О канатный взлет вдвоем, ибо штейгера они оставили внизу.
О несравненные, возносящие пятнадцать метров в секунду.
О знакомое чувство, что всякий лифт – посредник.
Гул, среди которого они молчат, ватой забивает каждое ухо. Но каждый из них слышит, что пахнет горелым. И каждое упование обращено к канату с мольбой сохранить, ради Бога сохранить свою целокупность, дабы снова свет, дневной свет, еще хоть разок солнцем напоенный май…
Но когда они, уже наверху, выходят на помост «полотенца», с неба сеется дождь, а с Гарца на округу наползают сумерки и хмарь.
И оба, Тот и Другой – ибо кому еще охота величать их Браукселем и Матерном? – я и он, с погашенными огнями шагаем мы к штейгерскому бараку, где комендант забирает у нас шлемы и карбидные лампы. Он разводит нас, меня и его, по кабинкам, где, сложенная, лежит одежда Матерна и Браукселя. Он и я, оба мы сбрасываем с себя наши подземные одеяния. Для меня и для него уже стоят наполненными ванны. Я слышу, как Эдди уже плещется за перегородкой. Теперь и я ступаю в купель. Пусть вода нас выщелачивает. Эдди что-то насвистывает. Я пытаюсь подсвистеть. Получается плохо. Оба мы нагишом, каждый в своей купели. И каждый отмывается в одиночку.
Рекомендуем книги по теме
Салюты на той стороне
Александра Шалашова
Шатуны
Юрий Мамлеев
Холодные глаза
Ислам Ханипаев
Бархатная кибитка
Павел Пепперштейн