту. Стал забывать всё, что произошло, всё, что делало его живым. Боялся, что однажды забудет их окончательно. Он становился пустым и одиноким сосудом, прозрачной бутылкой посреди океана, только вот никакого послания внутри не было. Ни одного клочка пергамента с мольбой о помощи. Потому что эти клочки никогда бы не дошли до адресата. Он был один-одинёшенек и чувствовал, что это никогда не изменится. Чувствовал, что без сигаретного дыма Лотты он сам превращается в этот дым, потому что дому нужна замена. Чувствовал, что исчезает вместе с воспоминаниями.
Он всерьёз подумывал о самоубийстве. Когда решился, перебрал в уме различные варианты. Всё, что влекло за собой кровь, было отметено сразу. Линда отдала свою кровь за двоих. Можно было броситься под машину или прыгнуть с обрыва или крыши высотки, но машины в их городке проезжали всё реже, обрыва в нём не было, а высотных домов – и подавно. К тому же ему не хотелось умирать на улице. Лотта покинула этот мир в своём любимом доме, и он считал, что должен поступить так же. Поэтому из окна своей комнаты он прыгать не стал – поэтому и, конечно, потому, что остался бы после этого калекой, высота не была смертельной.
В доме можно было повеситься или отравиться. Но дом был слишком старым, дерево слишком трухлявым, а балки – непрочными, так что попытки провалились. Крысиный яд усатый мужик за стойкой маленького и промозглого магазинчика, единственного на весь город, где можно было раздобыть подобное наравне с некоторыми химикатами и удобрениями, ему почему-то не продал, озабоченно осмотрев его с ног до головы и отослав домой, где его никто не ждал. Задумав влить в себя отбеливатель и покончить со всем, он понял, что не может этого сделать. Вливать в себя отраву, разъедающую желудок и мозг, – это было по части Виктора. Он не хотел хоть в чём-то на него походить. Он пробовал утопиться в ванной, задушить себя, надев пакет на голову, и даже сломать себе шею, упав с лестницы. Ничего не получилось. Он казался себе трусом. Видел бы его попытки Виктор – он уже слышал его презрительный смешок и хриплое «ну и слабак же ты, маленький маменькин сосунок». Хотя он уже не был маленьким. И слабаком он тоже не был, хотя именно так и думал сам. Всё дело было в природе. В физиологии. Да, ему не хватило смелости. Но это вина не его, а его тела. Его мозга. Инстинкта самосохранения. Он уходил под воду, держался до последнего, но всё равно в последнюю секунду тело взбрыкивало и выныривало. Он, зажмурившись, прыгал с лестницы, пытаясь приземлиться головой или горлом на края ступенек, но тело за секунду и против его воли группировалось, чтобы уменьшить ущерб. Он надевал на голову пакет, фиксировал его, но в итоге скрюченные пальцы всё равно разрывали полиэтилен, как бы он ни сопротивлялся. Он душил себя своими собственными руками, до боли сжимая и их, и горло, но под конец понял, что руки всё равно сжимаются не так сильно, как нужно, – и не потому, что он этого не хочет. Полное фиаско.
Которое произошло бы с любым на его месте. Постепенно он начал это понимать. В таких делах желания и смелости недостаточно. Смелости просто не хватит. Инстинкт самосохранения заблокирует тело на мышечном уровне. Мозг подаст нужные сигналы. Пересилить его могла только психика – повреждённая, искалеченная, изуродованная, – как ни назови, а всё-таки хотящая того же, что и ты. Только такая психика позволила бы совершить задуманное задуманным способом. Простая депрессия не помогла бы. А у него, похоже, была именно она. Простая, тусклая, апатичная. И он решил: ладно. Будь по-твоему. Пусть не сейчас. Хорошо.
К тому же хоть и смутные, но какие-то воспоминания о Линде и Софии у него ещё оставались. Воспоминания о Лотте были ярче, но гораздо однообразнее. Он решил: если к тому времени, как от воспоминаний не останется даже размытых пятен, он не передумает – сгодится любой способ. Он не остановится ни перед чем. Просто сделает это, и всё. Но не сейчас.
И когда он это решил, дышать ему стало гораздо легче.
Глава 56. Смелей
Смелей. Нужно решаться. Он должен спросить. Нарушить молчание. Если он до сих пор не подошёл к этому, значит, думает, что Отто сам всё поймёт. Но он не понимал. Может, Абсорбент приберёг всё напоследок, может, всё важное станет завершающим штрихом его истории, но Отто больше не мог ждать. Он нервничал. Из-за Маркуса. Из-за слежки. Он выяснил, что это не Хендрик Пярн, и в списке его подозреваемых стало на одного человека меньше. Может быть, это Арво Саар. Может быть, это его арендодатель. Может, кто-то совершенно другой – Отто, как и полиция, понятия не имел, и из-за этого тоже нервничал. Из-за всего, что было связано с Абсорбентом. Но он сам в это влез, и теперь единственный выход – дописать чёртову книгу. Единственный безопасный выход. По крайней мере, он надеялся, что Абсорбент сдержит своё обещание. На этой надежде держалась вся его теперешняя жизнь. Даже если он и знает, где живёт Отто, он ни за что не попадёт в квартиру. Входная дверь здесь надёжнее некуда. Он всё ещё в безопасности.
Пока он знал лишь об Аннике, Йоргосе, Теа и, как ни прискорбно, Маркусе. Знал, как они выглядели до встречи с Абсорбентом (спасибо интернету и соцсетями) и как – после (спасибо «Саару»). Знал, что они делали незадолго до смерти и как Абсорбент их выследил и убил. Знал, где. Но всё ещё не знал, за что.
Это и предстояло выяснить.
Прежде чем писать Абсорбенту, Отто решил пораскинуть мозгами. В сущности, он обдумал многие версии из тех, что уже были обдуманы полицией. Она не сидела сложа руки, но одних обдумываний для поимки убийцы было недостаточно. Во-первых, связь между жертвами – полиция до сих пор её не нашла, как заявляли все СМИ с лёгкой руки Арво Саара, опубликовавшего свои выводы, несмотря на недовольство стражей порядка. Отто тем более её не нашёл, да и не искал после неудачной попытки связать их посещениями одного форума. Во-вторых, сходство жертв – оно напрочь отсутствовало. Он убивал и женщин, и мужчин. Анника была кареглазой блондинкой, Йоргос – сероглазым брюнетом, Теа – кареглазой шатенкой, Маркус – тоже кареглазым, но русоволосым. Что же их объединяло? Район проживания или место убийства отпадало, это полиция смогла выяснить. Значит, было что-то ещё – что-то, что связывало их с Абсорбентом. Что-то важное. Не мог же он убивать наугад?
Собравшись с духом, Отто написал Планете_Смерти84 несколько сообщений по поводу книги, потом, словно ненароком, спросил (прямо, хоть и понимая, что это может быть неправильным ходом и потому ткнув клавишу отправки быстрее, чем он успел одуматься):
Анонимный_Лосось: Подробности убийств у нас есть. Следующее – мотив. Какой он у тебя?
Планета_Смерти84, очевидно, рассмеялся по ту сторону монитора, и смеялся не меньше минуты, потому что именно столько ответом Отто была пустота на экране после его сообщения, а затем прилетело:
Планета_Смерти84: Спасибо, Отто. Посмеялся от души.
Отто удивился такой реакции, но нужно было продолжать эту часть игры, раз уж начал.
Анонимный_Лосось: Разве я спросил что-то смешное?
Планета_Смерти84: Конечно. И ты, и все остальные – вы настолько застряли в тисках клише, что по-другому мыслить просто не можете.
Анонимный_Лосось: О чём ты?
Планета_Смерти84: О вере в мотив. В его преувеличенное значение.
Анонимный_Лосось: Мотив – клише?
Планета_Смерти84: Абсолютное. И убеждённость в его необходимости тоже. Бессмысленная убеждённость.
«Он водит меня за нос, – подумал Отто. – Пытается разубедить. Отвлечь. Чёрта с два».
Анонимный_Лосось: Мотив есть всегда. Мотив – это движущая сила. Расскажи мне, и книга станет шедевром. Без него она будет словно недоделанной. Мы сделаем её бестселлером, просто скажи мне – что тобою двигало? Тысячи читателей, погрузившись в нашу историю, будут задаваться этим вопросом: «Какой у него мотив?». И мы должны дать им то, что они хотят. Ответ. Так какой у тебя мотив?
Планета_Смерти84: Никакого.
Брови Отто поползли вверх. В горле застрял комок. Не может быть. Нет, не может быть. Нет-нет. Нет!
Планета_Смерти84: Открою тебе секрет: чтобы убивать людей, мотив не нужен.
Лицо Отто скривилось, а мозг не успевал за пальцами, пробежавшими по клавиатуре:
Анонимный_Лосось: Ты псих!
Планета_Смерти84: Нет, это ты псих, Отто. Это ты переписываешься с серийным убийцей, выпытывая все омерзительные подробности, чтобы написать книгу. Не я.