Он ничего не добился, потому что не хотел. Потому что жил словно по инерции. Линда была бы расстроена, а Лотта даже не посмотрела бы в его сторону. Но их мнение его уже не интересовало.
Долгое время всё было хорошо, но потом что-то произошло. Было больно. Потом темно. Когда он очнулся, дома, в своём кресле, со старой пластинкой Лотты в руках, которая уже лет десять как не воспроизводилась, он так и не смог вспомнить, что случилось. Помнил лишь боль и темноту, но как это было связано, что было до и что было после, он так и не понял. Он испугался, но постепенно всё стало как обычно. Всё стало нормально. Он решил, что потерял сознание в магазине, или на автобусной остановке, что редко, но происходило с ним. Однако такое он всегда помнил. Что же произошло в этот раз, оставалось загадкой. Он решил – раз не помнит, то и ладно, не так это важно. Раз не помнит – значит, можно считать, что ничего и не было.
Так сильно он ещё не ошибался.
Глава 61. Тысяча сердец
Тысяча сердец – Арво Саар был бы доволен. Если бы видел, как прямо на глазах количество «лайков» к одиозному своей простотой и непосредственностью комментарию переваливает за сотню, две, три… Как становится больше тысячи.
Слыхали, Саар расквасил себе башку всмятку? R. I. P., бедолага…
Это карма, писали некоторые. Арво Саар с ними поспорил бы. С большим удовольствием.
Если бы мог.
Глава 62. Ложь
Ложь. Она особенно сочна, когда хорошо продумана. Когда сходятся все нестыковки. Его, похоже, была не такой. Но Отто, хоть и с недовольством, проглотил и её. Отто поверил всему, что он наплёл. Книги и прочее. И если он действительно напишет об этом, всё будет хорошо. Виктор Гросс нигде не всплывёт. Всё будет обусловлено лишь плохим настроением психопата и плохими книгами. И это прекрасно. А ещё прекраснее было бы, если бы это было правдой. Если бы ему не приходилось загонять правду вглубь души, топтать её, истязать, рвать на мелкие клочки, стирать в порошок и смотреть, как она снова возрождается и восстаёт в нём, усмехаясь, а он продолжает отталкивать её, прикрываться наскоро придуманной ложью, которую он скормил Отто, читателям и всему свету. Удачно или не очень, но скормил. Они никогда не узнают правду. Он бы тоже хотел её не знать. Хотел бы поверить в свою ложь. Эту или любую другую. Он пытался. Он действительно пытался. Но каждый раз правда возвращалась. Нельзя избавиться от того, что срослось с тобой изнутри.
Изнутри и навсегда.
Он прикинул, что у них могло быть общего – и вспомнил, что видел книги у Анники и Йоргоса. Что за заказ забирала из пункта выдачи Теа, он понятия не имел, но на планшете Маркуса наверняка была хоть одна книга. Три к одному – пусть так. Пусть будут книги. Тем более Отто изображал потуги на писателя, так что эта тема ему близка. Всё действительно могло быть так, словно он зверел от вида книги и постоянно носил с собой то, что помогало ему утолить этот зверский голод и праведный гнев, если бы не хронология.
Аннику он убил на следующий день после встречи. Йоргоса, Теа и Маркуса он встретил до событий, которые он описал Отто. Йоргос, например, оглушил его своим появлением, проехав мимо на велосипеде. К счастью, далеко он не уехал, вскоре остановившись напротив кафе, закрепил велосипед на велопарковке и скрылся за стеклянными дверьми. Йоргос дал ему время отдышаться, унять исходящееся взрывами сердце, восстановить равновесие пошатнувшейся реальности. Его лицо – лицо не оставляло сомнений. Наблюдая за Йоргосом, сидящим за столиком с какой-то разукрашенной девкой, которой он явно был неинтересен, он уже знал, что будет потом. У него просто не было выбора.
Через три дня он сделал то, что должен был, и понял: он не уверен. Не уверен, что смог избавиться от него. Скоро он окончательно в этом убедился. Теа за день до посещения пункта выдачи заказа заглянула в аптеку, где он как раз покупал таблетки от головной боли. Он вообще оказался в том районе случайно. Даже не помнил точно, почему. Наверное, его привела туда Линда. В любом случае, засовывая купленные таблетки в карман, он не мог оторвать взгляда от её волос. Волос Теа. Волос Линды. Узнав из новостей, что фамилия Теа – Армас (эст. armas – милый), он подумал: «Ну конечно. Какая же еще». Линда была самой милой на свете матерью.
Всё действительно могло быть объяснено по-другому, если бы не хронология и не его рюкзак. Кочерга и порошок… От них следовало избавиться. Единственное, что он смог придумать, – это обесценить, обнулить их значимость, превратить их в случайность, в бездумную похвальбу. Что угодно, только не возвращаться и не приглашать других в тот день, когда эти вещи навечно отпечатались в его душе.
Когда они выжгли его дотла.
Отто просил его рассказать о детстве. Расспрашивал. В этом была его ошибка. Зря он разбудил в нём воспоминания.
Он убил Аннику, потому что она восхищалась дешёвым сентиментальным романом, а не потому, что была слишком похожа на Софию. Он убил Йоргоса, потому что тот набил себе рюкзак похабными распродажными книжонками, которые даже со 100 % скидкой нормальный человек не открыл бы, а вовсе не потому, что он удивительным образом обладал всеми самыми омерзительными чертами лица Виктора. Он убил Теа, потому что она подсела на бессмысленную и безвкусную серию книг, лишь отягощающих своим существованием литературу, и скупала её так же бессмысленно, а вовсе не потому, что в ней он увидел неотрицаемое сходство с Линдой, и не потому, что от Виктора избавиться так и не удалось и он продолжал копошиться в его голове. Так должно быть. Так будет правильно. Ему стоит убедить в этом не только Отто, но и себя. Так будет лучше.
Всё будет лучше, чем сдаться и признать, что события тридцатилетней давности взяли над ним верх под руководством Виктора. Не всегда можно найти другую причину.
Но всегда можно её придумать.
Глава 63. Попасть в ловушку
Попасть в ловушку может каждый. Даже тот, кто её поставил. И уж тем более тот, кто ничего в них не смыслит. Безусловно, обо всём этом стоило подумать раньше, до того, как соглашаться на эту затею с соавторством; по крайней мере, стоило всё-таки пересилить страх и пойти прямиком в полицию, несмотря не угрозы Абсорбента и последствия для Отто. Но он всё ещё ничего не сделал, всё ещё никому не доверял и всё ещё не мог избавиться от мысли о книге. Хотя, похоже, о книге можно забыть. Совсем немного – и он сойдёт с ума от такого напряжения.
Отто пришла в голову гениальная идея. Если уж он попал в ловушку, надо любыми способами пытаться выбраться из неё. Самые прямые не сработали, и Отто решил ослабить тиски молчанием. Если достаточно долго ничего не делать, не дёргаться и молчать, ловушка может ослабнуть. Отто побоялся уезжать, живо представляя себе, как Абсорбент вспарывает ему живот где-нибудь в суетящейся вокзальной толпе, и никто не успевает ничего понять, а убийца уже смешивается с остальными и исчезает. И Отто тоже исчезает, истекая кровью. Нет, если уж он видел его у здания полиции, если он следит за ним, за выходом из дома, то надо оставаться в квартире. Но не в игре. Надо игнорировать его сообщения. Не заходить в чат. Притвориться слепым. Мёртвым. Оборвать нить, остановить процесс, замереть. Тогда Абсорбент либо придёт за ним, либо оставит его в покое. Он готов рискнуть. В любом случае ему нужна передышка. Нужно нажать на паузу, иначе он никогда это не сделает.
Нужно выскользнуть из ловушки.
Но стоит ли что-то ещё писать? Отто вошёл в чат, посмотрел на последнее сообщение – «До поры до времени», – подпёр кулаком подбородок, задумался. Размял пальцы и принялся печатать. Если уж решил бежать с корабля, решись и точку поставить. Хотя в его случае Отто бежал в лучшем случае с палубы в трюм. Но и из трюма может найтись лазейка. Лазейка на свободу.
Планета_Смерти84: До поры до времени.
Анонимный_Лосось: К сожалению, я вынужден закончить наше общение. В полицию я не пойду. Но обстоятельства не позволяют мне продолжить работу над книгой. Я ухожу.
Он мог бы не писать ничего, но подсознательно хотел увидеть его ответ. Если, конечно, он появится – что если Саар всё-таки был причастен ко всему этому? Хотел увидеть, будет ли Абсорбент угрожать, уговаривать или, может быть, шантажировать его, или вовсе проигнорирует это сообщение, проигнорирует наконец-то здравое решение Отто. И вздрогнул, когда Планета_Смерти84 вошёл в чат. Абсорбент прочитал его сообщение. И молчал. Кем бы он ни был, он точно не был мёртвым Арво Сааром. Ещё один подозреваемый из оттовского списка был вычеркнут, впрочем, слишком поздно. Не в силах выносить это молчание, Отто закрыл браузер, пошёл в ванную и умылся ледяной водой. Походил по квартире. А так ли уж ему важно знать, что ответит Абсорбент? Может быть, он там строчит угрозу за угрозой, и Отто лучше этого не видеть. Это подорвёт его решимость.
Он выдержал полчаса.
У него было одно новое сообщение. Всего одно. И Абсорбент всё ещё был на форуме. Открывая чат, Отто был готов ко всему, но не к этому.
Планета_Смерти84: Хорошо.
Боже. Отто ощутил восторг, воздушный восторг, и лишь толику разочарования. Он выбрался. Так просто! Он ввязался в это дерьмо, влип по уши, и человек погиб, пока он тут строчил эти поганые сообщения, но он всё-таки выбрался! Он смог. Он решился, и не зря, и теперь гордился собой. Пусть это оказалось просто, он решился. На его месте не каждый смог бы. Наверное, Абсорбент оценил его смелость. Или дерзость.
Или глупость.
А так ли просто?
Абсорбент всё ещё был в чате, но Отто не собирался ничего писать. Они оба выжидали, оба хранили молчание. Но лишь один из них знал, что будет дальше. Знал задолго до сообщения Отто.
Увидев, что «Планета_Смерти84 печатает…», Отто почувствовал, как в горле мгновенно пересохло, словно там был эпицентр десятитысячелетней засухи.