Раздаются раскаты грома, шум проливного дождя и вой собаки.
Свет гаснет.
Свет зажигается в палате интенсивной терапии.
В тишине резко включается громкая музыка.
Одеяло шевелится, лежащий мужчина резко садится в кровати. Спина ровная, смотрит вперед, как зомби.
Музыка становится тише.
Мужчина медленно поворачивает голову в одну сторону, в другую, то ли разминает мышцы шеи, то ли оглядывается в незнакомом месте. Вдруг во весь рот сладко зевает. Встает с кровати, шагает к сейфу, поворачивается спиной, присаживается на корточки и сосредоточенно по-деловому чешет об угол сейфа спину. Выпрямляется, быстро идет к кровати назад и ложится. Одеяло покрывает его ровно и гладко, как раньше.
Музыка стихает.
Свет гаснет.
Зажигается экран.
Кадры светской хроники, нарядные люди с бокалами в руках, фейерверк у бассейна, смеющаяся Вера в платье с глубоким декольте.
ГОЛОС ДИКТОРА: После банкета в честь 59-летия известного олигарха г-на Раздайбеды, который целый год комментирует пресса, сегодня ожидалось еще более грандиозное торжество. Однако Евгений Петрович, попавший в аварию на своем Бентли, 60-летний юбилей встречает в реанимационной палате собственной клиники, где находится уже почти месяц. Ходят слухи, что в прошлое воскресенье Евгения Петровича видели в Лондоне, а в начале недели — ну просто призрак бродит по Европе — он был на шоу в парижском Мулен-Руж. Но всё это, разумеется, только сплетни и, простите, инсинуации.
Зажигается свет.
На полу возле кровати большая ваза с цветами, Вера и Сергей Петрович размещают на столике закуску, Надежда проверяет на свет рюмки, протирает их. Николай разглядывает бутылку со спиртным, расставляет чистые рюмки.
За дверью палаты непрекращающийся лай собаки.
ВЕРА(поглядывает на экран с кадрами вечеринки в честь 59-летия мужа, восторженно вспоминает): Боже, как летит время, уже год прошел! Как сейчас помню, сколько сомневалась тогда, глупая, нервничала ужасно… Теперь вижу — нет, все-таки правильный выбор! С этим декольте очень хорошо, смотрите!
Никто не реагирует, все сосредоточенно занимаются своими делами.
ВЕРА: Вас что, не интересует мое декольте?
Берет со стола банан, очищает его, и ест.
Экран гаснет. Лай становится громче.
НИКОЛАЙ: Какая энергия, какой напор у этого пса!
НАДЕЖДА: Или голод.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Может, ему налить?
НАДЕЖДА: Да ладно вам, это Бакс колбасу почуял.
ВЕРА: Колбасу? Гусиная печень и зернистая икра — вот рацион его собаки!
НИКОЛАЙ: Завидуешь?
ВЕРА: Рекомендую. Для энергии, напора и, кстати, потенции (бросает кожуру банана через плечо, как невеста — подружкам букет на свадьбе).
Открывается дверь, со словами «Тише, тише, свои», в палату входит Любовь Николаевна. Лай смолкает.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Уважаемая Любовь Николаевна…
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА(с возмущением): Я думала, вы шутите! Цветы и продукты в палате интенсивной терапии! Попрошу немедленно…
Сергей Петрович галантно ведет ее к столу.
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Я категорически….
НИКОЛАЙ(открывая бутылку): Больному нужны положительные эмоции? Нужны. Поэтому его 60-летие мы отмечаем здесь.
Врач оглядывает стол.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Вы не волнуйтесь, мы слегка отметим и все приберем.
НИКОЛАЙ(разливает коньяк по рюмкам): Продукты чистые, спиртное продезинфицировано. За здоровье моего дорогого друга!
Чокаются, выпивают, закусывают.
НАДЕЖДА: Ну, как он?
ВЕРА(с энтузиазмом): Давайте он выпьет с нами! Смочим ему губы!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: А если через капельницу? Так можно попасть в мозг, минуя другие органы. Или это я с зондированием путаю?
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Категорически! Надо же такое придумать! (глядя на невозмутимые лица посетителей, повторяет) Нет и еще раз нет, слышите? Запрещу посещение…
Все радостно кивают. Николай наливает, остальные одновременно начинают.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Дорогой брат…
ВЕРА: Любимый …
НАДЕЖДА: Папочка…
Сбиваются, замолкают.
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА(быстро): Многие лета юбиляру!
Все чокаются, выпивают.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ(задумчиво, глядя на больного): Как шагнула наука, кто бы мог подумать, что вместо человека будет дышать аппаратура… (Вера толкает его в бок) Слава Б-гу… то есть прогрессу.
НАДЕЖДА: Свежевыжатый сок… Может вправду, через зонд? Папин любимый морковный.
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Что за фантазии! Вы в детстве в больницу не наигрались?
ВЕРА(с оживлением, что-то вспомнив): Ой! А его моют?
НИКОЛАЙ(усмехается): Моют, Верочка, моют. Еще, кстати, и бреют.
Все смотрят на Николая.
НИКОЛАЙ: Чего? (показывает на лежащего) Он же без бороды!
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА(официально, как на докладе): Больные нашей клиники регулярно получают полный санитарно-гигиенический уход на высшем уровне…
ВЕРА: Уход… Уход это когда уходят, а Евгений Петрович с нами, и вечно живой, как Джон Леннон.
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА(заканчивает свой доклад): В общем, каждый день моют и бреют.
НИКОЛАЙ(брезгливо морщится): Подождите-подождите… Нашли тему… Любовь Николаевна, в этот замечательный день нельзя ли побаловать нас информацией о вероятности выздоровления и прогнозах на улучшение?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Кхм…
НИКОЛАЙ: Короче, жить будет?
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Я не математик и не могу посчитать вероятность. Главное верить и надеяться (берет бутерброд). Еще раз поздравляю всех с праздником (направляется к двери). А цветы, пожалуйста, уберите. Прямо сейчас.
Врач выходит.
НАДЕЖДА: Все, надо что-то решать.
Надежда хватает бутылку и наливает коньяк в рюмки.
ВЕРА: Месяц сюда ходим. Как на работу.
НИКОЛАЙ: Можно подумать, ты когда-то работала!
НАДЕЖДА: Она подрабатывала.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Хватит уже! Он вас слушает и удовольствие получает. Так он еще сто лет пролежит. Выпьем лучше. Может, он от зависти сдохнет.
Все выпивают не чокаясь, по-деловому.
НИКОЛАЙ: Хороший коньяк, аж соски напряглись.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Так, всё, пора что-то решать! У меня уже край.
ВЕРА: У кого край? Это у меня край.
НАДЕЖДА: Ваши края по сравнению с моими…
Надежда опять берет бутылку, Николай молча отбирает ее и аккуратно наливает всем коньяк.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Давайте хоть чокнемся за именинника!
ВЕРА: Лучше б уже не чокаясь!
НИКОЛАЙ: Твои слова да Б-гу в уши!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Господа, он же нас слышит!
ВЕРА: Кто? Б-г?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Оба! Они уже на полпути друг к другу!
НАДЕЖДА: Фу-фу-фу, чтоб не сглазить! Скорей бы встретились!
Все чокаются, выпивают.
ВЕРА: Так давайте же что-то решим!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Ну и?..
НИКОЛАЙ: Господа! Давайте попробуем договориться. Я вижу, что к нашему будущему покойнику никто особо сильных чувств не питает.
НАДЕЖДА: Почему? Я его ненавижу!
Николай наливает всем коньяк.
ВЕРА: Вот тебе и предоставляется почетное право нажать на кнопку и как говорится, запустить его на небо!
НАДЕЖДА: А сидеть кто будет?
ВЕРА: Так прям и в тюрьму! (хватает свою рюмку, решительно) Тут, слава богу, не палата на восемь человек — отдельный бокс, комфорт, свой вход и свой уход! Кто нам мешает? (выпивает).
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Врачиха и мешает! (берет рюмку, выпивает)
НАДЕЖДА(выпивает свою рюмку): А давайте его…
ВЕРА(оживленно): Удушим? Я читала в «Википедии», берешь за кадык и… (показывает на Николае, стоящем рядом).
НИКОЛАЙ(задыхаясь): Прекрати, что за натурализм!
НАДЕЖДА(с пьяной отвагой): Перестаньте пугаться, ни хрена он не слышит. Если бы слышал, мы б уже лежали рядом.
ВЕРА: Да… Меня бы точно убил.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Не знаю… Да нет, не может быть. Вот и по телевизору говорили — призрак лазит по Европе…
ВЕРА: Нашел чему верить.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: А зачем ему нас дурить?
НИКОЛАЙ: Подождите (выпивает), сейчас я ему кое-что скажу.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Лучше давайте его сигаретой прижжем!
НАДЕЖДА: Дядя, ты что, дурак? Я запах подгоревших котлет не переношу!
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ(с энтузиазмом): А давайте сделаем ему укол из коньяка!
ВЕРА: Куда?
НИКОЛАЙ: Как в «Гамлете» — в ухо!
НАДЕЖДА: Ладно, его и так здесь каждый день колют. Капельницами с физиологическим раствором. Он же на них живет.
ВЕРА: И что?
НИКОЛАЙ: И ни-че-го.
НАДЕЖДА: Вот… Значит, надо что-то делать! Отключим аппаратуру?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: И все дружненько сядем.
НИКОЛАЙ(кивает): Точно. Лет на 25, по статье.
НАДЕЖДА(с вызовом): А я этих статей не знаю!
ВЕРА: Незнание не освобождает от ответственности!
НИКОЛАЙ: Зато знание — освобождает.
ВЕРА: Ну да! Так срок же на всех поделят.
НИКОЛАЙ: За групповое? Солнышко, его на всех умножат!