В какой-то момент ему показалось, что соавторы недовольны друг другом, видно, что-то в сюжете не складывалось так, как им хотелось. На несколько минут между ними воцарилось молчание. Троица стояла спиной к наблюдающим за ней супругам Боровенко, и кто первым прервал молчание, высказав свежую идею, так и осталось невыясненным. Однако когда писатели в очередной раз переменили позицию, обсуждение снова шло живо, и по их лицам было видно, что все трое вполне удовлетворены друг другом.
Фотосессия длилась ровно два часа, после чего соавторы, пожав руку увешанному аппаратурой французу, вернулись в дом. Слава надел наушники и приготовился, но уже через пять минут понял, что его ждет очередное разочарование.
- Глаша, подавай обед, - услышал он бодрый голос Богданова.
- А классно получается с экспертизой! - это уже Василий. - Красивая история складывается.
- Да, симпатичненько, - согласилась Катерина. - В целом неординарно, но вполне правдоподобно. Мы молодцы.
- Все-все, друзья мои, с этим мы разобрались, - зазвучал в наушниках начальственный баритон Богданова, - надо идти дальше, у нас с вами жесткий график.
Все эпизоды, связанные с фальсификацией, я выпишу, а У нас на повестке дня любовная линия.
- А это было домашним заданием для мадемуазель Катрин. - В интонациях Василия слышалось неприкрытое ехидство. - Вы как, любезная Китти, урок выучили?
Готовы поведать нам за обедом историю несчастной любви следователя?
- Не следователя, а оперативника, - отозвалась Катерина.
- Мы же в прошлый раз решили, что несчастная любовь будет у следователя.
- Я передумала.
- Почему?
Голоса сместились в сторону и стали чуть тише, но оставались по-прежнему отчетливыми, вероятно, соавторы из прихожей перешли в комнату, которую квартирный вор Мишаня поименовал "столовка типа гостиная".
- Мне кажется, так будет лучше. У следователя и без того достаточно эпизодов, чтобы показать его характер и сделать его ярким, а оперативник у нас получается каким-то серым, для него явно красок не хватает.
- Что я слышу, безумная Катарина! Вы заговорили, как наш уважаемый Глеб Борисович! Вы решили записаться в мэтрессы и оставить свой след в великой русской литературе?
- Помолчи, Василий, - оборвал его Богданов, - Катерина совершенно права, я и сам об этом думал. И то, что она стремится хоть чему-то научиться у меня, достойно уважения. А вот то, что тебе это кажется смешным, достойно порицания.
- Ладно, порицайте меня, я на все согласен, только не оставляйте без обеда. Баба Глаша, а пирожки сегодня будут?
Слава с силой зажмурился, под веками беспорядочно забегали ярко-желтые точки.
- Черт, - пробормотал он. - Они успели договориться, пока были на улице. Кто-то из них обрисовал механизм фальсификации данных экспертизы, сделал вид, что придумал на ходу, а на самом деле взял это из материалов журналиста, и мы опять не знаем, кто именно.
- Но ты же уверен, что это Богданов, - осторожно заметила Лиза. - Или ты сомневаешься?
- Я не сомневаюсь, - с досадой ответил он, - но у нас недостаточно доказательств. Кроме того, Андрей Степанович велел узнать не только от кого из соавторов материалы попадают в книги, но и как и от кого они попадают к самому писателю. Ты помнишь? Он особенно на это нажимал. Я хочу прийти к Андрею Степановичу с такой информацией, выслушав которую он мне скажет: спасибо, вы свое дело сделали и можете считать себя свободными. Понимаешь, Лизонька? Я хочу как можно быстрее покончить с этим, но покончить раз и навсегда.
Чтобы снова к этому не возвращаться. Я не могу больше!
Наверное, он почти кричал, потому что Лиза испуганно схватила его за руку и сильно сжала.
- Тише, успокойся. Чего ты распсиховался? Ты не забыл, что речь идет о судьбе нашего сына? Мы с тобой в первую очередь заинтересованы в том, чтобы материалы были найдены и чтобы они никогда больше нигде не всплыли, а вовсе не в том, чтобы побыстрее отделаться от Андрея Степановича. Мы ему, между прочим, жизнью сына обязаны, а ты рассуждаешь так, будто тебя втянули в совершенно ненужную тебе авантюру и ты только и думаешь о том, как бы половчее из нее выскользнуть. И между прочим, если бы ты вчера не повел себя как последний идиот, мы бы уже сегодня знали, кто та женщина, которая передала Богданову конверт. И если бы оказалось, что она каким-то образом была связана с журналистом, например, она его родственница или подруга, то можно было бы считать, что мы все выяснили. И сидим мы здесь только по твоей милости, так что не надо, пожалуйста, никаких истерик. Ты сам виноват в том, что нам приходится тут торчать с наушниками на голове и слушать всякую муть. Но мы будем тут торчать и будем слушать. И не потому, что ты хочешь побыстрее отделаться, а потому, что от этого зависит судьба нашего сына. Ты меня понял?
Конечно, он понял. Еще бы не понять.
При первом же взгляде на администратора косметического салона "Нимфа" Нину Клевцову Насте Каменской стало понятно, что надежды ее не оправдаются.
Она ожидала, что Нина, которая в свое время привела убитую Влену, в те времена еще Щеткину, на работу в салон, окажется более близка с покойной, чем Нора Уразова, знакомая с Еленой всего-то неполных четыре месяца.
Все-таки Елена проработала в салоне целый год, и это означает, что целый год она поддерживала если не дружеские, то хотя бы просто приятельские отношения с Ниной, ведь она ей даже ключи от квартиры давала для интимных встреч.
Однако Настю ждало разочарование. Клевцова оказалась совсем молоденькой девицей, и с первых же минут стало понятно, что если Елену не устроила в качестве подруги умная и неординарная Нора, то уж эту юную свистушку она и подавно к себе близко не подпускала.
Впрочем, все бывает, и вполне возможно, Елене не нужна была умная и проницательная подруга, а нужна была как раз такая вот глупышка, все принимающая за чистую монету и без всякой критики глядящая в рот своей более красивой и, несомненно, более сильной и опытной подруге. "Будем пробовать", - с тайным вздохом решила Настя, без воодушевления глядя в широко распахнутые голубые глаза сменного администратора.
- Расскажите мне, Нина, где и когда вы познакомились с Еленой.
- Так она к нам в салон пришла, я же рассказывала уже…
- А вы еще разочек повторите, - терпеливо сказала Настя. - С вами ведь мужчина разговаривал, верно?
А мужчины ничего в женских делах не понимают, вечно все путают и пропускают самое главное. Значит, Елена пришла к вам в салон. Когда?
- Я точно не помню. В октябре прошлого года, кажется. Или в начале ноября.
- Она пришла наниматься на работу?
- Нет, что вы, она и не знала, что нам нужен второй администратор. Она пришла на маникюр. Мастер был занят, ей пришлось подождать, я предложила ей кофе, мы разговорились.
- И что было дальше? Она сказала, что ищет работу?
- Нет, это я первая пожаловалась, что мне одной трудно, потому что штат еще не набрали полностью, мы только что открылись, и нет сменного администратора, поэтому мне приходится работать каждый день. А она тогда спросила, нельзя ли ей поговорить с хозяином насчет работы. Я тут же позвонила Егору Витальевичу, и он ей назначил время для собеседования.
Первая неудача. Для Насти куда лучше было бы, если бы Нина рассказала, как встретилась с Еленой Щеткиной в каком-нибудь клубе или на какой-нибудь тусовке. Тогда можно было бы начать искать в соответствующих кругах людей, знавших убитую до начала ее работы в салоне.
А здесь все снова упирается в тот же самый салон "Нимфа". Впрочем, кроме Нины Клевцовой и охранника, клявшегося, что Елене никто по личным вопросам не звонил и никакие ее знакомые в салон не приходили, здесь есть еще два мастера по маникюру, два парикмахера, два массажиста, два косметолога и два сотрудника, обслуживающих сауну, солярий и бассейн. Итого десять человек. Не нужно обладать большой сообразительностью, достаточно минимального жизненного опыта, чтобы понимать, что иногда косметолог или массажист знают о клиенте такое, чего может не знать и лучшая подруга. Так что вперед, Каменская, переходи к следующему блоку вопросов.
- Скажите, а как Елена оценивала уровень работы салона?
- Я не поняла…
Голубые глаза распахнулись еще шире, и выплеснувшееся из них недоумение выглядело вполне искренним.
- Ну, нравилось ли ей, как работают парикмахеры, например, или косметологи? Что она говорила о качестве их работы?
- А что ей говорить-то? Клиенты не жаловались, значит, все в порядке.
- Клиенты - другое дело. А вот сама Елена довольна была, например, тем, как ее постригли, как маникюр сделали, как косметические процедуры провели? Ей самой нравилось?
- Так она же не пользовалась… А вы почему спрашиваете?
- Ну, мало ли, вдруг она была кем-то из мастеров недовольна, считала, что этот человек плохо работает, не на должном уровне, она могла даже пожаловаться на него хозяину. Хозяин, например, этого человека уволил, вот вам и повод для мести, - туманно разъяснила Настя.
- Нет, - Нина отрицательно покачала головой, - ничего такого не было. Я же говорю, Ленка не пользовалась нашими услугами.
- Странно, - Настя потихоньку подбиралась к тому, что ее интересовало в данный момент, - работать в салоне красоты и не пользоваться его услугами… Это же так удобно, прямо на рабочем месте, и ехать никуда не нужно. У вас, наверное, и скидки предусмотрены для сотрудников?
- Да, пять процентов. Но Лена у нас ни разу ничего не делала. Девочки даже удивлялись. Я, например, всем пользуюсь, и сауной, и бассейном, и вообще - всем, что здесь есть. И девочки тоже пользуются, если у кого есть время между клиентами. Массажи друг другу делают, головы в порядок приводят, руки-ноги и все такое. А Лена - нет.
- Почему? Она как-то это объясняла?
- Ничего она не объясняла. Просто не пользовалась - и все.
- Так может быть, она посещала какой-то другой салон, где работают мастера, которые ей больше нравятся? - предположила Настя.