— В два часа у профессора будет окно между приемами посетителей. Вас записать?
— Записывайте. Дарья Николаевна Святых.
Записав жену на прием, Валентин подумал, затем усмехнулся и, пробормотав что-то типа «сами напросились», набрал еще один номер.
— Папа, людей для одного дела выделить можешь?
— Могу.
— А чего не спрашиваешь, для какого дела?
— Чего спрашивать? Я все слышал, — хмуро буркнул Стас. — Тут, кстати, Некрон интересуется, сколько крыльев подтягивать?
— Сколько не жалко.
— Понял. В половине второго за вами заедут. Будьте готовы к выходу.
Подготовка к выходу заняла много времени, большая часть которого ушла на усмирение Дашкой домового. Жила очень серьезно отнесся к приказу Валентина охранять свою супругу, а потому категорически отказался выпускать ее из дому. И только непосредственное вмешательство хозяина, успевшего за это время обвешаться амулетами и оружием, как новогодняя елка, положило конец перепалке. Разобиженный Жила надулся на них, как мышь на крупу, демонстративно выдернул из холодильника бутылку водки, сдернул с полки стакан и потопал в сауну успокаивать нервы, бормоча что-то на ходу про глупых хозяев, не желающих слушать своего умного домового, который уже столько родов принял, сколько ни одна рамодановская повитуха за всю свою жизнь. Да так ловко принял, что его бывшие хозяева этого даже не заметили.
— Дашенька, — проводил Жилу взглядом Валентин, — а может, все же не поедем? У нас, оказывается, персональный повитух под боком живет. Слышишь, чего говорит? Роды примет так, что ты их даже не заметишь, а мы к какому-то Яну Карловичу рвемся. Обрати внимание, Жила раньше нас узнал, что мы беременны, когда разродимся и даже кем разродимся. Так какого…
Нетерпеливый гудок машины со стороны улицы оборвал его на полуслове.
— Пошли! — приказала Дашка и направилась к выходу.
Валентин тяжко вздохнул и поспешил вслед за ней.
— Воля… — с облегчением выдохнула Дашка, радостно глядя на распахивающиеся ворота особняка, и застыла с отпавшей челюстью.
Эскорт из двадцати тонированных машин во главе с двумя милицейскими уазиками спереди и сзади произвел на нее впечатление. Из машин выскочили толстолобики в строгих костюмах и галстуках с автоматами наперевес и окружили со всех сторон девушку, прикрывая ее своими телами.
— Дарья Николаевна, — из бронированного «хаммера» вылез дядя Ваня, распахнул дверцу машины, — прошу вас сюда. Не стоит маячить на открытой местности.
— Э, я тоже туда хочу, — засуетился Валентин, которого бесцеремонно оттеснила в сторону охрана.
— Пропускать? — деловито спросил толстолобик с суровым, обветренным лицом.
— Пропускай, Миша, — вальяжно махнул рукой дядя Ваня. — Он с ней.
— Да вы с ума сошли! — разозлилась Дашка. — Вы бы еще сюда армию подогнали.
— Приказ Папы, — сделал морду кирпичом дядя Ваня.
— Надо будет, и армию сюда подтянем, но армию я не заказывал. — Валентин протиснулся через плотное кольцо охраны, бесцеремонно затолкал Дашку в «хаммер» и запрыгнул следом.
— Где Папа? — пискнула девчонка. — Я с ним сейчас…
Дядя Ваня поспешил захлопнуть дверцу машины. Толстолобики переглянулись. До них, кажется, дошло, кто здесь главный.
— По местам, — коротко распорядился Михаил.
Бойцы запрыгнули в машины, закрутились мигалки на милицейских уазиках, и эскорт под дикий вой сирен и рев рупоров, приказывающих освободить дорогу, тронулся в путь.
— Это кто такие? — спросил дядю Ваню Валентин, как только они покинули зону элитных особняков поселка Румянцево и выехали на трассу.
— Ты это о ком? — Дядя Ваня невозмутимо крутил баранку, изредка поглядывая через зеркало заднего вида на кипящую от возмущения Дашку.
— Эскорт наш. Почему я никого из них не знаю?
— Москвичи, — лаконично ответил дядя Ваня. — Головной офис конторы нам подкрепление прислал.
— Зачем? — опешила Дарья.
— Раз прислали, значит, есть зачем, — отрезал дядя Ваня. — Мое дело довезти вас в целости и сохранности до клиники. Все остальные вопросы к начальству.
— Я с этим начальством еще поговорю по-свойски, — посулила Дашка. — Я…
— Да подожди ты, — тормознул ее Валентин. — Почему наши крылья не подключили?
— Они сейчас в клинике работают, — успокоил его дядя Ваня, — с группами прикрытия и спецназом.
Тут уже пробило и Валентина.
— Нет, ну Папа точно оборзел! Пары наших крыльев было б выше крыши. На хрена спецназ подключать? Они ж не в теме.
— А кроме тебя, никто не в теме, — раздался из динамика машины сердитый голос Стаса. — Вот только Тор с Велесом после твоего посещения Никольского свалили в неизвестном направлении, не оставив никаких координат. Головной офис это сильно напрягло. Три крыла на усиление прислали. Не подскажешь, куда эти раздолбаи намылились?
— Нет, — сердито буркнул Валентин, — сам их ищу.
— А раз нет, тогда сиди и не вякай. Не мешай работать.
Дашка при этих словах брата втянула голову в плечи.
— Валька, во что ты вляпался? Мне-то сказать можешь?
— Нет. В первую очередь именно тебе не могу. Но обещаю, что скоро все это закончится.
— Ладно.
Присмиревшая Дарья откинулась на спинку сиденья и задумалась. На ее памяти такого усиления Рамодановского филиала конторы «Ангелов Миллениума» спецами из Москвы еще не было.
«Хаммер» в окружении почетного эскорта ворвался в Рамодановск и понесся по Первомайскому проспекту, распугивая воем милицейских сирен и ревом репродукторов пешеходов и водителей машин, заставляя последних прижаться к обочине. Рамодановцы с недоумением провожали взглядом проносящиеся мимо машины, гадая: кого в их город занесло? Скорее всего, какое-то высокое начальство из Москвы нагрянуло. И наверняка с проверкой. Иначе о визите высоких гостей заранее трубили бы все средства массовой информации.
Без пяти минут два «хаммер» в окружении машин сопровождения въехал на территорию комплекса гинекологической клиники «Мать и дитя» и затормозил около центрального входа в роскошное здание рядом с темно-синим «лексусом», припаркованным кем-то явно не на своем месте.
— Солидное учреждение, — хмыкнул Валентин, собираясь покинуть машину.
— Не выходить! — рявкнул из динамиков сердитый голос Стаса. — Мы еще не закончили проверку.
— Ой, мамочки! — пискнула Дашка, глянув в окно машины.
Валентин проследил за ее взглядом. Спецназовцы в черных масках с автоматами поставили враскоряку около стены здания несколько трясущихся от страха человек в белых халатах и деловито сканировали их тела металлоискателями.
— Перебор, — тяжко вздохнул юноша. — После такого маски-шоу нам здесь делать нечего. Дашка, я не позволю тебе здесь рожать. Вдруг у кого-нибудь из этих эскулапов в решающий момент рука дрогнет? Их же запугали насмерть.
— Не всех, — возразила Дашка. — Один еще брыкается.
Действительно, один из врачей, как только спецназовцы закончили проверку, сердито облаял их, швырнул на землю медицинскую одноразовую шапочку типа «берет», в сердцах наподдал ее ногой и решительно двинулся к одному из строений комплекса, на ходу вытаскивая из кармана мобильник.
— Выходите, все чисто, — приказал Стас.
Начальник филиала ждал их в холле. Строгий, подтянутый, в генеральской форме и с таким выражением лица, что даже у Дашки пропало желание не то что скандалить, но даже задавать брату лишние вопросы. И все-таки она рискнула.
— Это же ментовский беспредел.
— Фээсбэшный беспредел, — поправил ее Стас. — Рассредоточьтесь здесь, — приказал генерал толстолобикам. — Дальше мы сами.
Валентина с Дарьей окружило второе и четвертое крыло Рамодановского филиала конторы «Ангелы Миллениума», и они двинулись по опустевшим, словно вымершим коридорам больницы по направлению к кабинету главного врача, который, собственно, и являлся владельцем этой клиники.
— Да не волнуйтесь вы так, Николай Петрович, я с ними разберусь, — увещевал кого-то по телефону Ян Карлович, когда в его кабинет вломились Дашка с Валентином в окружении представительной охраны. — Вы что мне тут устроили? — вызверился он на генерала, резонно сообразив, кто главный в этой компании. — Хотите, чтобы мои пациентки раньше времени разродились? У меня весь персонал в шоке. Здесь гинекологическая клиника, а не армейский плац, и проводить свои учения в больнице я не позволю!
— Ян Карлович, особые обстоятельства, — успокаивающе поднял руку Стас.
— Не знаю и знать не хочу про ваши особые обстоятельства! Я понимаю, вы волнуетесь за свою жену и будущее дитя, но…
— Вообще-то будущий отец я, — выступил вперед Валентин. — Пришел, как договаривались, с личной охраной. Вы же не захотели к нам подъехать, так какие проблемы?
Ян Карлович окинул его сердитым взглядом и с трудом удержался от того, чтобы не сплюнуть.
— Всякого я здесь насмотрелся. Какая только золотая молодежь через мои руки не проходила, но с таким беспределом сталкиваюсь впервые.
— А я вам что говорила? — внесла свои три копейки Дашка, тоже выползая вперед, и сердито ткнула Валентина локотком в бок. — Так их, профессор, так! Вернемся домой, я им еще от себя добавлю.
— Я так понимаю, уважаемая, из-за вас вся эта каша заварилась? — окинул ее оценивающим взглядом профессор. — Чувствую: в этой компании вы единственный здравомыслящий человек. Объясните своим друзьям и родственникам на досуге, что так на прием к врачу не ходят. Мне лучший гинеколог только что истерику устроил после вашего налета. А ему сегодня тяжелейшие роды принимать. Из бомжатника доставили рожениц в таком состоянии, что от него максимум усилий потребуется, чтобы их спасти. А вы его к стенке раком перед операцией поставили. Как Николай Петрович будет роды принимать, если у него до сих пор руки трясутся?
— Стоп, — нахмурился Стас. — Из бомжатника доставили? Вы что, и бомжей здесь лечите?
— Представьте себе, — развел руками профессор. — Не только золотая молодежь имеет право на качественное медицинское обслуживание. Не волнуйтесь, — усмехнулся он, увидев вытянувшееся лицо Валентина. — Для этой категории граждан у нас построено отдельное здание. В рамках благотворительной акции работаем. Туда привозят рожениц с таким букетом болезней, что вытаскивать чуть не с того света приходится. Зато после такой практики наши акушеры становятся настоящими асами, и принять роды у дамочек из высшего света для них не представляет труда.