– А пусть они будут Бим и Бом, – предложил Саша, – вы согласны?
Те полаяли и, развернувшись, покинули двор. Громов сбежал с крыльца, помахал всем рукой и сел в машину.
– Максим, угощайся, у меня тут полный пакет еды. Ты какие пирожки больше любишь, с капустой или с мясом?
– Если домашние, то всякие. Это знакомые тебя провожали?
– Родственники, самые лучшие в мире. Я тебя с ними когда-нибудь обязательно познакомлю.
Проводив Александра, все загрустили.
– Вот так всегда, не успеешь познакомиться с хорошим человеком, как приходится расставаться, – вздохнула Гелена Казимировна. Давайте ужинать, что ли. Крыся, ты что будешь, колбаску или сыр?
Но та не откликнулась.
– Аня, девочка тоже расстроилась?
– Конечно, но я думаю, она дуется на нас из-за того, что мы Саше о ее любовных связях рассказали. Геля, как ты догадалась к вечеру для него всего наготовить?
– Чего тут догадываться, если не сегодня, так завтра с утра пораньше он бы уехал, вот мы с Варей в четыре руки и пирожков нажарили, и для бутербродов нарезку сделали. Кстати, вы обратили внимание, что Саша только меня Гелечкой называет, значит, я ему больше всех понравилась, – гордо сказала она.
– Может, постеснялся к Ане, как к будущей генеральше по имени обращаться. Неудобно как-то, – сказала Варя.
– Да? Что ж тогда он не говорил тебе – Варенька.
– А на всякий случай, чтобы Федька его потом не убил.
Кажется, машина подъехала, – Варя выглянула в окно. Майор при параде и с цветами. Комаров появился на пороге.
– Я прошу меня извинить, что без звонка и довольно поздно, но дома усидеть не мог, и был уверен, что вы тоже не спите.
– Борис, проходите, вы очень даже вовремя, садитесь к столу, – защебетала Геля, принимая у него цветы.
– А где Александр?
– Только что уехал.
– Жалко, что я с ним не попрощался, отличный парень.
– Мы других не держим, – улыбнулась Анна.
– Что-то я Крысю не вижу.
– Она в печали из-за Сашиного отъезда и в обиде на нас. Мы ему о многочисленных романах нашей барышни сообщили, чтобы никаких надежд не питал на будущее.
Комаров от души расхохотался.
– Вот теперь я вижу прежнего майора. Рассказывайте, как у вас дела.
– Сначала вы, я ведь не знаю, как произошла подмена кассеты.
– Это не ко мне, главные действующие лица – Геля и Варя. Услышав, возмущенное потявкивание, Истомина добавила, – и Крыся тоже. Девочки, изображайте сцену на почте.
Отсмеявшись, Комаров задумчиво сказал, – я только не пойму, почему Нина передала кассету именно Храмову. Где они могли пересечься.
– Вы же выводили ее в свет, представляли коллегам, вот они и познакомились, – произнесла Анна Сергеевна.
– Точно, на банкете по случаю Дня милиции мы сидели рядом, она с ним еще танцевала. Все равно здесь что-то не так.
– Борис, забудьте, что вы опер и закройте навсегда эту не самую лучшую страницу вашей жизни. Лучше расскажите, как отреагировали на все ваши коллеги.
– Когда Храмов зашел в кабинет начальника управления, кто-то из ребят болтал с его секретаршей. Как только оттуда понеслось, а полковник у нас громкоголосый, звякнул своим, те другим и в приемную сбежалось, чуть ли не все управление. Теперь капитану у нас не работать, издеваться будут долго, да и донос не простят. А что все-таки было на пленке, слухи ходят разные, при этом каждый еще и свое добавляет.
– Сашка похулиганил немножко, он записал вначале страстные стоны и вздохи любовников, а потом речь министра, который обличал оборотней в погонах.
Майор снова расхохотался, к нему присоединились остальные. Крыся закрутила попой от восторга.
– Борис, а что было дома?
– Я приехал, Нины нет, ее вещей тоже, на столе записка: «Прощай и извини. На развод согласна». Не знаю, куда она подалась, наверное, к родителям в Челябинск.
– Борис, так вы теперь свободный человек, значит, у меня есть шанс! – воскликнула Гелена.
– Гелечка Казимировна, в списке претенденток на мою руку вы значитесь под первым номером.
Ночь потихоньку отвоевывала свои права у вечера, но в доме на Курортном бульваре все еще светились окна, и звучал смех.
Федору тоже не спалось. – Представляешь, Крысь, Варюха завтра приедет, расскажет, как там наши дамочки, как прошла операция в Тригорске, хвоста нам накрутит. Хорошо! Между прочим, могла бы и сегодня к вечеру явиться. Так нет же, Сашу надо проводить. Крысеныш, а вдруг она в него влюбилась? Он образованный, симпатичный, я его фотку у Анны Сергеевны видел. Ты сам, как думаешь?
Крысь вздохнул и тявкнул.
– Сердишься, что я тебе спать не даю. Ты прав, завтра бойцы рано прискочат, надеюсь, ты их подготовил, как следует. Чего молчишь?
Услышав, знакомое сопение, Федор поворочался и тоже уснул.
Как он и предполагал, собачья команда прибыла с утра пораньше. Впустив всех во двор, и приказав не лаять в ожидании завтрака, лейтенант пошарил по кастрюлям.
– Что мы имеем, остатки борща, супа и макароны по-флотски. Добавим хлебушка и порядок. Крысь, скажешь бойцам, что в обед их покормят торговки. Я Матрену Степановну предупредил, ты тоже поближе к ней держись, она тебя в обиду не даст. Ты такой маленький, а она ого-го какая. Ну что бойцы, позавтракали, теперь в машину, в том же порядке как во время операции «Гуси-лебеди».
Не доезжая до трассы, Федор высадил собак, на шею каждой надел табличку, и скомандовал, – Крысь, вперед. Посмотрев им вслед, и озабоченно вздохнув, поехал на работу. Там его уже поджидал Петрович.
– Отправил команду на задание?
– А то, но волнуюсь очень, как бы их там не обидели.
– Не переживай, сегодня возле кафе дежурит экипаж ДПС – мои давние знакомцы, так я их предупредил.
– Спасибо, Петрович, что бы я без вас делал.
– Варя, когда возвращается?
– С утра обещала. Сейчас ей позвоню.
– Варюха, ты где? К светофору подъезжаешь? Обрати внимание на обстановку у кафе, и подъезжай к опорному пункту, я здесь с Петровичем тебя жду.
– Давай Федор, почаевничаем. Моя Катерина коржики передала и баночку варенья вишневого. Ты, наверное, не завтракал.
– Михаил Петрович, когда? Сначала собак покормил, потом к трассе их подвез, а теперь сюда прикатил.
В это время послышался звук подъезжающей машины. Лейтенант выскочил из кабинета и бросился на улицу, навстречу жене.
– Наконец-то, я уже заждался. Ох, и красавица ты у меня, Варюха, дай я тебя поцелую.
– Здравствуйте, Петрович, мне чайку нальете, я у Гели не стала завтракать, сюда торопилась.
– Вот тебе чай, вот тебе варенье, рассказывай, что видела, а то твой Федор от нетерпения аж на стуле подпрыгивает.
– В общем так, после светофора я снизила скорость, еду и ничего не понимаю – машины гудят, водители смеются. Я съехала на обочину и остановилась. Гляжу, мамочка родная, перед входом в кафе, поближе к трассе стоят собаки, на шее у каждой табличка «Здесь кормят ворованными курами и гусями, просим не входить». Выскакивает из кафе охранник и замахивается на них палкой, дворняги молча разбегаются в стороны, а потом возвращаются на свое место. Тут тетка Матрена как заорет, – не тронь собачат, они правду говорят, а будешь замахиваться, так я так тебе врежу, что от тебя одно мокрое место останется да башмаки дырявые. Ну, тот и ушел.
– Крыся видела?
А то. Стоит на ящике в позе Наполеона и наблюдает. Я ему машу, – Крысь, Крысь, а он на меня посмотрел, с места не сдвинулся и покачал головой. Мол, идет секретная операция, молчи для конспирации. Это вы такое придумали?
– Федор твой, мне бы такое сроду в голову не пришло. Вы, ребятки, езжайте домой, а я подежурю, – улыбнулся Петрович.
– Спасибо, я его хоть покормлю, отощал он тут без меня, – обрадовалась Варя, а лейтенант благодарно кивнул. – К обеду вернусь.
В это время Василий Ромуальдович Семенов сидел в кафе и матерился. Обычно с утра народ здесь толпился, одни завтракали, другие похмелялись, третьи по дороге водой и бутербродами запасались. А тут ни одного клиента.
– Что делать будем? Если собак сами не можете разогнать, договоритесь с ментами, пусть они принимают меры, – обратился он к своей свите.
Один из охранников вышел, но вскоре вернулся.
– Чего молчишь, говори.
– Они сказали, что задача дорожно-патрульной службы – обеспечение безопасности дорожного движения, а собаки движению не мешают. И что у нас свобода слова. Когда я намекнул и полез в карман, старший сержант сказал – дача взятки должностному лицу карается законом. Я и ушел.
– Это заговор какой-то, видно кто-то под меня копает, знать бы, откуда ветер дует, – задумался Семенов.
В кабинет Юрия Платонова – начальника ОБЭПа районного отдела полиции, где собрались оперативники, влетел старший лейтенант. Товарищ майор, извините за опоздание, но на трассе, возле кафе такое творится, что пришлось задержаться. Представляете, стоят дворняги, у каждой на шее болтается картонка с надписью: «Здесь кормят ворованными курами и гусями, просим не входить». Проезжающие машины гудят, народ ржет, водители собакам еду бросают. Кто пирожок, кто бутерброд, кто «Сникерс». Но они стоят, как вкопанные. Только черненькая собачонка, страшненькая такая, все это подбирает и в сторонку складывает. На прокорм пикетчикам, значит. А на стоянке кафе ни одной припаркованной машины. Видно никто ворованное есть не хочет. Кабинет взорвался от хохота.
– Вы тут что, кинокомедию смотрите, или опять анекдоты травите? – прервал веселье начальник райотдела подполковник Свириденко. Майор, мне звонил Семенов, хозяин кафе, что на трассе. У него там какая-то заварушка, ты с этим разберись, он тебя наберет. Неожиданно подполковник всем подмигнул и вышел.– Сейчас они ему ответят, закрутится, как уж на сковороде. Это кто ж такое придумал. Если учесть, что жалобы о краже птицы шли с разных участков, и с хуторов, то пикет мог организовать Климов, больше некому. Не зря про него сказал Петрович – парень с нестандартным складом ума. У старика глаз наметанный, абы что говорить не будет. И ведь умно придумано, ни с какого боку не подкопаешься. Глядишь, и кражи прекратятся, – думал подполковник, идя по коридору.